О КАРЬЕРНОМ РОСТЕ
После повторного захвата столицы Ромейской державы и раздела оказавшегося в их руках византийского наследства, франки и венецианцы озаботились следующим по важности вопросом - теперь у них был свой генсек, значит, пришло время решить, кто возглавит агитпроп новой, теперь уже Романской (она же - Латинская) империи.
Избрание нового (к тому же, первого католического) Константинопольского патриарха прошло достаточно быстро - им уже в мае 1204 года стал Томмазо Морозини (Tommaso Morosini), представитель древнего венецианского рода. Правда, на тот момент был он никем, и звали его никак: нет, серьёзно, какому-то субдиакону, пускай и из патрицианской фамилии, и вдруг сделаться церковным иерархом столь высокого полёта - это вам даже не сорвать многомиллионный банк, шансов на такое - ноль целых, ноль десятых!
И тем не менее, Морозини внезапно был избран Константинопольским патриархом. Понятно, что с подачи великого слепца Энрико Дандоло (Enrico Dandolo): за пару месяцев до этих выборов тот подписал договор с франками, выговорив Венеции, в обмен на согласие отдать им императорских трон, право поставить своего патриарха. Кандидатура же Морозини, несмотря на его низкий статус в церковной иерархии, определялась как происхождением (всё-таки свой, венецианский товарищ), так и тем, что он 1) не был запятнан участием в Четвёртом Крестовом походе, обретаясь в монастыре в Равенне, и 2) был известен Инносэнциусу III (Innocentius PP. III), неплохо себя зарекомендовав.
Папа Римский Инносэнциус III (на наши деньги - невинный или даже невиноватый). Сволочь итальянская. Сидит, пыхкает злобой и думает, как ему изничтожить православие, загнобить Русь-матушку, а заодно не дать родиться Великой Россиюшке. Фреска из бенедиктинского монастыря Santuario del Sacro Speco (Священная Пещера), приблизительно 1219 год. Лацио, Италия.
Существовала, правда, одна неприятная мелочь: право инвеституры в Средневековой Европе уже лет сто как безоговорочно принадлежало Папе Римскому - ну, не зря же кайзер Хайнрих IV за век с небольшим до этого у Каносского замка себе почки отмораживал? Потому мало было провести «демократическую процедуру» - результаты выборов затем следовало ещё и утвердить в Риме. И дож Дандоло отправил туда делегацию, одновременно своих послов к Папе выслали венецианские церковники: если первые тупо потребовали от Его Святейшества, чтобы тот утвердил клятвы вождей воинства Христова, данные в том числе и по поводу должности Константинопольского патриарха, то вторые действовали не так нахраписто - они смиренно просили папского подтверждения результатов выборов не как права, но как милости.
Однако на месте ситуация оказалась не столь простой и ясной, какой она выглядела из покоев Буколеона. Папа Инносэнциус III против кандидатуры Томмазо Морозини лично ничего не имел, ибо - «спортсменка, комсомолка и просто красавица!». Но, с одной стороны, пока оба венецианских посольства добирались до Рима, французские клирики успели отстучать туда депешу, в которой попытались обжаловать результаты выборов патриарха. С другой стороны, понтифик не мог позволить, чтобы кто-то из светских государей ставил ему условия и указывал, что и как делать. Впрочем, Инносэнциус III - надо отдать ему должное! - был умный и мудрый муж. Он поступил просто и гениально: сперва он попросил французских каноников отозвать свою апелляцию, очень сильно попросил; потом Папа объявил выборы недействительными, сославшись на то, что право назначать каноников на церковный собор, занятый избранием патриарха, принадлежит ему и только ему, а не какому-то нечестивцу Дандоло; а затем понтифик взял и назначил Томмазо Морозини Константинопольским патриархом, потому что «я так хочу!».
Подумав немного, Инносэнциус III сказал Морозини, что, когда тот умрёт, преемник ему будет не назначаться из Рима, как нынче, а избираться соборным капитулом Святой Софии.
Оставался нерешённым, таким образом, лишь один вопрос - низкий статус нового патриарха в церковной иерархии. Точнее - того, кого назначили патриархом, но который им ещё не был и быть таковым не мог из-за того, что являлся всего лишь субдияконом. Но, как известно, “quod licet Iovi, non licet bovi”, потому трудовая книжка Морозини быстро пополнилась несколькими новыми записями о его достижениях в деле карабканья по карьерной лестнице, причём очередная запись появлялась в ней ещё до того, как успевала высохнуть предыдущая.
Хронология заполнения документа, в целом, такова. В Рим Томмазо Морозини прибыл в марте 1205 года - и понеслось: уже 5-го числа Инносэнциус III рукоположил его в дияконы, через три недели, 26-го марта, - в священника, 27-го марта - в епископы, а 30-го марта - в патриархи. На карьерный рывок от чина обер-офицера до генерал-фельдмаршала церковных войск у нового Константинопольского патриарха формально, таким образом, ушло ни много ни мало, а чуть менее месяца!..
