Танька.
Татьяна
Танька бежала по раскаленному песку. Быстрее, еще быстрее. Сухой воздух, казалось обжигал легкие. Где же это чертово море? Какой-то бескрайний пляж. Море! Твою ж мать. Море...
Проснулась. Опять этот сон. Море. Хех. Что там сейчас творится в этом море одному Богу известно. Говорят, какая-то очередная мутировавшая дрянь. Поедает последних одесситов. Говорят. Что им остается, этой унылой кучке выживших, как не поговорить. А правда ли мутант или нет, никто и не знает. Так далеко сталкеры не заходят.
Танька потянулась. Так, пора вставать. Сегодня ее очередь дежурить по кухне. Когда-то она обожала готовить. Даже выставляла свои шедевры в соц сетях. Ох... было времечко. Сейчас объяснить девятилетнему Витьку,что такое эти сети и кого в них надо ловить - нереально. С исчезновением фэйсбука и одноклассников пропало и желание готовить. Нет, эти два факта не зависели друг от друга. Просто приоритеты поменялись. Готовить для ста с лишним ртом оказалось не интересно, скучно и тяжело.
А как все начиналось-то!. Помнится они только вернулись из Турции. С того самого моря. Загорелые, отдохнувшие, обновленные. Свекр, долгой жизни ему, предложил съездить на кладбище, проведать могилку жены. Собрались всей семьей. По южной традиции, с пустыми руками на кладбище не ездят. Да и повод, хоть и печальный, позволял всей семье встретится, поговорить, вспомнить...Там они и услышали сирены.
Как-то стыдно вспомнить, но пять лет назад это было даже смешно. Сирены! Молчавшие больше пятидесяти лет, вдруг раскашлялись, залаяли, запищали на весь город. "Внимание Всем! Штаб гражданской обороны сообщает..." Испуганный женский голос что-то говорил про подвалы и настоятельно всем предлагал спуститься в укрытия. Тогда они и узнали, про бомбы, уничтожившие, кажется все и всех. Свекр, долгой ему жизни, правда утверждал, что жители крупных городов укрылись в метро. НЕ все, конечно. Но кто-то мог спастись. Ну, и север. Север России наверняка выжил! А они.... Как ехали, Танька уже и не помнит. Свекр что-то кричал мужу, Витьке передалась всеобщая паника и Таньке с мамой пришлось его успокаивать. Каким-то чудом они доехали до «Электромаша» там, оказывается было единственное, по словам свекра, бомбоубежище в Тирасполе. Дай Бог ему долгой жизни, этому свекру. Он то их и спас. Большинство, слушая радио, спустилось в подвалы. А кто-то и вовсе проигнорировал сообщение древних рупоров. Фигасе. Какие бомбы! Сейчас, вот прям сейчас раздаться чей-то голос и скажет, что это все шутка.
Нет ни России , ни Америки, ни Китая с Японией, ни Европы... нет ничего. Да что там, даже по крошечным Бендерам пальнули. Танька даже представляла эту картину. Раненый, теряющий сознание боец в задымленном бункере нажимает кнопку. И летят, летят ракеты класса Земля-воздух. Летят туда, где еще теплится жизнь, чтоб окончательно уничтожить все, что еще осталось. Кому они помешали эти Бендеры? Господи... делили их, делили двадцать с лишним лет. Все. Покойтесь с миром. Как и вся цивилизация.
Заводской бункер Таньке не понравился сразу. Она и не поняла-то сразу, что это он. Бункер. Заросшее поле меж двух заводов-гигантов некогда великой страны, чьи-то козы, привязанные к колышку и в середине чиста поля ржавая дверь. Ну в жизни не подумала бы, что тут можно укрыться.
Машина свекра подъехала прям ко входу. Следом остановился джип Сашки. Родственничек. Деверь. Смекалистый. Такое было чувство, что он репетировал свои действия годами. Ни паники, ни срыва. Все отточено до мелочей. Как вроде он дважды в год эту сирену слышал и столько же спускался в бомбоубежища. ОН деловито выгреб из багажника сумки с едой, что готовили для поминок, жене вручил документы и первый зашел в бункер. Танька держала на руках истерившего Витьку и убеждала маму, что спуститься надо, что это не надолго и вообще, свекр-Николай Васильевич, чай не последний человек в городе, лучше знает, что и как делать в таких ситуациях.
На ступеньках валялись чьи-то экскременты, стены были исписаны, но это было ничто по сравнению с первым впечатлением от бункера. Привет из пятидесятых! Так сразу его окрестила Танька. Жуткие красно-бархатные шторы деревянные стулья, обшитые дерматином, сцена с лаковыми столами, хоз помещения и санузлы, все, казалось говорило - вы тут лишние. Не для вас, потомков-выродков, консервировали, сохраняли и лелеяли. Только бюст лысого вождя на сцене стоял, как новехонький. Ничего этого Ленина не берет. Остальное же выглядело убого и, казалось, развалится от малейшего прикосновения. Туалеты были разграблены и вместо унитазов в полу попросту сияли дыры. Хозблок представлял собой унылый сбор хлама. Слава Богу, в начале нулевых поменяли фильтры и поставили новый генератор.
