Валинка
У Ейбоганц Вали’нки умер муж. Плотно пообедал, прилёг отдохнуть и не проснулся.
Пока скорая, распугивая окрестную живность неистовым воем сирены, мчалась по заскорузлой и ухабистой деревенской дороге, Валинка завесила зеркала в доме простынями и сбегала к соседке - с просьбой оповестить людей. К приезду скорой двор был чисто выметен, а куры с индюшками, чтобы своим праздно-бестолковым видом не портили торжественности момента, загнаны в курятник. Валинка - с ног до головы в чёрном, молчаливая и строгая, сидела в изголовье мужа, и, сложив на коленях руки, рассматривала трещину на стене.
- Кто теперь её заделает?- спросила она у врача.
Тот обернулся на широкую, сантиметра в три, змеившуюся от дощатого пола к потолку трещину. Неопределённо пожал плечом, помолчал. Потом всё-таки спросил:
- Бомба?
- Землетрясение.
Валинка похоронила мужа в старом твидовом костюме и стоптанных туфлях. Новые, купленные за три дня до смерти (собирались на крестины, так и не сходили), решила вернуть в магазин.
Муж ей приснился в ту же ночь, угрюмый, в костюме и носках, глядел с укором:
- А новые туфли зажала, Валинка!
Валинка проснулась в холодном поту, долго ворочалась с боку на бок. Утром сбегала в церковь, поставила свечку за упокой. Потом зашла в обувной, спросила, можно ли вернуть туфли. Новые, неношеные. Сказали, что можно.
Ночью ей снова приснился муж. Стоял, теперь уже голый, по колено в болоте - и молчал.
- Ну чего тебе?- крикнула ему Валинка.- Всю жизнь нервы из меня тянул, теперь с того света приходишь? Туфли ведь можно в магазин сдать. Пять тысяч драмов на земле не валяются!
Муж повернулся, пошёл по болоту, прихрамывая, с усилием переставляя тощие венозные ноги.
У Валинки оборвалось сердце.
- Потерпи немного, кто-нибудь умрёт - передам твои туфли,- крикнула она.
Муж кивнул, но не обернулся, только прибавил шагу. Валинка пригляделась - уже не хромал.
Месяц в деревне никто не умирал. Потом, наконец, случилась оказия - преставилась свекровь Айлисанц Мариам. Валинка завернула в чистое кухонное полотенце новые туфли мужа, пришла на похороны. Попросила положить с покойницей.
- Куда я их?- беспомощно развела руками Мариам.- Мы еле…- тут она осеклась, огляделась по сторонам, продолжила шёпотом:- Взяли свекрови самый большой гроб, но и туда она не влезала! Кое-как справились. Ты же знаешь, какая она тучная.
Валинка расплакалась. Рассказала о муже, бредущем голым по болоту. Мариам пожевала губами, повздыхала. Забрала туфли.
- Надену на ноги свекрови. Ей-то, поди, без разницы, в какой обуви пороги того света обивать.
Утром Валинку поднял стук в дверь. На пороге стояла бледная Мариам.
- Ейбоганц внучка, ну ты и службу мне сослужила!- выпалила она и замолчала - со стены на неё грозно щурился дед Валинки. Сто лет назад он воевал в царской армии. Демобилизовавшись, через слово вставлял в армянскую речь русское "ей-богу". Люди за это прозвали его Ейбогом, а всех его потомков - Ейбоганц.
Валинка посторонилась, пропуская Мариам в дом.
- Свекровь приснилась?
- Приснилась. Говорит - туфли передала. Просит свои.
Валинка налила в чайник воды, поставила нагреваться. Выставила на стол хлеб, сыр, мёд.
- Садись завтракать.
Мариам машинально села, вздохнула.
- Что делать-то?
- Ждать. Всё равно кто-нибудь умрёт. Хорошо, что таких толстых, как твоя свекровь, в деревне нет. Место для туфель обязательно найдётся.
Мариам прыснула. Глянула на Валинку, расхохоталась. Следом рассмеялась Валинка. Так и сидели, две старенькие вдовы, и смеялись.
