Эвакуация фондов: с лета 1941 г. по лето 1944 г. Москва - Хвалынск - Кустанай - Москва
Как отмечалось ранее, одной из важнейших задач в период войны было сохранение фондов, в особенности - самой ценной их части. Было принято решение отправить ценные книги в эвакуацию. Процесс эвакуации происходил во второй половине 1941 года поэтапно. Первая партия книг была упакована в июне 1941 г., вторая - в октябре-ноябре того же года. Третья, ноябрьская партия книг была отправлена в пакгауз Ленинской железной дороги (ныне - Казанская ж.д.), но в связи с разгромом немцев под Москвой их эвакуация не состоялась: пролежав две недели в пакгаузе, все эти книги к 1 января 1943 г. вернулись в библиотеку.
Перенесёмся в начало этой истории и посмотрим, как происходила эвакуация первой, "летней" партии книг.
Подготовка к эвакуации фондов была развёрнута уже в июне 1941 г. Первая партия состояла из фондов редкой книги, зала по истории СССР, зала по всеобщей истории, Кабинета Востока и фонда научно-библиографического отдела. На сохранившейся фотографии видно, как сотрудники укладывают книги в ящики. Всего таких ящиков было 554. К работе привлекли сотрудников спецзалов (сейчас мы называем их научными читальными залами), которые 17 июля были закрыты по приказу директора в связи с резким понижением посещаемости. "Такое положение, - пишет Р.А. Лурье, одна из героинь нашего очерка, - продолжалось весь 3-й квартал".
Укладка эвакуируемых фондов ГПИБ. На первом плане - С.М. Мейлер. Июль 1941 г.
"Укладывали на первом этаже книгохранения, - вторит ей М.М. Трембовлер. - Туда подвозили ящики и носили на руках и носилках книги с верхних этажей. Всю эту работу, прерываемую только воздушными тревогами, проводили сотрудники библиотеки".
"Работали напряжённо, - это опять свидетельство Р.А. Лурье. - Два раза в жизни мне пришлось так интенсивно работать: в подготовительный период перед открытием нашей библиотеки в сентябре-декабре 1938 г. и при эвакуации фондов в июле 1941 г.
Как счастливо работалось, когда мы создавали библиотеку, и как горько и страшно было готовить фонды к эвакуации".
Местом эвакуации был назначен город Хвалынск Саратовской области, расположенный на Волге. Перемещение из Москвы культурных ценностей - это довольно известный сюжет, который хорошо иллюстрирует цитата из "Автобиографии" М.Я. Виленской: "В первые дни войны для спасения национальных ценностей нашей страны правительством было организовано Музейно-библиотечное хранилище № 1 для эвакуации из Москвы редких фондов крупных научных библиотек: Исторической библиотеки, Библиотеки имени В.И. Ленина, 1-го Московского университета, Политехнической библиотеки и др. С этим эшелоном были эвакуированы следующие музеи: Н.Островского, Маяковского, Третьяковская галерея и др.
[...]
Помимо вышеуказанного груза, ехали научные сотрудники, профессора, их жёны, маленькие дети и старые бабушки, около 100 человек. Руководство эшелона несло ответственность за сохранение не только ценностей, но и людей".
Начальником эшелона был Л.Д. Морозов, сотрудник Наркомпроса, директор музея им. Чернышевского, а комиссаром - Г.И. Петровский, сотрудник Центрального музея революции СССР. М.Я. Виленская была назначена заместителем начальника.
Цитируемые отрывки принадлежат трём сотрудницам, сопровождавшим первую партию книг в эвакуацию. Ревекка Александровна Лурье (1902-1983) в 1922-1931 гг. работала в библиотеке Коммунистического университета им. М.Я. Свердлова, а в 1931-1938 гг. заведовала кабинетом истории Института красной профессуры. Она пришла в Историческую библиотеку вместе с И.Г. Семёнычевым, которого хорошо знала по 1930-м годам и о котором оставила небольшие воспоминания. В ГПИБ Р.А. Лурье вплоть до 1949 г. заведовала читальным залом истории СССР и ВКП(б), это теперешний зал отечественной истории. С 1949 г. работала в отделе книгохранения (главный библиотекарь, старший библиограф). В 1974 г. ушла на пенсию.