Избрание нового (к тому же, первого католического) Константинопольского патриарха прошло достаточно быстро - им уже в мае 1204 года стал Томмазо Морозини (Tommaso Morosini), представитель древнего венецианского рода. Правда, на тот момент был он никем, и звали его никак: нет, серьёзно, какому-то субдиакону, пускай и из патрицианской фамилии, и вдруг сделаться церковным иерархом столь высокого полёта - это вам даже не сорвать многомиллионный банк, шансов на такое - ноль целых, ноль десятых!
И тем не менее, Морозини внезапно был избран Константинопольским патриархом. Понятно, что с подачи великого слепца Энрико Дандоло (Enrico Dandolo): за пару месяцев до этих выборов тот подписал договор с франками, выговорив Венеции, в обмен на согласие отдать им императорских трон, право поставить своего патриарха. Кандидатура же Морозини, несмотря на его низкий статус в церковной иерархии, определялась как происхождением (всё-таки свой, венецианский товарищ), так и тем, что он 1) не был запятнан участием в Четвёртом Крестовом походе, обретаясь в монастыре в Равенне, и 2) был известен Инносэнциусу III (Innocentius PP. III), неплохо себя зарекомендовав.
Папа Римский Инносэнциус III (на наши деньги - невинный или даже невиноватый). Сволочь итальянская. Сидит, пыхкает злобой и думает, как ему изничтожить православие, загнобить Русь-матушку, а заодно не дать родиться Великой Россиюшке. Фреска из бенедиктинского монастыря Santuario del Sacro Speco (Священная Пещера), приблизительно 1219 год. Лацио, Италия.
Существовала, правда, одна неприятная мелочь: право инвеституры в Средневековой Европе уже лет сто как безоговорочно принадлежало Папе Римскому - ну, не зря же кайзер Хайнрих IV за век с небольшим до этого у Каносского замка себе почки отмораживал? Потому мало было провести «демократическую процедуру» - результаты выборов затем следовало ещё и утвердить в Риме. И дож Дандоло отправил туда делегацию, одновременно своих послов к Папе выслали венецианские церковники: если первые тупо потребовали от Его Святейшества, чтобы тот утвердил клятвы вождей воинства Христова, данные в том числе и по поводу должности Константинопольского патриарха, то вторые действовали не так нахраписто - они смиренно просили папского подтверждения результатов выборов не как права, но как милости.
Однако на месте ситуация оказалась не столь простой и ясной, какой она выглядела из покоев Буколеона. Папа Инносэнциус III против кандидатуры Томмазо Морозини лично ничего не имел, ибо - «спортсменка, комсомолка и просто красавица!». Но, с одной стороны, пока оба венецианских посольства добирались до Рима, французские клирики успели отстучать туда депешу, в которой попытались обжаловать результаты выборов патриарха. С другой стороны, понтифик не мог позволить, чтобы кто-то из светских государей ставил ему условия и указывал, что и как делать. Впрочем, Инносэнциус III - надо отдать ему должное! - был умный и мудрый муж. Он поступил просто и гениально: сперва он попросил французских каноников отозвать свою апелляцию, очень сильно попросил; потом Папа объявил выборы недействительными, сославшись на то, что право назначать каноников на церковный собор, занятый избранием патриарха, принадлежит ему и только ему, а не какому-то нечестивцу Дандоло; а затем понтифик взял и назначил Томмазо Морозини Константинопольским патриархом, потому что «я так хочу!».
Подумав немного, Инносэнциус III сказал Морозини, что, когда тот умрёт, преемник ему будет не назначаться из Рима, как нынче, а избираться соборным капитулом Святой Софии.
Оставался нерешённым, таким образом, лишь один вопрос - низкий статус нового патриарха в церковной иерархии. Точнее - того, кого назначили патриархом, но который им ещё не был и быть таковым не мог из-за того, что являлся всего лишь субдияконом. Но, как известно, “quod licet Iovi, non licet bovi”, потому трудовая книжка Морозини быстро пополнилась несколькими новыми записями о его достижениях в деле карабканья по карьерной лестнице, причём очередная запись появлялась в ней ещё до того, как успевала высохнуть предыдущая.
Хронология заполнения документа, в целом, такова. В Рим Томмазо Морозини прибыл в марте 1205 года - и понеслось: уже 5-го числа Инносэнциус III рукоположил его в дияконы, через три недели, 26-го марта, - в священника, 27-го марта - в епископы, а 30-го марта - в патриархи. На карьерный рывок от чина обер-офицера до генерал-фельдмаршала церковных войск у нового Константинопольского патриарха формально, таким образом, ушло ни много ни мало, а чуть менее месяца!..