Пока скорая, распугивая окрестную живность неистовым воем сирены, мчалась по заскорузлой и ухабистой деревенской дороге, Валинка завесила зеркала в доме простынями и сбегала к соседке - с просьбой оповестить людей. К приезду скорой двор был чисто выметен, а куры с индюшками, чтобы своим праздно-бестолковым видом не портили торжественности момента, загнаны в курятник. Валинка - с ног до головы в чёрном, молчаливая и строгая, сидела в изголовье мужа, и, сложив на коленях руки, рассматривала трещину на стене.
- Кто теперь её заделает?- спросила она у врача.
Тот обернулся на широкую, сантиметра в три, змеившуюся от дощатого пола к потолку трещину. Неопределённо пожал плечом, помолчал. Потом всё-таки спросил:
- Бомба?
- Землетрясение.
Валинка похоронила мужа в старом твидовом костюме и стоптанных туфлях. Новые, купленные за три дня до смерти (собирались на крестины, так и не сходили), решила вернуть в магазин.
Муж ей приснился в ту же ночь, угрюмый, в костюме и носках, глядел с укором:
- А новые туфли зажала, Валинка!
Валинка проснулась в холодном поту, долго ворочалась с боку на бок. Утром сбегала в церковь, поставила свечку за упокой. Потом зашла в обувной, спросила, можно ли вернуть туфли. Новые, неношеные. Сказали, что можно.
Ночью ей снова приснился муж. Стоял, теперь уже голый, по колено в болоте - и молчал.
- Ну чего тебе?- крикнула ему Валинка.- Всю жизнь нервы из меня тянул, теперь с того света приходишь? Туфли ведь можно в магазин сдать. Пять тысяч драмов на земле не валяются!
Муж повернулся, пошёл по болоту, прихрамывая, с усилием переставляя тощие венозные ноги.
У Валинки оборвалось сердце.
- Потерпи немного, кто-нибудь умрёт - передам твои туфли,- крикнула она.
Муж кивнул, но не обернулся, только прибавил шагу. Валинка пригляделась - уже не хромал.
Месяц в деревне никто не умирал. Потом, наконец, случилась оказия - преставилась свекровь Айлисанц Мариам. Валинка завернула в чистое кухонное полотенце новые туфли мужа, пришла на похороны. Попросила положить с покойницей.
- Куда я их?- беспомощно развела руками Мариам.- Мы еле…- тут она осеклась, огляделась по сторонам, продолжила шёпотом:- Взяли свекрови самый большой гроб, но и туда она не влезала! Кое-как справились. Ты же знаешь, какая она тучная.
Валинка расплакалась. Рассказала о муже, бредущем голым по болоту. Мариам пожевала губами, повздыхала. Забрала туфли.
- Надену на ноги свекрови. Ей-то, поди, без разницы, в какой обуви пороги того света обивать.
Утром Валинку поднял стук в дверь. На пороге стояла бледная Мариам.
- Ейбоганц внучка, ну ты и службу мне сослужила!- выпалила она и замолчала - со стены на неё грозно щурился дед Валинки. Сто лет назад он воевал в царской армии. Демобилизовавшись, через слово вставлял в армянскую речь русское "ей-богу". Люди за это прозвали его Ейбогом, а всех его потомков - Ейбоганц.
Валинка посторонилась, пропуская Мариам в дом.
- Свекровь приснилась?
- Приснилась. Говорит - туфли передала. Просит свои.
Валинка налила в чайник воды, поставила нагреваться. Выставила на стол хлеб, сыр, мёд.
- Садись завтракать.
Мариам машинально села, вздохнула.
- Что делать-то?
- Ждать. Всё равно кто-нибудь умрёт. Хорошо, что таких толстых, как твоя свекровь, в деревне нет. Место для туфель обязательно найдётся.
Мариам прыснула. Глянула на Валинку, расхохоталась. Следом рассмеялась Валинка. Так и сидели, две старенькие вдовы, и смеялись.