Ревекка Александровна Лурье
Мария Михайловна Трембовлер (1905-1984) - сотрудница ГПИБ в 1938-1961 гг.: старший, а затем главный библиотекарь научно-библиографического отдела. В эвакуацию она отправилась вместе с дочерью Эрленой Шоломоновной Матлиной (1930 года рождения), которая также оставила воспоминания об этом эпизоде своей и материнской биографии (Матлина Э.Ш. "Дорогу осилит идущий").
Мария Михайловна Трембовлер
Послужной список Марии Яковлевны Виленской (1903-1975) куда шире и разнообразнее. Развёрнутый перечень её должностей можно найти на нашем сайте, в разделе "Бессмертный полк" Исторической библиотеки, мы же акцентируем внимание на том, что с 13 февраля 1941 г. по 15 сентября 1942 г. она находилась в штате ГПИБ (научный сотрудник и зав. отделом рукописей и редких книг, главный библиотекарь). В Москву из Кустаная была отозвана в 1943 г., после чего судьба забросила её в Японию. Там в 1943-1946 гг. М.Я. Виленская заведовала библиотекой и преподавала литературу и русский язык в школе при посольстве СССР в Токио. В конце 1940-х гг. вернулась в Москву. Последнее место работы М.Я. Виленской - библиотека Московского высшего художественно-промышленного училища (бывшего Строгановского), откуда она в 1959 г. ушла на пенсию.
Мария Яковлевна Виленская
Баржа, на которую погрузили ценности, учёных с семьями и сопровождающих, была только-только разгружена от муки. На ней было очень много мышей и крыс. В речном порту над грузом часто летали фашистские самолёты. Э.Ш. Матлина вспоминала: "Мама уходила вечером, меня оставляла дома одну и говорила: «Мы там дежурим. Там бывают бомбежки, и мы спасаем наши раритеты от огня, тушим пожары»". Чистая правда; вот свидетельство самой М.М. Трембовлер:
"Для сопровождения фондов дирекция выделила трех человек. Эти же товарищи дежурили на пристани посменно для охраны фондов, днем и ночью. Как раз в это время были особо частые налёты неприятельских самолетов. При одном из таких ночных налётов зажигательная бомба упала рядом с нашими ящиками. Загорелась лежавшая рядом груда пустых соломенных корзин. Быстро распространявшееся пламя грозило охватить и наши фонды. В эту ночь я одна дежурила на пристани. Когда начался налёт, я легла на землю возле небольшой насыпи, находившейся недалеко от грузов. Площадка пристани была вся освещена от вспыхнувших в разных местах пожаров, ибо неприятель специально целился в загруженную пристань. Когда пламя появилось близко от наших грузов, я преодолела страх и побежала туда. Собралось ещё несколько человек, дежуривших у других грузов и все начали растаскивать и тушить горевшие корзины. Появилась береговая пожарная охрана и пламя удалось благополучно погасить. После этого пожара ускорили подачу баржи и на неё быстро погрузили около трёх тысяч больших ящиков библиотечно-музейных ценностей".
28 июля 1941 г. эшелон барж отправился в путь - по каналу, по Оке и по Волге, через город Саратов до Хвалынска. Продвижение тормозили всё те же воздушные налёты:
"Три дня мы кружили между Москвой и Рязанью, вынужденные приставать к берегу и подолгу стоять из-за частых воздушных налетов, как будто преследовавших нас, - пишет М.М. Трембовлер. - Сразу же по отплытии из Москвы на барже были распределены обязанности между сопровождавшими. Создалась пожарная команда и распределились дежурства. При налётах спускали на землю стариков и детей, а пожарная команда всё время была в действии. Начальником пожарной команды была тов. Левидова - научный сотрудник Библиотеки иностранной литературы, человек энергичный и мужественный, действовавший на остальных своим примером.
