«КАЖДОМУ ГОРОЖАНИНУ - БЕСПЛАТНУЮ МОГИЛУ!..»
Такой предвыборный лозунг предложил глава избирательного штаба некоего питерского депутата в одном сериале родом из «лихих девяностых». Звучит, конечно, смешно, если не обращать внимания на то обстоятельство, что в некоторых случаях пышные похороны на казённый счёт могут быть одной из форм признания заслуг почившего в бозе перед власть предержащими. Вот вам занятный пример на тему.
Андрей Иванович Ушаков был человеком незаменимым, отчего и продержался у власти при двух императорах и трёх императрицах: сперва один из руководителей Канцелярии тайных и розыскных дел, а с 1731 года и почти до самой смерти её бессменный глава, он был цепным псом режима и решал самые щекотливые поручения царей и цариц. В его жизни случались и падения, после которых, впрочем, он, аки Феникс, вновь возрождался. За верную Андрея Ивановича одаривали чинами (последний чин - генерал-аншеф), титулами (граф), должностями (сенатор), поместьями и деньгами. Короче говоря, был он небедным человеком. И тем не менее, когда всесильный некогда, а теперь «пенсионер имперского значения» граф Ушаков 31-го марта 1747 года отдал Богу душу, хоронили его на казённый счёт. Ибо ценили и уважали!
Портрет графа Андрея Ивановича Ушакова. Картина кисти неизвестного художника. Середина XVIII века. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
В конце XIX века «Исторический вестник» опубликовал выдержку из сохранившегося в бумагах Дмитрия Фёдоровича Бехтеева документа - Книги приходной и расходной, коликое число к погребению тела его сиятельства графа Андрея Ивановича Ушакова куплено вещей, дано за работу мастеровым людям и роздано при выносе и погребении духовным персонам и другим чинам, марта от 20-го числа по 29-е число 1747 года [1882. - № 5. - с. 472 - 473]. Публикация эта весьма интересна, дабы ознакомиться с наиболее примечательными её фрагментами:
«… на обивку для «сиятельной персоны» гроба бархатом и серебряным атласом, также на покрытие тела его графского сиятельства тафтой и на золотую парчу, израсходовано 794 р. 3 к. Атласные подушки в гробе стоили 138 руб. 2 коп. Не мало поживился от хладной высокографской персоны некто Яган Эгерц, “иноземец, столярного дела мастер”, который, без сомнения, с величайшей немецкой аккуратностью, устроил “для покойного его сиятельства” последнее жилище - гроб, ровно за 70 рублей […] Товарищ названного немца Ягана Эгерца, некто Георг Гросс (тоже “иноземец, медного дела мастер”), получил 90 рублей “за сделание ко гробу восьми скобок, а под ними бляхи, и за бляхи-ж в голове с гербом, а в ноги с написанием его сиятельства ранга”.
Впрочем, смерть Ушакова доставила некоторую выгоду не одним только петербургским немцам. Благодаря ей, несколько коренных русских людей также успели нажить копейку. Так, например, оброчный крестьянин Костромского уезда, Конюшенской дворцовой волости, села Даниловского (ныне - Данилов, уездный город Ярославской губернии), Алексей Осипов получил за купленные у него восковые похоронные свечи 61 руб. 42 ½ коп. Серебряная парча на две ризы, назначенная в церковь, “в поминки по его сиятельстве”, стоила 120 рублей. В похоронной процессии участвовало множество духовных персон, и каждая из них получила приличное своему сану вознаграждение. Между прочим, с.-петербургский преосвященный Феодосий и Митрофан, архиепископ тверской, получили каждый по 15 рублей. Вятский же епископ заработал от похорон гр. Ушакова только 8 рублей. Архимандрит (впоследствии знаменитый митрополит московский) Платон оценён был на 1 рубль дешевле вятского владыки, т.е. его наградили за похороны семью рублями; но архимандрит Соловецкого монастыря Геннадий должен был удовольствоваться лишь 6-ю рублями; ту же сумму выдали архимандриту Спасо-Казанского монастыря Вениамину. Протопопы получили по 2 рубля, попы по 1 рублю, дьяконы по 50 коп. Причты церковные награждены разно: от 50 коп. до 2 руб. на причт. Изрядный взнос последовал в Александро-Невский монастырь, именно 100 рублей, которые были разделены между тридцатью иеромонахами, четырнадцатью иеродьяконами и одинадцатью монахами. Певчие новгородского и с.-петербугского преосвященного “выпели” 10 рублей. На “содержание стола для духовных персон” потребовалось 100 рублей; за чтение над “его сиятельства гробом денно и нощно” выдано 44 руб.; а на годовой сорокоуст - 150 рублей. Всего курьезнее, что при этих торжественных похоронах прибегли к католикам: из петербургского католического костела, названного в этом документе “киркою”, позаимствованы были “на прокат”, за 5 рублей, семь посеребреных подсвечников. Взяты были, также на прокат, некоторые похоронные принадлежности, как-то: черные попоны для лошадей, черные эпанчи и проч., из Александро-Невского монастыря - за 20 рублей.
