Как к нам пришел Захари...
Наверное, так бывает у большинства женщин. Чем ближе роды, тем сильнее напряжение, тем сильнее хочется все как-нибудь ускорить. Но потом вдруг приходит противоположное чувство - и хочется все поставить на паузу. Стоп! Вот именно так приближались мои третьи роды.
Я вдруг начала чувствовать, что время бежит, скоро все придет к какому-то финалу, а я совсем, совсем не готова к родам. К тому же я еще и подхватила вирусную инфекцию от дочки! Что я могла сделать, когда ребенку с соплями, текущими рекой, так нужны были нежность и контакт? Я просто отдалась неизбежности и, конечно, сама заболела.
Вместе с растущей луной
Шла сороковая неделя - оставалось всего пять дней до отъезда старших детей и моей мамы в Самару. Хоть мне и хотелось, чтобы дети встретили братика, а бабушка - третьего внука, я все же невольно размечталась о том, что, может, они и вовсе не застанут роды, а я дотяну до новолуния и выздоровею… И даже заказала надувной бассейн для облегчения схваток. Но у Захара были, видимо, другие планы. Бассейн до нас не успел дойти, да и дети не успели уехать. А вот новолуние наступило, и с ним ко мне вернулось ровное дыхание и готовность принять все таким, каким оно должно в этот раз стать.
̇В такт с новой растущей луной и распускающимися одна за другой лилиями, подаренными мне Максимом, мое тело готовилось к чему-то особенному, знакомому, но все равно очень-очень волнительному.
К ночи за сутки до начала родов у меня началась туманящая ум мигрень и тренировочные схватки. Головная боль - это мой специфический предвестник приближения и спутник естественных родов.
Что, началось?
Завтра наши старшие дети с бабушкой собираются ехать в Самару. Вещи в дорогу собраны. Максим читает детям на ночь книгу, сдвинув их детские кровати и лежа между Даней и Лилей, а я, обезумевая от боли в висках, пытаюсь заснуть. Погрузившись в тесное и темное пространство сна на несколько часов, я проснулась, когда ночь сходила на нет. Голова продолжала болеть, живот ныл. Я приняла душ, но ощущения не менялись. Когда я зашла в кухню, показалась моя мама из своей комнаты с вопросом:
- Что, началось?
- Вроде нет, - отвечаю. - Голова просто болит, - и легла в постель.
Полежав еще немного и убедившись, что не могу заснуть, я встала.
Тут я поймала себя на мысли, что у меня идут схватки уже не такие по ощущениям, как тренировочные. И это осознание наполнило меня силами, уверенностью и спокойствием. Было ощущение начинающегося праздника, как в детстве, когда ты просыпаешься сам, без будильников, рано-рано утром и бежишь к нарядной елочке, чтобы найти под ней подарки. Предвкушение большой радости наполнило мое сердце. Мне стало совершенно не важно, что дети будут с нами в день родов, я перестала волноваться, как переживет эти роды моя мама.
Головная боль, которая так и сидела в моей голове, как-то подвинулась на задний план - она больше не могла удерживать фокус моего внимания. Я пошла на кухню, заварила себе большой термос вкусного травяного чая с медом, достала из морозильника клюкву, зажгла свечи и аромалампу с моими любимыми лавандовым и апельсиновым маслами и пошла будить Максима, спящего между детьми.
Call elephants!
Шел пятый час, за окном еще было темно, лишь ночные фонари ярко светили в наши окна. Пока Максим варил себе кофе, я открыла электронную почту и написала короткое письмо Сестре Морнингстар: «Call elephants!» («Зови слоних!»). В это время в Америке только-только начинался вечер, поэтому Сестра мгновенно передала по кругу остальным акушеркам это сообщение и через 15 минут написала ответное письмо:
Слоновий круг уже замкнулся вокруг тебя!
Рожай, исполненная силой, чувствуй величие нашей жизни!!!
Мы раскачиваемся вместе с тобой.
Мы повторяем звуки, которые ты издаешь.
Мы с тобой!!!
Свечи на окнах ярко освещают эту новолунную ночь только для тебя!!!»
