ТАМИЗДАТ ПОЛТОРА ВЕКА НАЗАД: ВЫПУСК № 14
Предыдущий выпуск - тут.
Как-то так получилось, друзья мои, что, читая «Колокол», мы всё больше обращаем внимание на дела крестьянские. Собственно, оно и понятно: как-никак, а главный вопрос эпохи! Но сегодня я предлагаю вам бросить взгляд в другую сторону - на то, что происходило в Русской императорской армии. Тоже ведь весьма характерный социальный организм, дающий вполне адекватный срез социума.
Итак, слово - Тамиздату (пунктуация и орфография - мои) [«Колокол»: Газета А.И. Герцена и Н.П. Огарёва. Вольная русская типография, 1857 - 1867. Лондон - Женева. Факсимильное издание. Выпуск третий: 1860, Лондон. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1962. - с. 553]:
«ДВОРЯН СЕКУТ!
Vive l'égalité!
Во время последней войны почувствовали необходимость в стрелковых батальонах, и по заключении мира их было сформировано значительное количество.
Попасть офицером в стрелковый батальон считалось за особое отличие, а командирами назначались, по выбору, ЛУЧШИЕ ШАТБ-ОФИЦЕРЫ.
Командиром стрелкового батальона № 1 был назначен полковник Фролов. Батальон был расположен в одной из ближайших к С.-Петербургу губерний.
Один из героев данной заметки - знатный крючкотворец и, по совместительству, генерал-адъютант (с 17.04.1859) и генерал-лейтенант (с 23.04.1861) Александр Данилович Герштенцвейг (1818 - 1861). Участник Венгерского похода 1849 года и обороны Севастополя (с 30.12.1854 по 19.01.1855). В 1851 году усмирял бунт крестьян в Валдайском и Боровичском уездах Новгородской губернии. В 1861 году назначен на должность Варшавского генерал-губернатора. Тогда же вступил в конфликт с исправляющим должность наместника Царства Польского генералом от кавалерии графом Карлом Карловичем Ламбертом, результатом коего была, так называемая, американская дуэль - суицид по жребию. Генерал Герштенцвейг оказался менее удачливым своего визави - вытянул жребий и застрелился. Что характерно: он произвёл два (!) крайне неудачных выстрела (первая пуля прошла по касательной, лишь оцарапав череп, вторая пробила кость и застряла в голове, после чего Александр Данилович ещё 19 дней умирал мучительной смертью) из того самого пистолета, из которого тринадцатью годами ранее застрелился его батюшка - генерал от артиллерии Даниил Александрович Герштенцвейг.
Батальонный командир, будучи хорошим хозяином, нарядил всех нижних чинов в огороды, на земляные работы. В числе рядовых оказались семь дворян, которые почли для себя унизительным копать гряды по прихоти командира в мирное время.
Полковник Фролов собрал всех нижних чинов батальона, приказал привезти воз розог, приобретённых хозяйственно, и спросил означенных дворян: готовы ли они идти на земляную работу? и, получив отрицательный ответ, приказал отодрать перед фронтом всех семерых дворян, не смотря на их громкие протесты и ссылки на закон, - для назидания рядовых из прочих сословий.
Возвратив таким образом ПОРЯДОК с быстротою и распорядительностью примерного штаб-офицера, Фролов почувствовал, однако, что он в военно-хозяйственном усердии своём слишком отважно перешагнул через черту закона, и, поразмыслив, почёл за лучшее предупредить всякие жалобы и донёс тотчас высшему начальству о сделанном им РАСПОРЯЖЕНИИ, объясняя его требованиями дисциплины и подвергая участь свою на милостивое усмотрение начальства.
Рапорт его был передан в обер-аудиторскую часть инспекторского департамента военного министерства.
Дежурный генерал, свиты его величества генерал-майор, ныне генерал-адъютант, Герстенцвейг потребовал к себе обер-аудитора и поручил ему составить по этому делу всеподданнейший доклад, дав ему НАДЛЕЖАЩЕЕ направление. При этом его превосходительству угодно было с похвалой отозваться о предшествовавшей службе и личных качествах Фролова.
Обер-аудитор, к сожалению, обратился прямо к закону и, по ясности и несложности дела, представил государю о предании пол. Фролова суду за превышение власти.
Г. Герстенцвейг объявил при чтении, что доклад написан СОВЕРШЕННО НЕ ТАК, затем, по его указанию, был составлен доклад с НАДЛЕЖАЩИМ направлением, в котором выходило, ЧТО, ХОТЯ ЗАПРЕЩЕНО ЗАКОНОМ подвергать дворян телесному наказанию, всех - безразлично, состоящих на службе и не состоящих, и хотя поэтому и представляется, с первого взгляда, полковник Фролов нарушителем закона, но что в настоящем случае нельзя не обратить внимание на следующие два обстоятельства:
1) Что дворяне, состоящие воспитанниками военно-учебных заведений, подвергаются телесному наказанию.
2) Стрелковые батальоны служат как бы УЧЕБНЫМИ батальонами для армии, а потому состоящие в них рядовые из дворян могут быть сравнены В ПРАВАХ (!) с воспитанниками военно-учебных заведений.
Основываясь на этом официальном каламбуре, Герстенцвейг испрашивал разрешения:
1) Распоряжение полк. Фролова одобрить, как законное.
2) Высеченных им дворян разослать ТОТЧАС по разным полкам.
3) Самому полковнику Фролову дать, ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, другое НАЗНАЧЕНИЕ.
К сожалению, я должен сообщить (ЗАЧЕМ ТАКАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ?), что доклад этот был представлен во время управления военного министерства кн. Васильчиковым и утверждён ИМЕНЕМ государя. Всё это случилось в 1858».
