Сын поколения
В твоих словах - ложь и пустота,
Дождь и пустота, пустая пустота
(Сами знаете кто)
Напишите на афише «рок», и я прибегу. Повесьте эту афишу на краснокирпичный ТЮЗ - включу десятую скорость, чтобы поскорей оказаться внутри. Премьера рок-оратории «Старший сын» по одноименной пьесе Александра Вампилова в буквальном смысле прогремела в моем любимом театре в минувшие выходные, и я успела узнать ее в числе первых зрителей.
Смотреть «Старшего сына» через объектив фотоаппарата оказалось не так-то просто. А вы сами попробуйте хоть разок совместить безудержный хохот с нажатием затвора. Комедийная составляющая спектакля, придуманная режиссером Павлом Макаровым, хороша невероятно (по понятным причинам, шутки пересказывать не стану, скажу всего лишь три слова: икра, Боярский, чайки), она оживляет, делает объемной историю, начертанную на бумаге еще в 60-х годах прошлого века.
Само по себе литературное произведение, несмотря на любопытную абсурдную ситуацию, лежащую в основе его сюжета, оставляет довольно спокойные, даже скорее - ровные, впечатления. Читатель, ведомый автором, всегда понимает, что от него ждут, а потому легко путешествует по художественной Вселенной Вампилова, испытывая правильные эмоции в нужных местах. Кажется, что весь этот мир, добротный, но блеклый, окрашен в молочно-белые тона. Может, не случайно в спектакле именно они используются в декорациях квартиры Сарафанова, в которую, словно нежданный ураган, врываются перемазанные яркими красками холи Владимир Бусыгин в компании с полумаргинальным Сильвой, и в результате все в этом доме переворачивается вверх дном, одновременно оказываясь на своих местах.
Чтобы эта парадоксальная ситуация отозвалась в сердцах новых зрителей, нужно добавить драйва, а для этого нужны смелость и талант, конечно же.
Смелость - например, разбавить классический текст современным. Тем, что появляется в ленте социальных сетей, пробирая до мурашек; звучит в наушниках уже миллион лет.
Или раскрасить лица персонажей яркими, в стиле безумца Джокера, масками. Зачем весь этот карнавал? Мотив игры, обмана, которым проникнута вся сюжетная линия вампиловского повествования, так становится еще более очевидным. Ну, и не забываем про жанровое определение спектакля, конечно же.
А еще можно превратить сюжет спектакля в нелинейный (привет, поколение гиперссылок!), да так гармонично, что неожиданной кинематографической реминисценции будет рада и более старшая публика, пришедшая даже не рок-оратории удивиться, а вспомнить, как хорош фильм с Леоновым, Караченцовым и, конечно, Боярским.
Герои «Старшего сына», перемахнув через время, преображаются, чтобы быть понятными тем, кто пришел на них посмотреть. С прошлого века в этот они взяли с собой те нравственные ценности, что не имеют срока давности, потому-то спектакль и отзывается в сердцах зрителей. Но, право слово, я даже не знаю, могла ли бы сейчас случиться вся эта история - нужно еще хорошенько поискать того, кто среди ночи глухой так любезно распахнет дверь перед утопающим в несвежей толстовке Сильвой.