Когда, наконец, мы вышли из полосы воздушных бомбардировок, нас начали преследовать дожди. Оказалось, что крыша, под которой стояли ящики, протекает, и ценнейшим коллекциям газет времен Парижской коммуны и французской буржуазной революции грозит опасность погибнуть от дождя. Пришлось принимать срочные меры и перетаскивать часть ящиков на другое место, а некоторые перекрывать брезентом и в хорошую погоду брезенты просушивать".
А вот что сохранила детская память Эрлены Матлиной: "Помню, как нас погрузили всех на баржу и повезли. Каждой маленькой семейке (мужья были на фронте) дали маленький кусочек пола. Туда положили матрас, на котором мы спали. [...] Все сотрудницы были молодые (маме было 35 лет), они охраняли доверенный им груз, не жалея сил. Мама получила за это впоследствии орден. Каждую ночь баржа приставала на минутку к берегу, и нам, детям, говорили: «Бегите на тот лужок, завернитесь в черные одеяла и спокойно лежите там, пока не кончится тревога». Однажды я случайно завернулась в одеяло с белым пододеяльником. Белый цвет привлек внимание вражеских наблюдателей с самолетов, и бомбы стали падать около меня. Все стали на меня кричать, с меня сорвали этот пододеяльник. К счастью, на этот раз никто не пострадал".
Трёхнедельное плаванье завершилось 28 августа 1941 г., когда ценный груз прибыл в Хвалынск. Для хранения фондов было выделено помещение школы - три большие светлые комнаты и коридор с электрическим освещением и печным отоплением.
"Для выгрузки с баржи ящиков и перевозки их в город, - вспоминала М.М. Трембовлер, - была мобилизована вся общественность города. Так как баржа не могла подойти близко к городу, пришлось выгружать ящики на катера и подвозить их к берегу. Оттуда их грузили на подводы и возили в город, за несколько километров. В разгрузке принимали участие секретарь горкома партии, председатель горсовета, актив города и даже школьники. Перегрузить несколько раз около трех тысяч ящиков - работа не легкая. Во время разгрузки выявилось, насколько наша упаковка была несовершенная по сравнению с упаковкой других библиотек и музеев. Ящики ломались и книги рассыпались. На ходу мы старались чинить их, подбирали выпадавшие книги и следили, чтобы ни одна из них не пропала. Я и тов. Лурье все время не расставались с молотками и гвоздями, походя забивали ящики.
Наконец ящики разместили в сухом, хорошем помещении. Предполагалось сразу приступить к вскрытию наиболее пострадавших ящиков и их переупаковке и просушке, но мне и тов. Лурье пришлось уехать в колхоз для оказания помощи в уборочной кампании, а когда через 2 недели мы вернулись, стало известно, что город Саратов подвергается бомбардировке и дальнейшее пребывание наших ценностей в Хвалынске не безопасно".
В октябре, по воспоминаниям Р.А. Лурье, уже шёл снег. Библиотекари последним рейсом доехали до Увека, а потом перегрузились на поезд (9 вагонов с коллекциями и людьми) и отправились в Кустанай. Ехали туда в холодном нетопленном эшелоне более двух недель. Пункт назначения, Кустанай, по воспоминаниям Э.Ш. Матлиной, "был тоже маленький городок на берегу реки Тобол. Помню, как выгружали все книги и исторические ценности, старинные одежды, и среди них те, которые носил Петр Первый. Чтобы сохранить, всё это развешивали, сушили, и снова складывали. Старались сберечь".
Книги прибыли в Кустанай 8 ноября 1941 г. в полной сохранности. Эвакуированные ценности находились в Музейно-библиотечном хранилище № 1, располагавшемся в здании Госбанка до лета 1944 г. С мая по ноябрь 1942 г. были произведены их переупаковка и инвентарный учёт. Около 300 книг, оказавшихся заражёнными, были подвергнуты санобработке. Для охраны фондов установили круглосуточное дежурство научных сотрудников и пожарников. Иными словами, с книгами всё обстояло более-менее благополучно, а вот сотрудницы испытали гораздо больше перипетий.