Начальник ГО Тирасполя на древнем приемнике пытался поймать какую-то волну. Когда он осознал, что все его попытки тщетны, начал бегать, суетиться и смешно размахивать руками. Призывал всех сохранять спокойствие, при этом сам нервничал так, как будто это была лично его вина в том, что произошло.
Свекр, долгой ему жизни, присел в конце зала и в пол голоса объяснял, что первые сутки самые опасные. И вообще, чем дольше просидим тут, тем лучше. Настроение было препаршивейшее.
Сумки с едой опустошили быстро, заедая первый стресс. А вот спиртное свекр трогать не разрешил. Не ясно, сколько это вынужденное заточение продлится. Хотя, Танька, даже помнится, пыталась убедить себя и мужа, что в этом тоже есть доля приключения.. Разведать обстановку в убежище, найти генератор, и запасы чудом сохранившихся консервов с истекшим мыслимые и немыслимые сроки годности. Да! И вода. Новые фильтры позволяли не напрягаться еще пару лет. Да и дойти до артезианки радиация не должна была. Так их убедили. Ну и ладно.
Как ни странно, зал был почти наполнен людьми. Гул напоминал Таньке одесский привоз. Только никто не шутил. Дверь уже решили закрыть, когда вбежала еще одна семья. Юлька с мужем и сновьями. Каждый мальчик нес собаку. А Юлька с мужем несли сумку. Тоже с кладбища, почему-то подумала Танька. Как позже оказалось, ошиблась.
Дверь закрыли. Запечатались. Открыть ее снаружи теперь не представлялось возможным. Гаджеты молчали, а неугомонный Семен Петрович все пытался вслушаться в мертвый эфир. Совсем человек тогда голову потерял. Вину, чтоль за собой чувствовал, что не доукомплектовал, не доследил, что не запас. Хотя, кто ж знал?! С другой стороны, бункер не сдали в аренду и не превратили в пристанище бомжей, спасибо и на этом. Проблемы с этим Семен Петровичем. Без вышестоящего руководства он совсем раскис и пытался извинится перед каждым, что вот если бы финансировали, то тогда бы уж точно, ого-го, но вот если бы.
Он первый и погиб. Через неделю заточения группа из трех мужчин направилась на разведку. Пошло бы и больше. Но костюмов химзащиты было всего три. Чувствуя, видимо, свою вину, Семен Петрович и вызвался добровольцем. Он только и успел открыть дверь бункера, как в него попал нож. Это была первая стычка с выжившими. И первая жертва.
Танька бежала по раскаленному песку. Быстрее, еще быстрее. Сухой воздух, казалось обжигал легкие. Где же это чертово море? Какой-то бескрайний пляж. Море! Твою ж мать. Море...
Проснулась. Опять этот сон. Море. Хех. Что там сейчас творится в этом море одному Богу известно. Говорят, какая-то очередная мутировавшая дрянь. Поедает последних одесситов. Говорят. Что им остается, этой унылой кучке выживших, как не поговорить. А правда ли мутант или нет, никто и не знает. Так далеко сталкеры не заходят.
Танька потянулась. Так, пора вставать. Сегодня ее очередь дежурить по кухне. Когда-то она обожала готовить. Даже выставляла свои шедевры в соц сетях. Ох... было времечко. Сейчас объяснить девятилетнему Витьку,что такое эти сети и кого в них надо ловить - нереально. С исчезновением фэйсбука и одноклассников пропало и желание готовить. Нет, эти два факта не зависели друг от друга. Просто приоритеты поменялись. Готовить для ста с лишним ртом оказалось не интересно, скучно и тяжело.
А как все начиналось-то!. Помнится они только вернулись из Турции. С того самого моря. Загорелые, отдохнувшие, обновленные. Свекр, долгой жизни ему, предложил съездить на кладбище, проведать могилку жены. Собрались всей семьей. По южной традиции, с пустыми руками на кладбище не ездят. Да и повод, хоть и печальный, позволял всей семье встретится, поговорить, вспомнить...Там они и услышали сирены.
Как-то стыдно вспомнить, но пять лет назад это было даже смешно. Сирены! Молчавшие больше пятидесяти лет, вдруг раскашлялись, залаяли, запищали на весь город. "Внимание Всем! Штаб гражданской обороны сообщает..." Испуганный женский голос что-то говорил про подвалы и настоятельно всем предлагал спуститься в укрытия. Тогда они и узнали, про бомбы, уничтожившие, кажется все и всех. Свекр, долгой ему жизни, правда утверждал, что жители крупных городов укрылись в метро. НЕ все, конечно. Но кто-то мог спастись. Ну, и север. Север России наверняка выжил! А они.... Как ехали, Танька уже и не помнит. Свекр что-то кричал мужу, Витьке передалась всеобщая паника и Таньке с мамой пришлось его успокаивать. Каким-то чудом они доехали до «Электромаша» там, оказывается было единственное, по словам свекра, бомбоубежище в Тирасполе. Дай Бог ему долгой жизни, этому свекру. Он то их и спас. Большинство, слушая радио, спустилось в подвалы. А кто-то и вовсе проигнорировал сообщение древних рупоров. Фигасе. Какие бомбы! Сейчас, вот прям сейчас раздаться чей-то голос и скажет, что это все шутка.
