Мои истории. Опыт - сын ошибок.
Я обещала написать про последнего своего гостевого ребенка - Женю. Вот, сдерживаю обещание. Сейчас я испытываю некоторые затруднения в том, кем его представлять. Потому что он для меня уже давно не просто "гостевой ребенок", но и приемным я его в строгом смысле слова назвать не могу. Потому что мы так и не оформили все официально, и живет он большей частью не у меня. Но при этом называет мамой, а уж как ощущает, я сказать не могу, никогда не спрашивала.
Я же его часто называю своим третьим высшим образованием, причем самым сложным. Он научил и продолжает учить меня такому количеству вещей, что их даже просто перечислить сложно. Тут тебе и гостевой, причем как с ребенком, так и с подростком, тут и социализация выпускника, тут и работа с неблагополучным подростком, тут и опыт приема ребенка старшего возраста, и взаимоотношения с кровной семьей... Здесь же я решила рассказать именно о гостевом, точнее, сразу двух гостевых, потому что наш контакт прерывался настолько, что впоследствии пришлось начинать все заново.
Итак, как это все начиналось.
Женька пришел ко мне в группу из семьи, после смерти матери от передозировки наркотиков. Отец его отбывал срок и бабушка рассудила, что не справится с внуком. Я к тому времени проработала года полтора, и думала, что могу и знаю очень много. И считала, что гости это всегда хорошо и никакого вреда принести не могут. Поэтому я по очереди брала своих мальчишек в гости. Дошла очередь до Жени. Тут надо бы, наверное, немного о нем рассказать, чтобы было понятнее. Было ему тогда 10 лет, Мать он потерял недавно и страдал сильно. Вообще, если с обычной точки зрения условия, в которых он жил дома, показались бы кошмаром, то для нашего детдома его семья была очень благополучной. Его не морили голодом, не калечили, не выгоняли на улицу, не продавали педофилам. Можно с уверенностью сказать, что все взрослые члены его многочисленной семьи по своему любили, и даже баловали ребенка. Поэтому попасть к нам для него было сильным шоком. Через пару дней он хвостом начал ходить за мной, наверное поняв, что я здесь самый добрый взрослый. Сам он это объяснял тем, что я похожа на его маму.
Но все-таки Женя был "ребенок из неблагополучной семьи". И поведение его этому определению соответствовало. И воспитатели его за это поведение сильно не любили. Тем более, он всегда умел организовать группу детей на совместные подвиги. Поэтому коллеги меня, мягко говоря, не поняли, когда я сказала, что заберу домой именно его. Но к тому времени у меня дома уже почти месяц прожил Артур, так что меня окончательно записали в наивные чудачки и ребенка все же ко мне отпустили.
Вопреки обещаниям коллег, вел он себя у меня дома как мальчик из приличной семьи и поразил вежливостью моих родителей. Я-то уже к тому времени хорошо знала, как умеет Женька производить впечатление, если ему надо. Гости - это была возможность вырваться из детдома, хоть на время почувствовать себя снова "домашним", чьим-то. Кроме того, это была возможность стать особой приближенной к воспитателю, что в условиях детдома дает большие преимущества. Женя просек это быстро, и своим преимуществом стал пользоваться вовсю, правда втихую, поэтому мы, взрослые, довольно долго этого не замечали.
Надо сказать, что Женя, несмотря на то, что выглядел всегда как юный гопник, по сути очень домашний человек. Мягкий и чувствительный. Быть таким и сохранить высокий статус в улично-мальчишеском коллективе невозможно, поэтому он перегибал палку в старании спрятать эти качества. Если детдомовская компания шла воровать, то Женька всегда был мозговым центром операции, если драться - старался ударить сильнее всех. И всегда все брал на себя: "пацан за пацана всегда горой"...
