Рассказы Щедровицкого о смертельных спорах с диаматчиками
Тогда, кстати, возникла смешная легенда, что я убил профессора Трахтенберга. Дискуссии были действительно острые... Профессор выступал по поводу диалектики, утверждая, что противоречия обнаруживаются в каждой вещи, а мне пришлось говорить после него, и я тогда вытащил монетку и попросил показать мне, где в этой вещи противоречие, разворачивающее ее. Такая трактовка "вещи", про которую он говорил, и требование вскрыть противоречие в реальности были для Трахтенберга совершеннейшей несуразностью. Он не был к этому в принципе готов. А пример был невероятно простой и наглядный, поэтому зал и хохотал.Это было очень обидно старому, заслуженному профессору, который читал на латинском языке средневековых философов... Ну злые языки и говорили, что у него из-за происшедшего случился инфаркт, и он умер, когда приехал домой. Я это рассказываю просто для того, чтобы показать, насколько тогдашние дискуссии были витальными.
<...>
Это было расширенное партийное заседание. Так это обсуждение и называлось: "Расширенное партийное собрание редколлегии журнала "Вопросы психологии" и Института психологии".
И вот *.* делает свой доклад: вот был Выготский, вот была культурно-историческая концепция... Он говорит о том, как уже потом, в 30-40-е годы, критиковалась культурно-историческая концепция, как она была объявлена немарксистской, затем переходит к педологии и педологическим работам Выготского, рассказывает о постановлении партии и правительства; потом возвращается к книге "Мышление и речь" и говорит, что эта книжка вызывала постоянную критику, ибо она была по сути своей антимарксистской, так как Выготский отрицал ленинскую теорию отражения.
В общем, весь его доклад был в духе и по рецепту 30-х годов: одна параллель, другая параллель, одно постановление, другое постановление... Атмосфера сгущается и наступает, как это принято говорить в плохой журналистике, гробовая тишина.
А *.* завелся, он уже синего цвета и в качестве кульминации, с пафосом, очень громко бросает в зал, как бомбу:
- Поскольку Выготский отрицал ленинскую теорию отражения...
Вижу я, что дело идет черт знает куда, - и вот, когда он это сказал, я заорал на весь зал:
- Клевета!
Причем так же резко и с таким же пафосом.
Наступила тишина. *.* еще больше посинел и повторил:
- Поскольку Выготский отрицал ленинскую теорию отражения..., - затем еще немножко посинел и снова повторил:
- Поскольку Выготский отрицал ленинскую теорию..., - и начал заваливаться назад. Медленно.
К нему подскочили, а он все синеет, глаза у него закрываются, и он падает назад и теряет сознание. Переполох в президиуме, переполох в зале, все вокруг орут, шумят, крики, то да се, кто-то побежал за "скорой помощью", народ встает - надо выносить человека.
Я сижу и думаю: снова убил человека, вот же мало мне Трахтенберга - тут еще и про этого будут говорить... фу ты, черт, до чего противно. Народ снует туда, сюда. Наконец, его выносят.
via "Я всегда был идеалистом" (Беседы с Колей Щукиным)
Продолжение темы gptu-navsegda.livejournal.com/770064.html
<...>
Это было расширенное партийное заседание. Так это обсуждение и называлось: "Расширенное партийное собрание редколлегии журнала "Вопросы психологии" и Института психологии".
И вот *.* делает свой доклад: вот был Выготский, вот была культурно-историческая концепция... Он говорит о том, как уже потом, в 30-40-е годы, критиковалась культурно-историческая концепция, как она была объявлена немарксистской, затем переходит к педологии и педологическим работам Выготского, рассказывает о постановлении партии и правительства; потом возвращается к книге "Мышление и речь" и говорит, что эта книжка вызывала постоянную критику, ибо она была по сути своей антимарксистской, так как Выготский отрицал ленинскую теорию отражения.
В общем, весь его доклад был в духе и по рецепту 30-х годов: одна параллель, другая параллель, одно постановление, другое постановление... Атмосфера сгущается и наступает, как это принято говорить в плохой журналистике, гробовая тишина.
А *.* завелся, он уже синего цвета и в качестве кульминации, с пафосом, очень громко бросает в зал, как бомбу:
- Поскольку Выготский отрицал ленинскую теорию отражения...
Вижу я, что дело идет черт знает куда, - и вот, когда он это сказал, я заорал на весь зал:
- Клевета!
Причем так же резко и с таким же пафосом.
Наступила тишина. *.* еще больше посинел и повторил:
- Поскольку Выготский отрицал ленинскую теорию отражения..., - затем еще немножко посинел и снова повторил:
- Поскольку Выготский отрицал ленинскую теорию..., - и начал заваливаться назад. Медленно.
К нему подскочили, а он все синеет, глаза у него закрываются, и он падает назад и теряет сознание. Переполох в президиуме, переполох в зале, все вокруг орут, шумят, крики, то да се, кто-то побежал за "скорой помощью", народ встает - надо выносить человека.
Я сижу и думаю: снова убил человека, вот же мало мне Трахтенберга - тут еще и про этого будут говорить... фу ты, черт, до чего противно. Народ снует туда, сюда. Наконец, его выносят.
via "Я всегда был идеалистом" (Беседы с Колей Щукиным)
Продолжение темы gptu-navsegda.livejournal.com/770064.html