Как же я была рада этой поддержке…
Трое в сонной тишине
Я переоделась. У меня есть особая вещь специально для родов. Это старое индийское хлопковое платье светлого травяного оттенка, с вышивкой, прямого кроя до щиколоток с глубокими разрезами по бокам, которые позволяют совершенно свободно двигаться. Надев это платье сейчас, я почувствовала, как силы наполняют меня, как мое тело ждет каждой схватки. Смотря на свой беременный силуэт в отражении, я ощущала, что нравлюсь себе, что я красивая…
Я включила тихо-тихо звуки тибетских поющих чаш и начала раскачиваться во время приходящих схваток и дышать с тихим лабиальным «ву…». Я знала, что роды растянутся как минимум еще на полдня, и мне нужно было решить, как занять детей. Мы условились, что Максим отправит маму с детьми в кино, как только они проснутся.
Время, когда у меня шли эти первые утренние схватки, было наполнено волшебством - музыкой, огнями, ароматами, дыханием, любовью… Я благодарна вселенной, что она подарила это время только нам с мужем и нашему начавшему сложный путь малышу. Вокруг была сонная тишина, с улицы на нас светили ночные фонари. Максим включал мою любимую музыку, мы танцевали, и я чувствовала, что я тону в нем. Между схватками я дарила возлюбленному поцелуи, а на пиках сжимала пальцами его плечи и гудела ему в грудь.
Звони Нине!
Начинало светать, значит, скоро должны проснуться дети. Схватки шли довольно часто, но они все еще не расходились, не становились сильнее. Я решила принять ванну, чтобы немного отдохнуть и посмотреть, как мое тело будет вести себя. Погрузившись в воду, я начала кашлять. Это мешало мне расслабиться, поэтому схватки становились болезненнее. Максим уже начинал думать о том, чтобы связаться с нашей акушеркой. Он написал ей сообщение, а потом и дозвонился до нее.
По доносящемуся из коридора голосу мужа я поняла, что у Нины, возможно, не получится приехать к нам на роды. Дело было в том, что в прошлый вечер она принимала роды у Кати, с которой мы когда-то вместе водили наших дочек на грудничковое плавание, а в этот раз мы с ней занимались подводным плаванием с Ниной. У нас с Катей была примерно одна и та же предполагаемая дата родов. Конечно, день родов - это сверх-энергозатратный для акушерки день, поэтому я понимала прекрасно, почему Нина не сразу согласилась поехать к нам на роды…
Если я скажу, сколько в общей сложности я провела часов, уже осознавая, что процесс родов пошел, - от начала схваток до появления моего сладкого малыша - любой скажет: «Как долго!» Но мне с самого начала казалось мало отведенного мне времени, мне хотелось остановить и растянуть эти мгновения, мне хотелось прочувствовать, пропустить сквозь свою душу и тело каждую секунду.
Вот Нина уже снова говорит с Максимом по телефону, пытается узнать о моем интервале схваток, о раскрытии, о том, как высоко мой малыш, какие позы принимаю... Я быстро выпаливаю на вопросы: «Далеко мой малыш, раскрытие маленькое». А Максим констатирует: «Схватки идут часто!» Нина просит его постараться расслабить меня, накормить чем-нибудь белковым, предложить полежать, зайти в ванну…
Подожди, малышка!
Потом проснулись дети. Максим сообщил им, что они идут в кинотеатр. Началась суета. Схватки усиливались, хотя я старалась их сдерживать при детях… Лиличка прибежала ко мне, лохматая, с заспанными глазками: «Мама, надень мне колготочки!» И тут меня накрыло новой волной: «Подожди, малышка...», - шиплю..
Как только дверь за детьми захлопнулась, я снова вошла в родовой ритм и уже начала позволять себе гудеть так, как хочет этого мой рот - без страха разбудить кого-нибудь или напугать.
Пока Максим отводил детей в кино, он снова созвонился с Ниной. Утро расходилось в день. Нина собиралась выезжать к нам, но чуть позже, а пока попросила Максима докупить крапивы в аптеке и сделать для меня крепкий настой.
