РЕАКЦИЯ
В известной степени, перекличка с днём сегодняшним…
В ходе Второй Мировой войны красные командиры, красноармейцы и краснофлотцы проявили к солдатам противника - в первую голову, к солдатам Вермахта - чудовищную жестокость: пытали и расстреливали пленных и раненых. Если бы речь шла о событиях на поздних этапах противостояния, такую жестокость можно было бы объяснить эмоциональной реакцией Советов на последствия немецкой оккупационной политики. Однако истязания и убийства пленных начались с первых же дней войны. И тут интересна не только эта жестокость (материал подобного рода вообще крайне тяжело читать), но и ответная реакция противника на неё.
Один из таких примеров привёл германский военный историк Йо́ахим Хо́ффманн (Joachim Hoffmann) в своей книге «Сталинская война на уничтожение: Планирование, осуществление, документы» [М.: АСТ; Астрель, 2006. - с. 299]:
«… 10 июля 1941 г. батальонный врач 2-го батальона 53-го моторизованного пехотного полка доложил дивизионному врачу 14-й моторизованной пехотной дивизии, что на плацдарме Дзисна 8 июля 1941 г. 1 офицер, 8 унтер-офицеров и 65 солдат его полка попали в руки врага, частично в раненом состоянии, и все они, как показало расследование, были “планомерно, по отданному приказу” убиты выстрелами в затылок, ударами штыком и прикладом. У ряда раненых были установлены “ужаснейшие увечья”. Когда потрясённый этим обер-лейтенант медицинской службы попросил теперь указаний от своего профессионального руководителя, как ему впредь относиться к раненым русским, поскольку, как он писал, “мне после этого пережитого преступного отношения врага к нашим раненым трудно продолжать вести себя так, как я считал это своим долгом до сих пор”, он получил характерный ответ. Начальник штаба 3-й танковой группы генерал-майор фон Хюнерсдорф (На самом деле оберст. Чин генерал-майора Ва́льтер фон Хю́нерсдорфф получил только 01.05.1943 года, за 2,5 месяца до своей смерти. - Пан Гридь) 13 июля 1941 г. велел сообщить батальонному врачу, что “по принципиальным соображениям (Выделено мной. - Пан Гридь) не следует отходить от сложившегося отношения немецких солдат к раненым врага”. Он потребовал только, чтобы при этом не страдало обеспечение собственных раненых…».
Начальник штаба 3-ей танковой группы Вермахта свежеиспечённый оберст (в будущем - генерал-лейтенант (посмертно), кавалер Рыцарского креста Железного креста с дубовыми листьями и других наград) Ва́льтер фон Хю́нерсдорфф (Walther von Hünersdorff) присутствует на совещании (слева направо) генерал-фельдмаршала Фе́дора фон Бок (Moritz Albrecht Franz Friedrich Fedor von Bock), генерал-оберста Хе́рманна Хо́та (Hermann Hoth) и генерала авиации Во́льфрама фрайхерра фон Ри́хтхофен (Wolfram Karl Ludwig Moritz Hermann Freiherr von Richthofen), июль 1941 года.
Кроме самой этой истории, тут интересно вот ещё какой момент - в глаза бросается выделенная фраза: для начальника штаба 3-ей танковой группы генерал-оберста Хе́рманна Хо́та человеческое отношение к раненым вражеским солдатам было важно не только по гуманным, но и по принципиальным соображениям - они, немцы, с его точки зрения, являлись щитом Европы от инфернальных ужасов большевизма, носителями высокой культуры, почему и не могли себе позволить опуститься до уровня противника.
То, что история повернулась иначе, и по уровню содеянных зверств германский Вермахт подтянулся до Советов, - иная история, которая, видимо, не может лечь пятном на мундир оберста фон Хю́нерсдорффа. Жаль, что этому честному офицеру не суждено было дожить до конца войны.
В ходе Второй Мировой войны красные командиры, красноармейцы и краснофлотцы проявили к солдатам противника - в первую голову, к солдатам Вермахта - чудовищную жестокость: пытали и расстреливали пленных и раненых. Если бы речь шла о событиях на поздних этапах противостояния, такую жестокость можно было бы объяснить эмоциональной реакцией Советов на последствия немецкой оккупационной политики. Однако истязания и убийства пленных начались с первых же дней войны. И тут интересна не только эта жестокость (материал подобного рода вообще крайне тяжело читать), но и ответная реакция противника на неё.
Один из таких примеров привёл германский военный историк Йо́ахим Хо́ффманн (Joachim Hoffmann) в своей книге «Сталинская война на уничтожение: Планирование, осуществление, документы» [М.: АСТ; Астрель, 2006. - с. 299]:
«… 10 июля 1941 г. батальонный врач 2-го батальона 53-го моторизованного пехотного полка доложил дивизионному врачу 14-й моторизованной пехотной дивизии, что на плацдарме Дзисна 8 июля 1941 г. 1 офицер, 8 унтер-офицеров и 65 солдат его полка попали в руки врага, частично в раненом состоянии, и все они, как показало расследование, были “планомерно, по отданному приказу” убиты выстрелами в затылок, ударами штыком и прикладом. У ряда раненых были установлены “ужаснейшие увечья”. Когда потрясённый этим обер-лейтенант медицинской службы попросил теперь указаний от своего профессионального руководителя, как ему впредь относиться к раненым русским, поскольку, как он писал, “мне после этого пережитого преступного отношения врага к нашим раненым трудно продолжать вести себя так, как я считал это своим долгом до сих пор”, он получил характерный ответ. Начальник штаба 3-й танковой группы генерал-майор фон Хюнерсдорф (На самом деле оберст. Чин генерал-майора Ва́льтер фон Хю́нерсдорфф получил только 01.05.1943 года, за 2,5 месяца до своей смерти. - Пан Гридь) 13 июля 1941 г. велел сообщить батальонному врачу, что “по принципиальным соображениям (Выделено мной. - Пан Гридь) не следует отходить от сложившегося отношения немецких солдат к раненым врага”. Он потребовал только, чтобы при этом не страдало обеспечение собственных раненых…».
Начальник штаба 3-ей танковой группы Вермахта свежеиспечённый оберст (в будущем - генерал-лейтенант (посмертно), кавалер Рыцарского креста Железного креста с дубовыми листьями и других наград) Ва́льтер фон Хю́нерсдорфф (Walther von Hünersdorff) присутствует на совещании (слева направо) генерал-фельдмаршала Фе́дора фон Бок (Moritz Albrecht Franz Friedrich Fedor von Bock), генерал-оберста Хе́рманна Хо́та (Hermann Hoth) и генерала авиации Во́льфрама фрайхерра фон Ри́хтхофен (Wolfram Karl Ludwig Moritz Hermann Freiherr von Richthofen), июль 1941 года.
Кроме самой этой истории, тут интересно вот ещё какой момент - в глаза бросается выделенная фраза: для начальника штаба 3-ей танковой группы генерал-оберста Хе́рманна Хо́та человеческое отношение к раненым вражеским солдатам было важно не только по гуманным, но и по принципиальным соображениям - они, немцы, с его точки зрения, являлись щитом Европы от инфернальных ужасов большевизма, носителями высокой культуры, почему и не могли себе позволить опуститься до уровня противника.
То, что история повернулась иначе, и по уровню содеянных зверств германский Вермахт подтянулся до Советов, - иная история, которая, видимо, не может лечь пятном на мундир оберста фон Хю́нерсдорффа. Жаль, что этому честному офицеру не суждено было дожить до конца войны.