Как-то так получилось, друзья мои, что, читая «Колокол», мы всё больше обращаем внимание на дела крестьянские. Собственно, оно и понятно: как-никак, а главный вопрос эпохи! Но сегодня я предлагаю вам бросить взгляд в другую сторону - на то, что происходило в Русской императорской армии. Тоже ведь весьма характерный социальный организм, дающий вполне адекватный срез социума.
Итак, слово - Тамиздату (пунктуация и орфография - мои) [«Колокол»: Газета А.И. Герцена и Н.П. Огарёва. Вольная русская типография, 1857 - 1867. Лондон - Женева. Факсимильное издание. Выпуск третий: 1860, Лондон. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1962. - с. 553]:
«ДВОРЯН СЕКУТ!
Vive l'égalité!
Во время последней войны почувствовали необходимость в стрелковых батальонах, и по заключении мира их было сформировано значительное количество.
Попасть офицером в стрелковый батальон считалось за особое отличие, а командирами назначались, по выбору, ЛУЧШИЕ ШАТБ-ОФИЦЕРЫ.
Командиром стрелкового батальона № 1 был назначен полковник Фролов. Батальон был расположен в одной из ближайших к С.-Петербургу губерний.
Один из героев данной заметки - знатный крючкотворец и, по совместительству, генерал-адъютант (с 17.04.1859) и генерал-лейтенант (с 23.04.1861) Александр Данилович Герштенцвейг (1818 - 1861). Участник Венгерского похода 1849 года и обороны Севастополя (с 30.12.1854 по 19.01.1855). В 1851 году усмирял бунт крестьян в Валдайском и Боровичском уездах Новгородской губернии. В 1861 году назначен на должность Варшавского генерал-губернатора. Тогда же вступил в конфликт с исправляющим должность наместника Царства Польского генералом от кавалерии графом Карлом Карловичем Ламбертом, результатом коего была, так называемая, американская дуэль - суицид по жребию. Генерал Герштенцвейг оказался менее удачливым своего визави - вытянул жребий и застрелился. Что характерно: он произвёл два (!) крайне неудачных выстрела (первая пуля прошла по касательной, лишь оцарапав череп, вторая пробила кость и застряла в голове, после чего Александр Данилович ещё 19 дней умирал мучительной смертью) из того самого пистолета, из которого тринадцатью годами ранее застрелился его батюшка - генерал от артиллерии Даниил Александрович Герштенцвейг.
Батальонный командир, будучи хорошим хозяином, нарядил всех нижних чинов в огороды, на земляные работы. В числе рядовых оказались семь дворян, которые почли для себя унизительным копать гряды по прихоти командира в мирное время.
Полковник Фролов собрал всех нижних чинов батальона, приказал привезти воз розог, приобретённых хозяйственно, и спросил означенных дворян: готовы ли они идти на земляную работу? и, получив отрицательный ответ, приказал отодрать перед фронтом всех семерых дворян, не смотря на их громкие протесты и ссылки на закон, - для назидания рядовых из прочих сословий.
Возвратив таким образом ПОРЯДОК с быстротою и распорядительностью примерного штаб-офицера, Фролов почувствовал, однако, что он в военно-хозяйственном усердии своём слишком отважно перешагнул через черту закона, и, поразмыслив, почёл за лучшее предупредить всякие жалобы и донёс тотчас высшему начальству о сделанном им РАСПОРЯЖЕНИИ, объясняя его требованиями дисциплины и подвергая участь свою на милостивое усмотрение начальства.
Рапорт его был передан в обер-аудиторскую часть инспекторского департамента военного министерства.
Дежурный генерал, свиты его величества генерал-майор, ныне генерал-адъютант, Герстенцвейг потребовал к себе обер-аудитора и поручил ему составить по этому делу всеподданнейший доклад, дав ему НАДЛЕЖАЩЕЕ направление. При этом его превосходительству угодно было с похвалой отозваться о предшествовавшей службе и личных качествах Фролова.
Обер-аудитор, к сожалению, обратился прямо к закону и, по ясности и несложности дела, представил государю о предании пол. Фролова суду за превышение власти.
Г. Герстенцвейг объявил при чтении, что доклад написан СОВЕРШЕННО НЕ ТАК, затем, по его указанию, был составлен доклад с НАДЛЕЖАЩИМ направлением, в котором выходило, ЧТО, ХОТЯ ЗАПРЕЩЕНО ЗАКОНОМ подвергать дворян телесному наказанию, всех - безразлично, состоящих на службе и не состоящих, и хотя поэтому и представляется, с первого взгляда, полковник Фролов нарушителем закона, но что в настоящем случае нельзя не обратить внимание на следующие два обстоятельства:
1) Что дворяне, состоящие воспитанниками военно-учебных заведений, подвергаются телесному наказанию.
2) Стрелковые батальоны служат как бы УЧЕБНЫМИ батальонами для армии, а потому состоящие в них рядовые из дворян могут быть сравнены В ПРАВАХ (!) с воспитанниками военно-учебных заведений.
Основываясь на этом официальном каламбуре, Герстенцвейг испрашивал разрешения:
1) Распоряжение полк. Фролова одобрить, как законное.
2) Высеченных им дворян разослать ТОТЧАС по разным полкам.
3) Самому полковнику Фролову дать, ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, другое НАЗНАЧЕНИЕ.
К сожалению, я должен сообщить (ЗАЧЕМ ТАКАЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ?), что доклад этот был представлен во время управления военного министерства кн. Васильчиковым и утверждён ИМЕНЕМ государя. Всё это случилось в 1858».