Нет ни России , ни Америки, ни Китая с Японией, ни Европы... нет ничего. Да что там, даже по крошечным Бендерам пальнули. Танька даже представляла эту картину. Раненый, теряющий сознание боец в задымленном бункере нажимает кнопку. И летят, летят ракеты класса Земля-воздух. Летят туда, где еще теплится жизнь, чтоб окончательно уничтожить все, что еще осталось. Кому они помешали эти Бендеры? Господи... делили их, делили двадцать с лишним лет. Все. Покойтесь с миром. Как и вся цивилизация.
Заводской бункер Таньке не понравился сразу. Она и не поняла-то сразу, что это он. Бункер. Заросшее поле меж двух заводов-гигантов некогда великой страны, чьи-то козы, привязанные к колышку и в середине чиста поля ржавая дверь. Ну в жизни не подумала бы, что тут можно укрыться.
Машина свекра подъехала прям ко входу. Следом остановился джип Сашки. Родственничек. Деверь. Смекалистый. Такое было чувство, что он репетировал свои действия годами. Ни паники, ни срыва. Все отточено до мелочей. Как вроде он дважды в год эту сирену слышал и столько же спускался в бомбоубежища. ОН деловито выгреб из багажника сумки с едой, что готовили для поминок, жене вручил документы и первый зашел в бункер. Танька держала на руках истерившего Витьку и убеждала маму, что спуститься надо, что это не надолго и вообще, свекр-Николай Васильевич, чай не последний человек в городе, лучше знает, что и как делать в таких ситуациях.
На ступеньках валялись чьи-то экскременты, стены были исписаны, но это было ничто по сравнению с первым впечатлением от бункера. Привет из пятидесятых! Так сразу его окрестила Танька. Жуткие красно-бархатные шторы деревянные стулья, обшитые дерматином, сцена с лаковыми столами, хоз помещения и санузлы, все, казалось говорило - вы тут лишние. Не для вас, потомков-выродков, консервировали, сохраняли и лелеяли. Только бюст лысого вождя на сцене стоял, как новехонький. Ничего этого Ленина не берет. Остальное же выглядело убого и, казалось, развалится от малейшего прикосновения. Туалеты были разграблены и вместо унитазов в полу попросту сияли дыры. Хозблок представлял собой унылый сбор хлама. Слава Богу, в начале нулевых поменяли фильтры и поставили новый генератор.
Начальник ГО Тирасполя на древнем приемнике пытался поймать какую-то волну. Когда он осознал, что все его попытки тщетны, начал бегать, суетиться и смешно размахивать руками. Призывал всех сохранять спокойствие, при этом сам нервничал так, как будто это была лично его вина в том, что произошло.
Свекр, долгой ему жизни, присел в конце зала и в пол голоса объяснял, что первые сутки самые опасные. И вообще, чем дольше просидим тут, тем лучше. Настроение было препаршивейшее.
Сумки с едой опустошили быстро, заедая первый стресс. А вот спиртное свекр трогать не разрешил. Не ясно, сколько это вынужденное заточение продлится. Хотя, Танька, даже помнится, пыталась убедить себя и мужа, что в этом тоже есть доля приключения.. Разведать обстановку в убежище, найти генератор, и запасы чудом сохранившихся консервов с истекшим мыслимые и немыслимые сроки годности. Да! И вода. Новые фильтры позволяли не напрягаться еще пару лет. Да и дойти до артезианки радиация не должна была. Так их убедили. Ну и ладно.
Как ни странно, зал был почти наполнен людьми. Гул напоминал Таньке одесский привоз. Только никто не шутил. Дверь уже решили закрыть, когда вбежала еще одна семья. Юлька с мужем и сновьями. Каждый мальчик нес собаку. А Юлька с мужем несли сумку. Тоже с кладбища, почему-то подумала Танька. Как позже оказалось, ошиблась.
Дверь закрыли. Запечатались. Открыть ее снаружи теперь не представлялось возможным. Гаджеты молчали, а неугомонный Семен Петрович все пытался вслушаться в мертвый эфир. Совсем человек тогда голову потерял. Вину, чтоль за собой чувствовал, что не доукомплектовал, не доследил, что не запас. Хотя, кто ж знал?! С другой стороны, бункер не сдали в аренду и не превратили в пристанище бомжей, спасибо и на этом. Проблемы с этим Семен Петровичем. Без вышестоящего руководства он совсем раскис и пытался извинится перед каждым, что вот если бы финансировали, то тогда бы уж точно, ого-го, но вот если бы.
Он первый и погиб. Через неделю заточения группа из трех мужчин направилась на разведку. Пошло бы и больше. Но костюмов химзащиты было всего три. Чувствуя, видимо, свою вину, Семен Петрович и вызвался добровольцем. Он только и успел открыть дверь бункера, как в него попал нож. Это была первая стычка с выжившими. И первая жертва.