(no subject)
Одна народная артистка научила Марину премудростям отдыха в самолёте.
- Вы не контролируете своё лицо, когда спите сидя. Челюсть отвисает, тушь размазывается. И люди вынуждены наблюдать вместо цветущего сада жалкие развалины. Засим, милочка, обязательно прикрывайтесь платком, когда спите. В конце концов, вы ведь женщина!
Марина безусловная женщина. Из тех, кого даже среди ночи не застанешь врасплох. Я никогда не видела её без помады. Потому что Марина считает, что помада, а тем более педикюр - визитная карточка любой уважающей себя женщины. Она даже в аэропорт без педикюра ни разу не выезжала. Без паспорта выезжала, на рейс опаздывала, но педикюр при этом у неё был идеальный!
Хорошо, что у нас разные мании. Иначе мы бы просто разорились. А так всё гармонично: Марина сумочный маньяк, я - сырный. Одна колобродит, другая бдит. В магазине сумочек моя подруга превращается в гипножабу. В состоянии аффекта её даже выстрелом не остановить.
- Марина, - взываю к её совести я, с боем отбирая очередной клатч, - у тебя ровно такой же, только без кармашка! Зачем тебе новый?
- Сама и ответила зачем! Хочу с кармашком!
Та же история, но уже со мной, приключается у витрины с сырами.
- Не ну ты нормальная? - возмущается Марина, - люди спросят, чего ты из Нью-Йорка везла, и что ты ответишь? Французский сыр?
Прикинувшись глухой, я прошу завернуть вон того сыра, козьего, в трюфельной обсыпке. А ещё вот этого, вонюченького, с подтаявшим боком и сливочной слезой.
Улетали из Америки, нагруженные под завязку. Марина - сумочками всех мыслимых цветов и форм, я - неприличными килограммами сыров. Спала моя подруга под шифоновым шарфиком. Просыпалась каждые два часа, чтобы подкрасить губы и набрызгаться термальной водой. С нами летела большая группа хасидов. Они нервно вздрагивали, наблюдая её неоднозначный вид. Возводили очи горе. Но моей подруге было пофиг - она спасала мир красотой.
У Марины есть мечта: разбудить во мне настоящую женщину. Чтоб даже среди ночи я просыпалась в умело наложенном макияже, с сумочкой через плечо и пахнущая загадочными духами. На днях, невзирая на протесты, она отвезла меня в торговый центр - на бьюти-шопинг.
- Сколько можно ходить расхристанной, в конце концов ты ведь женщина! - зудела всю дорогу она.
- Марина Левоновна, это как посмотреть! - ёрничала я.
- Наринэ Юриковна, урою нахер!
Признаться, к испытанию красотой я подготовилась. Пересмотрела штук восемь передач. Старательно записывала незнакомые слова: праймер, консилер, тинт для губ, хайлайтер, каплеобразный спонж для макияжа - ваш верный союзник в деле идеально ровного тона лица. «Женщина я или кто?» - подбадривала себя, внося в записную книжку незнакомые, будоражащие воображение слова.
Шопинг растянулся на три часа. Я загораживала подруге вход в очередной магазин косметики, она с боем покупала мне новую, по последней технологии, косметику, например - гелиевую маску на вытяжке бамбука и дельневосточного хвостатого таракана.
- Будешь выглядеть на все сто, - уверяла она меня. Попытки убедить, что я согласна выглядеть на свои сорок шесть, с гневом отметала.
- И чтоб без фокусов! - сделала мне внушение, выгрузив с мешком косметики у дома.
Вечером я решила воплотить в жизнь Маринкину мечту и в кои веки превратиться в настоящую женщину. Сделала себе ванну с лавандовой солью. Отчаянно чесалась. Далее. Очистила лицо мицеллярной водой, нацепила маску. Очень веселилась, потому что там, где у нормальных женщин Марианская впадина, у нас, представительниц гордых вершин, Арарат. Повезло если Малый. Ввиду выдающейся рельефности лица, маска, как того требовала инструкция, не облегала плотно нос, а как бы натягивалась на него палаткой. «Не больно и ладно!» - свыклась с таким раскладом дел я.