Время летело быстро, в схватках я его не замечала. Вот уже дети возвращались из кинотеатра, но их вовремя перехватили и отвели в гости к нашим друзьям. Максим вернулся домой, а после вернулась и моя мама. Потом приехали Нина с Андреем. И здесь уже началась настоящая работа.
Расслабься, милый!
Моя мама хотела как-то принять участие в процессе, но Нина ее остановила: «Сейчас лучшей помощью будет ваша молитва». А мы начали искать какие-то новые позы, которые продвинут малыша. Максим сидел на табуретке передо мной. Я опиралась руками на его согнутые колени, прогибая спину на схватке, и в какой-то момент мне захотелось смеяться! А чего все вокруг такие серьезные-то? Все же хорошо! Скоро появится на свет мой малыш!!! Вот прошла схватка, пытаюсь растрясти Максима, улыбаюсь ему во весь рот, смеяться хочу - расслабься, милый! С радостью принимаю новые предложения о смене позиции, схватки усиливаются. И тут Нина предлагает «для разнообразия» пойти в воду. Мы вошли в ванну, и уже оттуда выйти не смогли…
В сознании путаются картинки, которые наполняли меня в то время, которое мы провели в душевой вместе с Максимом. Вместо верхней лампы, мы включили точечные светодиоды на стенах кабинки. Нина была рядом, как невидимый ангел-хранитель - вся в черном - ее вроде и не замечаешь, и при этом чувствуешь силу лишь от ее присутствия. Пространство вокруг будто раскрылось перед моими глазами, и я увидела тишину, наполняющую наш дом, и осознала, что соседи как раз именно в эту субботу решили съездить навестить своих детей. Мы сцепились с Максимом и будто-то бы в одном теле начали делить становящиеся непереносимо больными схватки… Ах, я совсем больше не могла петь. Я то хныкала, то плакала, то кричала, как новорожденный, то заходилась в каких-то гортанных звуках… Я проживала схватку, а во время отдыха уже ждала новую, мысленно звала ее.
Я больше не могу!
Малыш никак не хотел расстаться с пузырем и спускался вместе с ним - я чувствовала его рукой так близко… Нина даже начинала думать о проколе пузыря. Но, когда мы изменили наше положение - я повернулась к Максиму спиной, чтобы он поддерживал меня под плечи - через несколько схваток пузырь прорвался сам, и хлынули потоком воды с остатками пробки. А за ними пошли зашкаливающие все мыслимые пределы интенсивности схватки.
Работала не только моя матка, работало всё моё тело - ноги, руки - я находилась в ужасно неудобной позе без возможности развернуться. Я, как мой малыш, пыталась всем своим телом раздвинуть это крохотное, тесное пространство душевой кабинки. Мне было очень сложно расслабиться, я начинала кричать и паниковать, но Максим сзади напоминал мне, что нужно продышать схватку, а Нина останавливала, показывая, как перейти в более низкие вибрации и раскрыться…
Я старалась, но… не могла. Несколько подряд схваток я заканчивала всхлипываниями, что больше не могу, у меня нет сил, я умираю… Нина начала обливать мое лицо холодной водой. А потом что-то щелкнуло внутри меня - как лампочка зажглась - я вспомнила статью из «Мидвифери…» Мишеля Одена о рефлексе изгнания плода: когда женщина начинает «умирать», значит, уже совсем скоро она будет держать в руках своего малыша.
Мое желание выпустить из себя ребенка перевешивало все рациональные доводы в пользу сдерживания его движения. Взяв за руку Нину в момент отдыха, я проговорила: «У меня все получится. Я смогу!», и начала помогать малышу двигаться вниз. И опять на раз-два мой ребенок вынырнул ко мне и сразу закричал… Моим эмоциям не было предела - восторг вытеснил ум.
Каким же красивым был мой малыш в этот момент: такой светленький, весь в смазочке… Кажется, он вообще в момент родов спал себе преспокойно, а тут его потревожили, заплакал, глаза открыть не захотел, грудь нащупал, и начал сосать.
