Не так давно в финале нашего очерка, посвящённого
Н.С. Стромилову, мы показали особую владельческую запись на книге, которую со слов наших коллег назвали постраничной. В терминологическом словаре, входящем в "Правила составления библиографического описания старопечатных изданий" (М., 1989. - С. 216-217), она называется немного иначе - полистной
(
Read more... )
Что касается ценности экземпляров. В эпоху, когда организовывалась ГПИБ, диапазон того, что входило в понятие "ценность", был более узким, чем сейчас. Любовь Борисовна Шицкова в своём интервью нам говорила, что при ней два раза сдвигались рамки для самого понятия "редкая книга". Ну, те люди, которые, допустим, пришли вместе с редкими книгами из библиотеки ГИМа, наверняка осознавали ценность отдельных экземпляров, что-то делали для их сбережения. Но, в принципе, для большевиков изучение владельческих надписей, штемпелей, экслибрисов - это всё были "буржуазные изыски". Надо было колебаться вместе с линией партии. Нам попадались книги с надписями, которые перекрыты этими синими библиотечными штампами. Хотя вполне можно было проставить штамп чуть ниже или выше. Вряд ли те, кто так обрабатывали книги, задумывались о ценности экземпляра. К сожалению. Собственно, мы сейчас только начинаем в изучении коллекций делать какие-то робкие шаги. Фактически, навёрстываем всё то, что было искусственно заторможено как минимум на полвека.
Чипы нам хотят ввести, причём такие, которые связаны с записями в электронном каталоге. Но мы пока слабо представляем масштабы предстоящей работы. Надо же тогда все книги и журналы оснащать этими чипами. 4 миллиона, как минимум... Нет, Станиславский не верит:)
Reply
Если ваш отдел редких книг тоже ставит штамп, то интересно, где (например, на обороте титульного листа). Или если это новое поступление, и книга не считается редкой, но издана в конце 19 века. Я помню интервью про сдвигание границ, но конкретный год забыла.
Reply
Reply
Leave a comment