(no subject)
Прадед Арутюн работал на Чикагской скотобойне. За тяжёлый труд получал три доллара. Доллар откладывал - копил на переезд семьи, на другой жил, а третий высылал в Эрзрум. В Эрзруме остались его пятилетний сын Драстамат, молодая жена Сирануйш и мать Шаракан.
Когда в Турции началась резня, он спешно вернулся. Вывозить семью в Восточную Армению. А ещё лучше - в Россию. Потому что неизвестно, что будет завтра с Арменией, а Россия большая и сильная, она в обиду не даст.
Убили его в тот же день, когда он вернулся. Зарубили ятаганами. На глазах у пятилетнего сына.
Как-то я спросила у деда. Дед, говорю, у вас дом остался в Эрзруме. Не скучаешь по нему?
Не скучаю, отрезал дед.
Ты бы хотел, чтобы когда-нибудь его вернули?
Он помолчал, а потом ответил - пусть подавятся.
Прадед Арутюн и дед Драстамат.
Когда в Турции началась резня, он спешно вернулся. Вывозить семью в Восточную Армению. А ещё лучше - в Россию. Потому что неизвестно, что будет завтра с Арменией, а Россия большая и сильная, она в обиду не даст.
Убили его в тот же день, когда он вернулся. Зарубили ятаганами. На глазах у пятилетнего сына.
Как-то я спросила у деда. Дед, говорю, у вас дом остался в Эрзруме. Не скучаешь по нему?
Не скучаю, отрезал дед.
Ты бы хотел, чтобы когда-нибудь его вернули?
Он помолчал, а потом ответил - пусть подавятся.
Прадед Арутюн и дед Драстамат.