Захари… Захари…
Пуповина пульсировала целую бесконечность… Сколько времени, спрашиваю. Три часа дня. И неожиданно я осознаю, что маме и детям через полчаса нужно выезжать - у них были уже куплены билеты на экспресс до Москвы. И в этот момент раскрывается дверь и в квартиру влетают дети. Не стащив с себя шарфов и шапок, не разувшись, они бегут к нам. Даня возбужденно и радостно выпаливает: «Он похож на куклу!» Лиличка удивленно смотрит. Бабушка их оттягивает за капюшоны назад, Нина просит подождать, пока раздеться. Но раздеваться им было некогда, я знала. Говорю, пусть подходят, знакомятся. Детки касаются малыша руками и нежно напевают: «Захари… Захари…»
Мы закрыли за детьми дверь, оставалось придумать, как встретить плаценту. Мои ноги не слушали меня, я никак не могла встать с ребенком на руках - настолько сильно у меня гудели мышцы. Наше ведро оказалось совсем непригодным для рождения последа, да и я не представляла, как смогу на него подняться и держать равновесие. С помощью Максима я вышла из душевой, и приземлилась на биде, где и родился через несколько минут послед…
На зимовку
Я лежала со своим маленьким чудом, слушала Нину и расплывалась в потоке радости. Максим заварил мне послеродового чая. Пока он ходил в аптеку, мультиварка готовила для меня мою кашу. Ничего изысканного - простая овсянка на воде с медом и клюквой показалась мне божественно вкусной… Послеродовая суета поглотила остатки дня. Провожая глазами Нину и Андрея через окно, я вдруг осознала, что выпал снег… А я, как только что родившая медведица со своим медвежонком, ушла на зимовку…
На следующий день Нина и Андрей снова приехали проведать нас. Андрей осмотрел малыша, и вместе мы пережгли свечами уже сухую, как провод, пуповину. А с Ниной мы говорили о родах, рефлексировали. Отметили, что в эту беременность в женской консультации мне даже и не стали мерить таз, - третьи роды, никаких рисков. А таз, тем не менее, узкий от природы. Откопала свою вторую обменку после беременности Лиличкой - там стоят совсем другие цифры. Но всё же получается! Нина заметила, что у меня очень тонкие кости, и предположила, что за счет их тонкости в тазу освобождается больше пространства, поэтому, как только малыш спускается, дальше он вылетает со скоростью пули.
Да что говорить - мы, маленькие женщины, иногда можем совершать немыслимое…
Я вдруг начала чувствовать, что время бежит, скоро все придет к какому-то финалу, а я совсем, совсем не готова к родам. К тому же я еще и подхватила вирусную инфекцию от дочки! Что я могла сделать, когда ребенку с соплями, текущими рекой, так нужны были нежность и контакт? Я просто отдалась неизбежности и, конечно, сама заболела.
Вместе с растущей луной
Шла сороковая неделя - оставалось всего пять дней до отъезда старших детей и моей мамы в Самару. Хоть мне и хотелось, чтобы дети встретили братика, а бабушка - третьего внука, я все же невольно размечталась о том, что, может, они и вовсе не застанут роды, а я дотяну до новолуния и выздоровею… И даже заказала надувной бассейн для облегчения схваток. Но у Захара были, видимо, другие планы. Бассейн до нас не успел дойти, да и дети не успели уехать. А вот новолуние наступило, и с ним ко мне вернулось ровное дыхание и готовность принять все таким, каким оно должно в этот раз стать.
̇В такт с новой растущей луной и распускающимися одна за другой лилиями, подаренными мне Максимом, мое тело готовилось к чему-то особенному, знакомому, но все равно очень-очень волнительному.
К ночи за сутки до начала родов у меня началась туманящая ум мигрень и тренировочные схватки. Головная боль - это мой специфический предвестник приближения и спутник естественных родов.
Что, началось?
Завтра наши старшие дети с бабушкой собираются ехать в Самару. Вещи в дорогу собраны. Максим читает детям на ночь книгу, сдвинув их детские кровати и лежа между Даней и Лилей, а я, обезумевая от боли в висках, пытаюсь заснуть. Погрузившись в тесное и темное пространство сна на несколько часов, я проснулась, когда ночь сходила на нет. Голова продолжала болеть, живот ныл. Я приняла душ, но ощущения не менялись. Когда я зашла в кухню, показалась моя мама из своей комнаты с вопросом:
- Что, началось?
