(no subject)
Так, харе вспоминать. Готовка. Пять утра. Черт! Ну почему, почему свекр, живи он долго, на правах начальника убежища не освободил семью от этой унылой хоз подработки. Хотя. С другой-то стороны, что еще делать?
Танька натянула треники,футболку, поцеловала спящего Максима, подошла к Витьке, пыталась тоже клюнуть в щеку, но он, пробурчав что-то нераздельное перевернулся набок. Ну и ладно. Обойдемся без телячьих нежностей. Выйдя из общей комнаты, Танька повернула на право. Полутемный коридор вел в душевые, санузел, а далее хоз блоки. Самое гадкое с утра идти в душ. Вода еще не успела нагреться и приходилось довольствоваться еле теплой струей. В душе уже была Светка и Алена. Сегодня их очередь чистить уборные и душевые. Да уж... работка малоприятная. Лучше, правда, готовить. Быстренько приняв душ, Танька прошла на кухню. Марина и Юля уже ждали. Как и три огромных котла.
-Хэллоу, лэйдис, -Танька изобразила воображаемый книксен.
-Хау а ю дуинг? -это уже Юлька паясничет. -Ю а лукинг грэйт!- и ржёт! Вот коза. Конечно,чего не постебаться. Сама-то и в пять утра выглядит, как фотомодель. И как ей это удается. Вот пять лет прошло, а ей, кажется все нипочем. Хотя Танька всегда подозревала, что Яков Моисеевич, Юлькин благоверный, сталкерам особенные задания нашептывает. То красочку принести, то еще что. Все для нее. Для своей куколки. И не верит же никто, что старшему их уже 23 стукнуло. Мужчина. А Юлька поди же, девочка. Кривляется еще.
Маринка, видимо, еще не проснулась. Зевает вовсю. -Ну, что там у нас сегодня в меню ресторана «Под землей»?- улыбнулась. Ура! Самое паршивое, когда приходится работать с кем-то у кого с настроением или чувством юмора беда.
Завтраки, обеды и ужины расписаны еженедельно, даже голову ломать не надо, как в прошлой жизни. Что приготовить, да как всем угодить. Но, черт возьми, это было так приятно. Готовить. Удивлять, дразнить ароматами. Эх, вспомнила. Растеребила душу.
Грибной хлеб, грибной суп, и напиток, который все гордо называют кофе. Еще спасибо Якову Моисеичу, что вывел из салатного цикория что-то напоминающее запах, как там в рекламе говорилось, бодрящего дня.
-Девчонки, вы слышали? Сегодня опять собрание будет. Николай Васильевич вчера с отцом до начала третьего шептались. Я что то про военные части слышала. Тань! Ну, давай, колись!-Маринка снова зевает. -Да я впервые от тебя слышу. Собрание, так собрание. В частях-то что забыли? Уже давно все вынесли. Или твой папа вспомнил, что еще, где лежит?-Да вот не папа мой, а Макс твой. Вспомнил. Только я не поняла, что и зачем.-Маринка пожала плечами.
Макс, значит вспомнил. Пять лет не помнил, а тут вдруг-раз, и вспомнил! Красавчик. Небось еще и вызовется идти в эти долбанные части. Сдались они ему! Что там еще можно найти? Потерянные годы? Или очередных выживших гопников?
Танька остервенело перетирала сухие грибы в муку и замешивала тесто. Ну озадачили девки. И не оторваться же, чтоб пойти, разузнать, разведать! Ладно, вечером все разрешится.
Главное успеть перед собранием забежать в свой шатер и сделать страшные глаза. Как в старой сказке поднять палец кверху и страшным голосом сказать «Дооооолжоооок!». Пусть знает, что ей, Таньке, все известно. И за ни в какие вылазки она его не отпустит. В конце концов, он должен отвечать за нее и Витьку. Должок! Двенадцать лет все должок отдает. Нет, нет, нет. Никаких военных частей. Однозначно.
- Девчонки, а я поняла, что наоборот. Собрание собирают не из-за частей. А потому что нам ареал давно пора раздвинуть. Мы по какому-то кругу ходим. Уже все аптеки и склады тут изучили и экспроприировали. Будем идти дальше.-Юлька кидает на Маринку взгляды, мол поддержи, видишь человек нервничает.
-Так, ладно, все понятно, все всё знают, одна я как дура, узнаю всё самой последней. Спасибо свекру, долгой ему жизни и мужу. Оберегальщики. Вы меня хоть заранее предупреждайте, чтоб я тему поддержать могла.
-Та не вопрос, мы к тебе сразу после собрания прибежим пошептаться. Обсудим повестку дня следующего. А то, что за гендерное превосходство. Они решают куда идти и что делать.-Юлька осеклась. Похоже разговор переходит на скользкую тему. Их маленькая колония выживала благодаря непререкаемому авторитету и жесткому подчинению правилам. Этакий построенный коммунизм в миниатюре.
