автопортрет в автоматическом письме
сиреневый.
это оттенок кожи моих рук
после долгого дня.
никто не любит меня.
любит меня.
да что это вдруг опять?
я научилась стоять.
когда я научилась стоять?
наверное, где-то месяцев в восемь.
стоят у опоры когда малыши?
пиши, пиши,
дыши, жи-ши:
всё с буквой "и".
и?
что из этого следует?
следует жить, наверное.
в это надо уверовать.
больше уже не верю я.
серое небо, серое
в прищуре ноября.
вот опять снег растаял, и вместо дороги сля…
я пишу эти строчечки зря,
честно уже говоря
("ворд" предлагает их заменить "старичками").
я шла по небу, размахивая очками,
и никого не видела, кроме тебя.
хорошо близоруким быть, а сейчас начинается дальнозоркость.
я отстраняю экран подальше и читаю:
вот мои сны, несущие мои раны.
поутру рано
уже никогда не встану.
мне снился огромный бекас,
а рядом рыбацкий баркас.
всё это было,
сплыло.
у меня когда-то был брат, которого я не помню.
я слышала страшное про агонию.
ему было десять месяцев.
почему
я, ничего не помня, опять реву?
у меня когда-то были друзья,
в раннем детстве с кем-то бегала я.
мы играли в краски,
за нами бегал монах
в красных штанах.
я играла в лошадь
и еще продолжаю играть.
все дети давно разбежались,
всем наплевать.
на голове седина,
грива моя отросла,
нужно пойти подстричься
где-то в десятых числах.
а когда-то я любила длинные волосы,
косы
мне заплетал домовой.
а сейчас задаюсь вопросом,
зачем это всё
и есть ли здесь кто живой,
и хочу постричься как можно короче,
чтобы не думать,
не помнить чтобы
и прочее.
ночь 8 нояб. 2022