- Вроде нет, - отвечаю. - Голова просто болит, - и легла в постель.
Полежав еще немного и убедившись, что не могу заснуть, я встала.
Тут я поймала себя на мысли, что у меня идут схватки уже не такие по ощущениям, как тренировочные. И это осознание наполнило меня силами, уверенностью и спокойствием. Было ощущение начинающегося праздника, как в детстве, когда ты просыпаешься сам, без будильников, рано-рано утром и бежишь к нарядной елочке, чтобы найти под ней подарки. Предвкушение большой радости наполнило мое сердце. Мне стало совершенно не важно, что дети будут с нами в день родов, я перестала волноваться, как переживет эти роды моя мама.
Головная боль, которая так и сидела в моей голове, как-то подвинулась на задний план - она больше не могла удерживать фокус моего внимания. Я пошла на кухню, заварила себе большой термос вкусного травяного чая с медом, достала из морозильника клюкву, зажгла свечи и аромалампу с моими любимыми лавандовым и апельсиновым маслами и пошла будить Максима, спящего между детьми.
Call elephants!
Шел пятый час, за окном еще было темно, лишь ночные фонари ярко светили в наши окна. Пока Максим варил себе кофе, я открыла электронную почту и написала короткое письмо Сестре Морнингстар: «Call elephants!» («Зови слоних!»). В это время в Америке только-только начинался вечер, поэтому Сестра мгновенно передала по кругу остальным акушеркам это сообщение и через 15 минут написала ответное письмо:
Слоновий круг уже замкнулся вокруг тебя!
Рожай, исполненная силой, чувствуй величие нашей жизни!!!
Мы раскачиваемся вместе с тобой.
Мы повторяем звуки, которые ты издаешь.
Мы с тобой!!!
Свечи на окнах ярко освещают эту новолунную ночь только для тебя!!!»
Как же я была рада этой поддержке…
Трое в сонной тишине
Я переоделась. У меня есть особая вещь специально для родов. Это старое индийское хлопковое платье светлого травяного оттенка, с вышивкой, прямого кроя до щиколоток с глубокими разрезами по бокам, которые позволяют совершенно свободно двигаться. Надев это платье сейчас, я почувствовала, как силы наполняют меня, как мое тело ждет каждой схватки. Смотря на свой беременный силуэт в отражении, я ощущала, что нравлюсь себе, что я красивая…
Я включила тихо-тихо звуки тибетских поющих чаш и начала раскачиваться во время приходящих схваток и дышать с тихим лабиальным «ву…». Я знала, что роды растянутся как минимум еще на полдня, и мне нужно было решить, как занять детей. Мы условились, что Максим отправит маму с детьми в кино, как только они проснутся.
Время, когда у меня шли эти первые утренние схватки, было наполнено волшебством - музыкой, огнями, ароматами, дыханием, любовью… Я благодарна вселенной, что она подарила это время только нам с мужем и нашему начавшему сложный путь малышу. Вокруг была сонная тишина, с улицы на нас светили ночные фонари. Максим включал мою любимую музыку, мы танцевали, и я чувствовала, что я тону в нем. Между схватками я дарила возлюбленному поцелуи, а на пиках сжимала пальцами его плечи и гудела ему в грудь.
Звони Нине!
Начинало светать, значит, скоро должны проснуться дети. Схватки шли довольно часто, но они все еще не расходились, не становились сильнее. Я решила принять ванну, чтобы немного отдохнуть и посмотреть, как мое тело будет вести себя. Погрузившись в воду, я начала кашлять. Это мешало мне расслабиться, поэтому схватки становились болезненнее. Максим уже начинал думать о том, чтобы связаться с нашей акушеркой. Он написал ей сообщение, а потом и дозвонился до нее.