Танька улыбнулась. Девчонок она не сдаст. За пять лет они ей стали по-настоящему родными.
Танька натянула треники,футболку, поцеловала спящего Максима, подошла к Витьке, пыталась тоже клюнуть в щеку, но он, пробурчав что-то нераздельное перевернулся набок. Ну и ладно. Обойдемся без телячьих нежностей. Выйдя из общей комнаты, Танька повернула на право. Полутемный коридор вел в душевые, санузел, а далее хоз блоки. Самое гадкое с утра идти в душ. Вода еще не успела нагреться и приходилось довольствоваться еле теплой струей. В душе уже была Светка и Алена. Сегодня их очередь чистить уборные и душевые. Да уж... работка малоприятная. Лучше, правда, готовить. Быстренько приняв душ, Танька прошла на кухню. Марина и Юля уже ждали. Как и три огромных котла.
-Хэллоу, лэйдис, -Танька изобразила воображаемый книксен.
-Хау а ю дуинг? -это уже Юлька паясничет. -Ю а лукинг грэйт!- и ржёт! Вот коза. Конечно,чего не постебаться. Сама-то и в пять утра выглядит, как фотомодель. И как ей это удается. Вот пять лет прошло, а ей, кажется все нипочем. Хотя Танька всегда подозревала, что Яков Моисеевич, Юлькин благоверный, сталкерам особенные задания нашептывает. То красочку принести, то еще что. Все для нее. Для своей куколки. И не верит же никто, что старшему их уже 23 стукнуло. Мужчина. А Юлька поди же, девочка. Кривляется еще.
Маринка, видимо, еще не проснулась. Зевает вовсю. -Ну, что там у нас сегодня в меню ресторана «Под землей»?- улыбнулась. Ура! Самое паршивое, когда приходится работать с кем-то у кого с настроением или чувством юмора беда.
Завтраки, обеды и ужины расписаны еженедельно, даже голову ломать не надо, как в прошлой жизни. Что приготовить, да как всем угодить. Но, черт возьми, это было так приятно. Готовить. Удивлять, дразнить ароматами. Эх, вспомнила. Растеребила душу.
Грибной хлеб, грибной суп, и напиток, который все гордо называют кофе. Еще спасибо Якову Моисеичу, что вывел из салатного цикория что-то напоминающее запах, как там в рекламе говорилось, бодрящего дня.
-Девчонки, вы слышали? Сегодня опять собрание будет. Николай Васильевич вчера с отцом до начала третьего шептались. Я что то про военные части слышала. Тань! Ну, давай, колись!-Маринка снова зевает. -Да я впервые от тебя слышу. Собрание, так собрание. В частях-то что забыли? Уже давно все вынесли. Или твой папа вспомнил, что еще, где лежит?-Да вот не папа мой, а Макс твой. Вспомнил. Только я не поняла, что и зачем.-Маринка пожала плечами.
Макс, значит вспомнил. Пять лет не помнил, а тут вдруг-раз, и вспомнил! Красавчик. Небось еще и вызовется идти в эти долбанные части. Сдались они ему! Что там еще можно найти? Потерянные годы? Или очередных выживших гопников?
Танька остервенело перетирала сухие грибы в муку и замешивала тесто. Ну озадачили девки. И не оторваться же, чтоб пойти, разузнать, разведать! Ладно, вечером все разрешится.
Главное успеть перед собранием забежать в свой шатер и сделать страшные глаза. Как в старой сказке поднять палец кверху и страшным голосом сказать «Дооооолжоооок!». Пусть знает, что ей, Таньке, все известно. И за ни в какие вылазки она его не отпустит. В конце концов, он должен отвечать за нее и Витьку. Должок! Двенадцать лет все должок отдает. Нет, нет, нет. Никаких военных частей. Однозначно.
- Девчонки, а я поняла, что наоборот. Собрание собирают не из-за частей. А потому что нам ареал давно пора раздвинуть. Мы по какому-то кругу ходим. Уже все аптеки и склады тут изучили и экспроприировали. Будем идти дальше.-Юлька кидает на Маринку взгляды, мол поддержи, видишь человек нервничает.
-Так, ладно, все понятно, все всё знают, одна я как дура, узнаю всё самой последней. Спасибо свекру, долгой ему жизни и мужу. Оберегальщики. Вы меня хоть заранее предупреждайте, чтоб я тему поддержать могла.
-Та не вопрос, мы к тебе сразу после собрания прибежим пошептаться. Обсудим повестку дня следующего. А то, что за гендерное превосходство. Они решают куда идти и что делать.-Юлька осеклась. Похоже разговор переходит на скользкую тему. Их маленькая колония выживала благодаря непререкаемому авторитету и жесткому подчинению правилам. Этакий построенный коммунизм в миниатюре.
Танька улыбнулась. Девчонок она не сдаст. За пять лет они ей стали по-настоящему родными.