Пунктирно облагородившись гелиевой маской, взялась за нанесение основы для макияжа. Сиси крем обещал придать моей коже сияние. Случайно выдавив на ладонь много крема, обмазалась им по пояс (не выкидывать же!) Фасад запереливался яйцами африканского страуса. Притушив беспардонное сияние биби кремом и рассыпчатой пудрой, я приступила к нанесению румян. В идеале их нижняя линия должна заканчиваться на уровне мочки уха. Судя по щедрой линии румян, мочки ушей у меня заканчивались там, где начинались плечи. Но я решила не отчаиваться. Ну мало ли как оно смотрится сейчас, на полпути к совершенству. Потом всё откорректируется этим, как его, хайлайтером.
Доведя хайлайтером блеск яиц африканского страуса до ослепительного сияния, я принялась рисовать стрелочки на своих ни в чём не повинных глазах. Нужно было произвольными штрихами нанести краску на верхнее веко и потом красиво растушевать пальцем. Нанесла. Растушевала. Перепугалась до смерти. Понадеялась, что тушь спасёт отчаянное положение. Но тушь усугубила положение до безысходного.
Так как терять было практически нечего, я решила накрасить губы. Довести, так сказать, ситуацию до логического абсурда. Судя по видеоуроку, тинт-помаду нужно наносить небрежными мазками, чуть выходя за линию губ. А потом докрасить кисточкой.
После тинта меня можно было без проб утверждать на роль Джокера. И даже получилось бы сэкономить на гриме, ведь держится тинт на губах до суток, а если не есть, не пить и чревовещать, так вообще до окончания съёмок!
Намученная неудачным опытом, я извела половину бутылочки мицеллярной воды и вернула себе привычный расхристанный вид. В Берде мне всё равно ту радикальную красоту не простят, а в Москве уже привыкли к тому, что из макияжа на мне мимические морщинки. И нос.
Однажды, на заре пубертатной юности, залитая слезами по самые босоножки, я прибежала жаловаться маме на свой ужасный профиль.
- Наринэ, запомни раз и навсегда, у тебя не ужасный, а богатый профиль! - ответила моя мудрая мама.
На том и сговорились.
В общем, полетели мы с сыном в Берд, справлять праздники в кругу семьи. Счастливые и расхристанные.
А вас, друзья, с наступающим Новым годом. Пусть он будет ласковым и добрым. И не скупится на удачный макияж.
- Вы не контролируете своё лицо, когда спите сидя. Челюсть отвисает, тушь размазывается. И люди вынуждены наблюдать вместо цветущего сада жалкие развалины. Засим, милочка, обязательно прикрывайтесь платком, когда спите. В конце концов, вы ведь женщина!
Марина безусловная женщина. Из тех, кого даже среди ночи не застанешь врасплох. Я никогда не видела её без помады. Потому что Марина считает, что помада, а тем более педикюр - визитная карточка любой уважающей себя женщины. Она даже в аэропорт без педикюра ни разу не выезжала. Без паспорта выезжала, на рейс опаздывала, но педикюр при этом у неё был идеальный!
Хорошо, что у нас разные мании. Иначе мы бы просто разорились. А так всё гармонично: Марина сумочный маньяк, я - сырный. Одна колобродит, другая бдит. В магазине сумочек моя подруга превращается в гипножабу. В состоянии аффекта её даже выстрелом не остановить.
- Марина, - взываю к её совести я, с боем отбирая очередной клатч, - у тебя ровно такой же, только без кармашка! Зачем тебе новый?
- Сама и ответила зачем! Хочу с кармашком!
Та же история, но уже со мной, приключается у витрины с сырами.
- Не ну ты нормальная? - возмущается Марина, - люди спросят, чего ты из Нью-Йорка везла, и что ты ответишь? Французский сыр?
Прикинувшись глухой, я прошу завернуть вон того сыра, козьего, в трюфельной обсыпке. А ещё вот этого, вонюченького, с подтаявшим боком и сливочной слезой.
Улетали из Америки, нагруженные под завязку. Марина - сумочками всех мыслимых цветов и форм, я - неприличными килограммами сыров. Спала моя подруга под шифоновым шарфиком. Просыпалась каждые два часа, чтобы подкрасить губы и набрызгаться термальной водой. С нами летела большая группа хасидов. Они нервно вздрагивали, наблюдая её неоднозначный вид. Возводили очи горе. Но моей подруге было пофиг - она спасала мир красотой.
