(no subject)
На ютубе есть канал Pasta Grannies. Англичанка Вики Беннисон разъезжает по Италии и собирает рецепты домашней пасты. Вся прелесть видеороликов в том, что пасту готовят настоящие итальянские бабушки и прабабушки: шерстяное платье, крахмальный фартук, стертое обручальное кольцо, изувеченные возрастом, покрытые рыжими крапушками руки. И бескрайнее море любви и обаяния.
101-летняя Розина из Гроттаммаре, худенькая и не по годам вёрткая (давай скажем, что мне 18, хотя я родилась в 1921 году) готовит taccu con lo zí. Бодро замешивает тесто на муке, яйцах, соли и воде, сетует, что времени недостаточно - тесту нужно дать подумать хотя бы два часа. Орудует подаренной свекровью скалкой. На вопрос хорошо ли та готовила озаряется улыбкой: она превосходно готовила пасту, ньоки и поленту!
- Вы помните свою первую пасту, Розина?
- Мне было 12 лет. Мама попала в больницу, и отец заставил меня и мою сестру её приготовить. Он сам и научил нас.
Розина нарезает кубиками лук, пассерует его в оливковом масле, берётся за гуанчале (сыровяленые свиные щечки), уточняя, что можно заменить панчеттой (но лучше не надо), точит нож, обжаривает гуанчале с луком до шкварок. Пока закипает вода, она скатывает лист теста в рулет, тонко нарезает пасту, часть её отправляет в подсоленный кипяток, другую - к луку со шкварками и обжаривает до хрустящей корочки. Дело за малым - добавить подрумяненную пасту к отварной. Вся прелесть блюда в том, что оно сочетает несочетаемое - отварное и обжаренное. Племянник Розины, которому выпала честь попробовать пасту первым, восхищённо возводит глаза к потолку: "Вы обязательно должны это попробовать!"
- Откуда вы берёте энергию, Розина?
- Может быть у меня так много сил, потому что я хочу быть рядом со своей дочерью, - подумав, отвечает она.
Голос за кадром уточняет, что дочь Розины - инвалид.
На кого же оставит свою обездвиженную девочку Розина? Кому она её доверит? Вот и живёт дольше века, меся худенькими ручками крутое итальянское тесто.
В Савиньяно-суль-Панаро печёт лепёшки tigelle 90-летняя Рената. Для теста она использует два вида муки: 00 (из мягких сортов пшеницы) и цельнозерновую. Распускает в теплой воде живые дрожжи. Что ещё нужно? Соль, сливки, молоко, оливковое масло. Выждав положенное время, Рената рвёт тесто на крохотные кусочки, раскатывает каждый в кружочек диаметром в 5 см. Печёт в чугунной, смахивающей на вафельницу специальной сковороде, рассказывая, что раньше она пекла тиджелле с мамой, потом, когда её не стало, она готовит их одна. Каждое воскресенье своей долгой жизни, с 18 лет. Пока тиджелле подрумяниваются, Рената взбивает песто: зубчик чеснока, розмарин, мелкорубленное лардо - вызревшее в соли, специях и пряных травах подкожное свиное сало.
- В голодные времена лепёшки с начинкой полагались только тем, кто тяжело работал. Мы же ели их пустыми. Хотя нет, не совсем пустыми. Пекли мы их в специальных формочках в золе, и она обязательно попадала в лепёшки... Так что можно считать, наши тиджелле были начинены золой, - улыбается Рената.
Румяную горячую лепёшку она разрезает вдоль и быстро смазывает небольшим количеством песто из сала, посыпает ложкой тёртого пармезана и плотно закрывает, чтобы ингредиенты расплавились.
"Как говорит священник на причастии, возьмите и съешьте всё это", - демонстрирует в камеру блюдо с румяными ароматными лепёшками Рената. И добавляет со смущённым смехом: "Buon appetito".
Я просматриваю ролик за роликом. Я вбираю их в своё сердце, словно эликсир жизни. Рыжие виноградники, старый молочник с отколотым краем, женщина баюкает на руках дворовую собаку, козы пасутся на скудном высокогорном лугу, солнечный луч просвечивает марлю мучной пыли. Будущего без прошлого не бывает, думаю я, наблюдая за тем, как 90-летняя Джина готовит начинку для culurgiones (разновидность сардинских равиоли): толчёный отварной картофель, пекорино и обжаренная на оливковом масле мята.
- Мужчинам полагалось по 10 штук, - рассказывает она, заплетая шов равиоли в ровную косичку.
- А вам?
- А нам - по шесть.