По доносящемуся из коридора голосу мужа я поняла, что у Нины, возможно, не получится приехать к нам на роды. Дело было в том, что в прошлый вечер она принимала роды у Кати, с которой мы когда-то вместе водили наших дочек на грудничковое плавание, а в этот раз мы с ней занимались подводным плаванием с Ниной. У нас с Катей была примерно одна и та же предполагаемая дата родов. Конечно, день родов - это сверх-энергозатратный для акушерки день, поэтому я понимала прекрасно, почему Нина не сразу согласилась поехать к нам на роды…
Если я скажу, сколько в общей сложности я провела часов, уже осознавая, что процесс родов пошел, - от начала схваток до появления моего сладкого малыша - любой скажет: «Как долго!» Но мне с самого начала казалось мало отведенного мне времени, мне хотелось остановить и растянуть эти мгновения, мне хотелось прочувствовать, пропустить сквозь свою душу и тело каждую секунду.
Вот Нина уже снова говорит с Максимом по телефону, пытается узнать о моем интервале схваток, о раскрытии, о том, как высоко мой малыш, какие позы принимаю... Я быстро выпаливаю на вопросы: «Далеко мой малыш, раскрытие маленькое». А Максим констатирует: «Схватки идут часто!» Нина просит его постараться расслабить меня, накормить чем-нибудь белковым, предложить полежать, зайти в ванну…
Подожди, малышка!
Потом проснулись дети. Максим сообщил им, что они идут в кинотеатр. Началась суета. Схватки усиливались, хотя я старалась их сдерживать при детях… Лиличка прибежала ко мне, лохматая, с заспанными глазками: «Мама, надень мне колготочки!» И тут меня накрыло новой волной: «Подожди, малышка...», - шиплю..
Как только дверь за детьми захлопнулась, я снова вошла в родовой ритм и уже начала позволять себе гудеть так, как хочет этого мой рот - без страха разбудить кого-нибудь или напугать.
Пока Максим отводил детей в кино, он снова созвонился с Ниной. Утро расходилось в день. Нина собиралась выезжать к нам, но чуть позже, а пока попросила Максима докупить крапивы в аптеке и сделать для меня крепкий настой.
Время летело быстро, в схватках я его не замечала. Вот уже дети возвращались из кинотеатра, но их вовремя перехватили и отвели в гости к нашим друзьям. Максим вернулся домой, а после вернулась и моя мама. Потом приехали Нина с Андреем. И здесь уже началась настоящая работа.
Расслабься, милый!
Моя мама хотела как-то принять участие в процессе, но Нина ее остановила: «Сейчас лучшей помощью будет ваша молитва». А мы начали искать какие-то новые позы, которые продвинут малыша. Максим сидел на табуретке передо мной. Я опиралась руками на его согнутые колени, прогибая спину на схватке, и в какой-то момент мне захотелось смеяться! А чего все вокруг такие серьезные-то? Все же хорошо! Скоро появится на свет мой малыш!!! Вот прошла схватка, пытаюсь растрясти Максима, улыбаюсь ему во весь рот, смеяться хочу - расслабься, милый! С радостью принимаю новые предложения о смене позиции, схватки усиливаются. И тут Нина предлагает «для разнообразия» пойти в воду. Мы вошли в ванну, и уже оттуда выйти не смогли…
В сознании путаются картинки, которые наполняли меня в то время, которое мы провели в душевой вместе с Максимом. Вместо верхней лампы, мы включили точечные светодиоды на стенах кабинки. Нина была рядом, как невидимый ангел-хранитель - вся в черном - ее вроде и не замечаешь, и при этом чувствуешь силу лишь от ее присутствия. Пространство вокруг будто раскрылось перед моими глазами, и я увидела тишину, наполняющую наш дом, и осознала, что соседи как раз именно в эту субботу решили съездить навестить своих детей. Мы сцепились с Максимом и будто-то бы в одном теле начали делить становящиеся непереносимо больными схватки… Ах, я совсем больше не могла петь. Я то хныкала, то плакала, то кричала, как новорожденный, то заходилась в каких-то гортанных звуках… Я проживала схватку, а во время отдыха уже ждала новую, мысленно звала ее.
Я больше не могу!
Малыш никак не хотел расстаться с пузырем и спускался вместе с ним - я чувствовала его рукой так близко… Нина даже начинала думать о проколе пузыря. Но, когда мы изменили наше положение - я повернулась к Максиму спиной, чтобы он поддерживал меня под плечи - через несколько схваток пузырь прорвался сам, и хлынули потоком воды с остатками пробки. А за ними пошли зашкаливающие все мыслимые пределы интенсивности схватки.