У Марины есть мечта: разбудить во мне настоящую женщину. Чтоб даже среди ночи я просыпалась в умело наложенном макияже, с сумочкой через плечо и пахнущая загадочными духами. На днях, невзирая на протесты, она отвезла меня в торговый центр - на бьюти-шопинг.
- Сколько можно ходить расхристанной, в конце концов ты ведь женщина! - зудела всю дорогу она.
- Марина Левоновна, это как посмотреть! - ёрничала я.
- Наринэ Юриковна, урою нахер!
Признаться, к испытанию красотой я подготовилась. Пересмотрела штук восемь передач. Старательно записывала незнакомые слова: праймер, консилер, тинт для губ, хайлайтер, каплеобразный спонж для макияжа - ваш верный союзник в деле идеально ровного тона лица. «Женщина я или кто?» - подбадривала себя, внося в записную книжку незнакомые, будоражащие воображение слова.
Шопинг растянулся на три часа. Я загораживала подруге вход в очередной магазин косметики, она с боем покупала мне новую, по последней технологии, косметику, например - гелиевую маску на вытяжке бамбука и дельневосточного хвостатого таракана.
- Будешь выглядеть на все сто, - уверяла она меня. Попытки убедить, что я согласна выглядеть на свои сорок шесть, с гневом отметала.
- И чтоб без фокусов! - сделала мне внушение, выгрузив с мешком косметики у дома.
Вечером я решила воплотить в жизнь Маринкину мечту и в кои веки превратиться в настоящую женщину. Сделала себе ванну с лавандовой солью. Отчаянно чесалась. Далее. Очистила лицо мицеллярной водой, нацепила маску. Очень веселилась, потому что там, где у нормальных женщин Марианская впадина, у нас, представительниц гордых вершин, Арарат. Повезло если Малый. Ввиду выдающейся рельефности лица, маска, как того требовала инструкция, не облегала плотно нос, а как бы натягивалась на него палаткой. «Не больно и ладно!» - свыклась с таким раскладом дел я.
Пунктирно облагородившись гелиевой маской, взялась за нанесение основы для макияжа. Сиси крем обещал придать моей коже сияние. Случайно выдавив на ладонь много крема, обмазалась им по пояс (не выкидывать же!) Фасад запереливался яйцами африканского страуса. Притушив беспардонное сияние биби кремом и рассыпчатой пудрой, я приступила к нанесению румян. В идеале их нижняя линия должна заканчиваться на уровне мочки уха. Судя по щедрой линии румян, мочки ушей у меня заканчивались там, где начинались плечи. Но я решила не отчаиваться. Ну мало ли как оно смотрится сейчас, на полпути к совершенству. Потом всё откорректируется этим, как его, хайлайтером.
Доведя хайлайтером блеск яиц африканского страуса до ослепительного сияния, я принялась рисовать стрелочки на своих ни в чём не повинных глазах. Нужно было произвольными штрихами нанести краску на верхнее веко и потом красиво растушевать пальцем. Нанесла. Растушевала. Перепугалась до смерти. Понадеялась, что тушь спасёт отчаянное положение. Но тушь усугубила положение до безысходного.
Так как терять было практически нечего, я решила накрасить губы. Довести, так сказать, ситуацию до логического абсурда. Судя по видеоуроку, тинт-помаду нужно наносить небрежными мазками, чуть выходя за линию губ. А потом докрасить кисточкой.
После тинта меня можно было без проб утверждать на роль Джокера. И даже получилось бы сэкономить на гриме, ведь держится тинт на губах до суток, а если не есть, не пить и чревовещать, так вообще до окончания съёмок!
Намученная неудачным опытом, я извела половину бутылочки мицеллярной воды и вернула себе привычный расхристанный вид. В Берде мне всё равно ту радикальную красоту не простят, а в Москве уже привыкли к тому, что из макияжа на мне мимические морщинки. И нос.
Однажды, на заре пубертатной юности, залитая слезами по самые босоножки, я прибежала жаловаться маме на свой ужасный профиль.
- Наринэ, запомни раз и навсегда, у тебя не ужасный, а богатый профиль! - ответила моя мудрая мама.
На том и сговорились.
В общем, полетели мы с сыном в Берд, справлять праздники в кругу семьи. Счастливые и расхристанные.
А вас, друзья, с наступающим Новым годом. Пусть он будет ласковым и добрым. И не скупится на удачный макияж.