Будущего без прошлого не бывает, думаю я, наблюдая за древними как мир женщинами, протягивающими тебе на потрескавшемся блюде саму жизнь.
Невозможно идти вперёд, когда за плечами - пустота.
101-летняя Розина из Гроттаммаре, худенькая и не по годам вёрткая (давай скажем, что мне 18, хотя я родилась в 1921 году) готовит taccu con lo zí. Бодро замешивает тесто на муке, яйцах, соли и воде, сетует, что времени недостаточно - тесту нужно дать подумать хотя бы два часа. Орудует подаренной свекровью скалкой. На вопрос хорошо ли та готовила озаряется улыбкой: она превосходно готовила пасту, ньоки и поленту!
- Вы помните свою первую пасту, Розина?
- Мне было 12 лет. Мама попала в больницу, и отец заставил меня и мою сестру её приготовить. Он сам и научил нас.
Розина нарезает кубиками лук, пассерует его в оливковом масле, берётся за гуанчале (сыровяленые свиные щечки), уточняя, что можно заменить панчеттой (но лучше не надо), точит нож, обжаривает гуанчале с луком до шкварок. Пока закипает вода, она скатывает лист теста в рулет, тонко нарезает пасту, часть её отправляет в подсоленный кипяток, другую - к луку со шкварками и обжаривает до хрустящей корочки. Дело за малым - добавить подрумяненную пасту к отварной. Вся прелесть блюда в том, что оно сочетает несочетаемое - отварное и обжаренное. Племянник Розины, которому выпала честь попробовать пасту первым, восхищённо возводит глаза к потолку: "Вы обязательно должны это попробовать!"
- Откуда вы берёте энергию, Розина?
- Может быть у меня так много сил, потому что я хочу быть рядом со своей дочерью, - подумав, отвечает она.
Голос за кадром уточняет, что дочь Розины - инвалид.
На кого же оставит свою обездвиженную девочку Розина? Кому она её доверит? Вот и живёт дольше века, меся худенькими ручками крутое итальянское тесто.
В Савиньяно-суль-Панаро печёт лепёшки tigelle 90-летняя Рената. Для теста она использует два вида муки: 00 (из мягких сортов пшеницы) и цельнозерновую. Распускает в теплой воде живые дрожжи. Что ещё нужно? Соль, сливки, молоко, оливковое масло. Выждав положенное время, Рената рвёт тесто на крохотные кусочки, раскатывает каждый в кружочек диаметром в 5 см. Печёт в чугунной, смахивающей на вафельницу специальной сковороде, рассказывая, что раньше она пекла тиджелле с мамой, потом, когда её не стало, она готовит их одна. Каждое воскресенье своей долгой жизни, с 18 лет. Пока тиджелле подрумяниваются, Рената взбивает песто: зубчик чеснока, розмарин, мелкорубленное лардо - вызревшее в соли, специях и пряных травах подкожное свиное сало.
- В голодные времена лепёшки с начинкой полагались только тем, кто тяжело работал. Мы же ели их пустыми. Хотя нет, не совсем пустыми. Пекли мы их в специальных формочках в золе, и она обязательно попадала в лепёшки... Так что можно считать, наши тиджелле были начинены золой, - улыбается Рената.
Румяную горячую лепёшку она разрезает вдоль и быстро смазывает небольшим количеством песто из сала, посыпает ложкой тёртого пармезана и плотно закрывает, чтобы ингредиенты расплавились.
"Как говорит священник на причастии, возьмите и съешьте всё это", - демонстрирует в камеру блюдо с румяными ароматными лепёшками Рената. И добавляет со смущённым смехом: "Buon appetito".
Я просматриваю ролик за роликом. Я вбираю их в своё сердце, словно эликсир жизни. Рыжие виноградники, старый молочник с отколотым краем, женщина баюкает на руках дворовую собаку, козы пасутся на скудном высокогорном лугу, солнечный луч просвечивает марлю мучной пыли. Будущего без прошлого не бывает, думаю я, наблюдая за тем, как 90-летняя Джина готовит начинку для culurgiones (разновидность сардинских равиоли): толчёный отварной картофель, пекорино и обжаренная на оливковом масле мята.
- Мужчинам полагалось по 10 штук, - рассказывает она, заплетая шов равиоли в ровную косичку.
- А вам?
- А нам - по шесть.
Будущего без прошлого не бывает, думаю я, наблюдая за древними как мир женщинами, протягивающими тебе на потрескавшемся блюде саму жизнь.
Невозможно идти вперёд, когда за плечами - пустота.