Работала не только моя матка, работало всё моё тело - ноги, руки - я находилась в ужасно неудобной позе без возможности развернуться. Я, как мой малыш, пыталась всем своим телом раздвинуть это крохотное, тесное пространство душевой кабинки. Мне было очень сложно расслабиться, я начинала кричать и паниковать, но Максим сзади напоминал мне, что нужно продышать схватку, а Нина останавливала, показывая, как перейти в более низкие вибрации и раскрыться…
Я старалась, но… не могла. Несколько подряд схваток я заканчивала всхлипываниями, что больше не могу, у меня нет сил, я умираю… Нина начала обливать мое лицо холодной водой. А потом что-то щелкнуло внутри меня - как лампочка зажглась - я вспомнила статью из «Мидвифери…» Мишеля Одена о рефлексе изгнания плода: когда женщина начинает «умирать», значит, уже совсем скоро она будет держать в руках своего малыша.
Мое желание выпустить из себя ребенка перевешивало все рациональные доводы в пользу сдерживания его движения. Взяв за руку Нину в момент отдыха, я проговорила: «У меня все получится. Я смогу!», и начала помогать малышу двигаться вниз. И опять на раз-два мой ребенок вынырнул ко мне и сразу закричал… Моим эмоциям не было предела - восторг вытеснил ум.
Каким же красивым был мой малыш в этот момент: такой светленький, весь в смазочке… Кажется, он вообще в момент родов спал себе преспокойно, а тут его потревожили, заплакал, глаза открыть не захотел, грудь нащупал, и начал сосать.
Захари… Захари…
Пуповина пульсировала целую бесконечность… Сколько времени, спрашиваю. Три часа дня. И неожиданно я осознаю, что маме и детям через полчаса нужно выезжать - у них были уже куплены билеты на экспресс до Москвы. И в этот момент раскрывается дверь и в квартиру влетают дети. Не стащив с себя шарфов и шапок, не разувшись, они бегут к нам. Даня возбужденно и радостно выпаливает: «Он похож на куклу!» Лиличка удивленно смотрит. Бабушка их оттягивает за капюшоны назад, Нина просит подождать, пока раздеться. Но раздеваться им было некогда, я знала. Говорю, пусть подходят, знакомятся. Детки касаются малыша руками и нежно напевают: «Захари… Захари…»
Мы закрыли за детьми дверь, оставалось придумать, как встретить плаценту. Мои ноги не слушали меня, я никак не могла встать с ребенком на руках - настолько сильно у меня гудели мышцы. Наше ведро оказалось совсем непригодным для рождения последа, да и я не представляла, как смогу на него подняться и держать равновесие. С помощью Максима я вышла из душевой, и приземлилась на биде, где и родился через несколько минут послед…
На зимовку
Я лежала со своим маленьким чудом, слушала Нину и расплывалась в потоке радости. Максим заварил мне послеродового чая. Пока он ходил в аптеку, мультиварка готовила для меня мою кашу. Ничего изысканного - простая овсянка на воде с медом и клюквой показалась мне божественно вкусной… Послеродовая суета поглотила остатки дня. Провожая глазами Нину и Андрея через окно, я вдруг осознала, что выпал снег… А я, как только что родившая медведица со своим медвежонком, ушла на зимовку…
На следующий день Нина и Андрей снова приехали проведать нас. Андрей осмотрел малыша, и вместе мы пережгли свечами уже сухую, как провод, пуповину. А с Ниной мы говорили о родах, рефлексировали. Отметили, что в эту беременность в женской консультации мне даже и не стали мерить таз, - третьи роды, никаких рисков. А таз, тем не менее, узкий от природы. Откопала свою вторую обменку после беременности Лиличкой - там стоят совсем другие цифры. Но всё же получается! Нина заметила, что у меня очень тонкие кости, и предположила, что за счет их тонкости в тазу освобождается больше пространства, поэтому, как только малыш спускается, дальше он вылетает со скоростью пули.
Да что говорить - мы, маленькие женщины, иногда можем совершать немыслимое…