Мария Михайловна Трембовлер, историк Шолом Зимелевич Матлин и их дочь Эрлена Шоломовна Матлина. Кустанай. 1943 г. Фото взято с сайта "Эвакуция: Воспоминания о детстве, опалённом огнём катастрофы", где размещены воспоминания Э.Ш. Матлиной
15 сентября 1942 г. в связи с сокращением общего штата библиотеки была уволена М.Я. Виленская, а ответственность за фонды в Кустанае была возложена на Ревекку Александровну Лурье. Из письма М.Ф. Леонтьева начальнику Библиотечного отдела Наркомпроса РСФСР В.Е.Васильченко от 26 июня 1942 г.: "Мне известно, что наши работники используются местными организациями по другому назначению, что ещё раз подтверждает нецелесообразность и ненужность иметь нам три работника от нашей библиотеки, в то время как библиотека испытывает недостаток штатных единиц для плановой работы здесь.
[...] Ввиду невозможности отзыва т. Виленской в Москву, прошу Вас назначить её по вашему усмотрению на другую работу на периферии".
На изнанке официальных решений - не очень красивая история о кустанайских злоупотреблениях, с которыми пыталась бороться Мария Михайловна Трембовлер. В частном письме к А.И. Толстихиной (заведующей научно-библиографического отдела и замдиректора по научной работе в ГПИБ) она раскрывает случаи использования служебного положения для личных целей и "вопросы отвратительного самоснабжения путём обмана различных колхозов и организаций". Называются имена руководителей Музейно-библиотечного эшелона - начальника Морозова и замначальника Виленской. "Я не знаю, может быть мне не следовало ни критиковать, ни писать тогда Вам, а быть паинькой и запрятать свою партийную совесть, - жаловалась М.М. Трембовлер. - Тогда бы все было хорошо и я бы даже получала хорошие пайки. Но как мне было молчать при таких случаях..."
М.М. Трембовлер наметили к увольнению, однако уволенной вскоре оказалась сама М.Я. Виленская. Директор М.Ф. Леонтьев, получивший от А.И. Толстихиной письмо Трембовлер, 11 сентября 1942 г. переслал его заместителю наркома просвещения РСФСР Н.Ф. Гаврилову со следующим комментарием:
"Направляю Вам письмо нашего сотрудника т. Трембовлер, эвакуированного с книжными фондами в Кустанай.
Судя по письму, там творятся серьезные непорядки, даже злоупотребления. Прошу вас сделать распоряжение о строжайшей проверке изложенных в письме фактов.
Сообщаю Вам, для сведения, что согласно Вашей резолюции на моем письме, мною подписан приказ об освобождении от работы в библиотеке тов. Виленской, и число сотрудников в Кустанае от Исторической библиотеки доведено до 2-х человек.
Приложение: письмо сотрудника библиотеки т. Трембовлер".
Таким образом, с осени 1942 г. по лето 1944 г. (когда книги были возвращены в Москву) при фондах ГПИБ находили только двое сотрудниц - Р.А. Лурье и М.М. Трембовлер. Первая за самоотверженную работу по эвакуации книжных фондов была занесена в книгу почёта Наркомпроса РСФСР; второй 1 июля 1944 г. приказом директора "за заботливое отношение к эвакуированным книжным фондам библиотеки при их сопровождении на Восток" была объявлена благодарность.
Такова история путешествия книжных фондов ГПИБ из Москвы до Кустаная и обратно. Вторая, ноябрьская партия книг уехала в Шадринск. Это тоже очень интересная история, которая была изложена живым языком талантливой мемуаристки. Так что следите за нашими обновлениями и оставайтесь на связи.
Любопытно также сравнить воспоминания наших сотрудников и сотрудников ГИМа, поэтому всемерно рекомендуем проект Государственного исторического музея "ГИМ в годы Великой Отечественной войны", главу "Эвакуация".
#бессмертныйполк