Вообще “его высокографское сиятельство”, граф Андрей Иванович Ушаков, вызвал своею кончиной расход из русской казны в 2.514 рублей 70 ½ коп. …».
Андрей Иванович Ушаков был человеком незаменимым, отчего и продержался у власти при двух императорах и трёх императрицах: сперва один из руководителей Канцелярии тайных и розыскных дел, а с 1731 года и почти до самой смерти её бессменный глава, он был цепным псом режима и решал самые щекотливые поручения царей и цариц. В его жизни случались и падения, после которых, впрочем, он, аки Феникс, вновь возрождался. За верную Андрея Ивановича одаривали чинами (последний чин - генерал-аншеф), титулами (граф), должностями (сенатор), поместьями и деньгами. Короче говоря, был он небедным человеком. И тем не менее, когда всесильный некогда, а теперь «пенсионер имперского значения» граф Ушаков 31-го марта 1747 года отдал Богу душу, хоронили его на казённый счёт. Ибо ценили и уважали!
Портрет графа Андрея Ивановича Ушакова. Картина кисти неизвестного художника. Середина XVIII века. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
В конце XIX века «Исторический вестник» опубликовал выдержку из сохранившегося в бумагах Дмитрия Фёдоровича Бехтеева документа - Книги приходной и расходной, коликое число к погребению тела его сиятельства графа Андрея Ивановича Ушакова куплено вещей, дано за работу мастеровым людям и роздано при выносе и погребении духовным персонам и другим чинам, марта от 20-го числа по 29-е число 1747 года [1882. - № 5. - с. 472 - 473]. Публикация эта весьма интересна, дабы ознакомиться с наиболее примечательными её фрагментами:
«… на обивку для «сиятельной персоны» гроба бархатом и серебряным атласом, также на покрытие тела его графского сиятельства тафтой и на золотую парчу, израсходовано 794 р. 3 к. Атласные подушки в гробе стоили 138 руб. 2 коп. Не мало поживился от хладной высокографской персоны некто Яган Эгерц, “иноземец, столярного дела мастер”, который, без сомнения, с величайшей немецкой аккуратностью, устроил “для покойного его сиятельства” последнее жилище - гроб, ровно за 70 рублей […] Товарищ названного немца Ягана Эгерца, некто Георг Гросс (тоже “иноземец, медного дела мастер”), получил 90 рублей “за сделание ко гробу восьми скобок, а под ними бляхи, и за бляхи-ж в голове с гербом, а в ноги с написанием его сиятельства ранга”.
Впрочем, смерть Ушакова доставила некоторую выгоду не одним только петербургским немцам. Благодаря ей, несколько коренных русских людей также успели нажить копейку. Так, например, оброчный крестьянин Костромского уезда, Конюшенской дворцовой волости, села Даниловского (ныне - Данилов, уездный город Ярославской губернии), Алексей Осипов получил за купленные у него восковые похоронные свечи 61 руб. 42 ½ коп. Серебряная парча на две ризы, назначенная в церковь, “в поминки по его сиятельстве”, стоила 120 рублей. В похоронной процессии участвовало множество духовных персон, и каждая из них получила приличное своему сану вознаграждение. Между прочим, с.-петербургский преосвященный Феодосий и Митрофан, архиепископ тверской, получили каждый по 15 рублей. Вятский же епископ заработал от похорон гр. Ушакова только 8 рублей. Архимандрит (впоследствии знаменитый митрополит московский) Платон оценён был на 1 рубль дешевле вятского владыки, т.е. его наградили за похороны семью рублями; но архимандрит Соловецкого монастыря Геннадий должен был удовольствоваться лишь 6-ю рублями; ту же сумму выдали архимандриту Спасо-Казанского монастыря Вениамину. Протопопы получили по 2 рубля, попы по 1 рублю, дьяконы по 50 коп. Причты церковные награждены разно: от 50 коп. до 2 руб. на причт. Изрядный взнос последовал в Александро-Невский монастырь, именно 100 рублей, которые были разделены между тридцатью иеромонахами, четырнадцатью иеродьяконами и одинадцатью монахами. Певчие новгородского и с.-петербугского преосвященного “выпели” 10 рублей. На “содержание стола для духовных персон” потребовалось 100 рублей; за чтение над “его сиятельства гробом денно и нощно” выдано 44 руб.; а на годовой сорокоуст - 150 рублей. Всего курьезнее, что при этих торжественных похоронах прибегли к католикам: из петербургского католического костела, названного в этом документе “киркою”, позаимствованы были “на прокат”, за 5 рублей, семь посеребреных подсвечников. Взяты были, также на прокат, некоторые похоронные принадлежности, как-то: черные попоны для лошадей, черные эпанчи и проч., из Александро-Невского монастыря - за 20 рублей.
Вообще “его высокографское сиятельство”, граф Андрей Иванович Ушаков, вызвал своею кончиной расход из русской казны в 2.514 рублей 70 ½ коп. …».