А у меня дома он мог расслабиться, и пользовался этим по полной программе: называл меня мамочкой, просил, чтобы почитала сказку перед сном (говорил, что раньше ему так читала мама). Был еще один момент, который его сильно привлекал: холодильник. Один раз он мне заявил откровенно:" Мне нравится, что у вас дома можно в любое время открыть холодильник и съесть что хочется". И с моим сыном, который был на год старше, он подружился довольно быстро, полностью признав его авторитет. Я как-то привыкла к Жене, к тому, что всегда он где-то поблизости. Начал даже подумывать о том, чтобы забрать его совсем. Но у него был отец, не лишенный родительских прав. И Женька ждал его освобождения с зоны. Время от времени от отца даже приходили письма. Стандартные такие письма оттуда, они всегда написаны как под копирку. Это, да и то, что мальчик очень непростой, останавливало меня. Я подумала, что так, наверное, будет даже легче, удобнее: ребенок-то вот он, всегда рядом, никуда не денется, а ответственности при этом никакой. Это частое явление в детдомах: взрослый выбирает себе любимца, держит при себе, но домой не забирает. Почему так происходит? Рано или поздно даже самый сердобольный человек понимает, что забрать всех, кого жалко и за кого болит душа невозможно. Наступает привычка, приходит ровно-отстраненное отношение к детям. Но иногда взрослый привязывается к какому-то ребенку и возникает такой вот суррогат любви и материнской заботы. Многие воспитатели искренне считают даже, что делают для детей доброе дело, заменяя таким образом мать. Просекается это детьми всегда быстро, хотя воспитатели стараются своих любимцев не выделять. Часто даже наоборот: наказывают чаще и жестче, чем остальных. И все равно, дети быстро понимают свое особое положение при взрослом и начинают им во всю пользоваться.
Длилось это все год примерно. А потом мою группу в очередной раз разделили. В то время нас почему-то постоянно тасовали, как колоду карт, состав группы менялся практически каждый год. Раздел на этот раз произошел летом, по принципу способностей. Решено было создать группу, в которой реабилитировать детей будут, развивая их эстетические способности. Специально для этого отобрали детей из разных групп, тех, кто более-менее был способен держаться на сцене и повезли отдыхать отдельно от остальных, чтобы привыкли друг к другу и "спаялись в коллектив". Женька в то время имел смазливую мордаху с выразительной мимикой, неплохую память и не стеснялся выходит на сцену. Несколько раз он поучаствовал в детдомовских мероприятиях, где его и заметили. За эти качества он был отобран в группу "одаренных детей". Директор сказала:" Его нужно немедленно реабилитировать. Из него получится либо бандит, либо артист, действовать надо быстро". Женька с огромной неохотой укатил на море, а мы поехали в местный лагерь. Там, на море произошел небольшой скандал: Женька попался на кражах на местном рынке. Но на решение сделать из бандита артиста этот случай не повлиял.
Примерно в это же время у меня начался конфликт с администрацией детдома. Отчасти на это повлияла моя неохота отдавать в чужую группу Женьку и еще нескольких детей. Дети всегда в учреждениях становятся в конфликтах взрослых разменной монетой и главным средством борьбы. Женя не слушался новых воспитателей, требовал вернуть его в мою группу, дерзил, дрался и воровал с утроенной силой. Убегал ко мне в группу и сидел там часами. Все это давало повод для докладных и выговоров. Мне запретили не только брать Женьку в гости, но даже пускать его в свою группу. Его новым воспитателям такое поведение ребенка тоже не очень нравилось, с ним начали "вести работу". В результате через пару месяцев Женька стал отлетать от меня на другой конец коридора случайно столкнувшись где-нибудь в доме. Я погоревала, но довольно быстро сказала себе, что мальчик сложный, неизвестно, справилась бы я с ним, может так будет и лучше.
На этом первый этап наших взаимоотношений закончился. Через год я уволилась, меня настоятельно попросили в детский дом не приходить, чтобы избежать ненужной реакции детей. Многие мои воспитанники звонили мне, приходили в гости. Женька же прервал отношения со мной - полностью. Его бабушка жила по соседству, иногда она забирала внука к себе, позже он стал уходить домой сам. Время от времени мы сталкивались с ним на улице, тогда Женька делал вид, что не узнает меня, а если я сама пыталась с ним заговорить, разворачивался и убегал.
Я же его часто называю своим третьим высшим образованием, причем самым сложным. Он научил и продолжает учить меня такому количеству вещей, что их даже просто перечислить сложно. Тут тебе и гостевой, причем как с ребенком, так и с подростком, тут и социализация выпускника, тут и работа с неблагополучным подростком, тут и опыт приема ребенка старшего возраста, и взаимоотношения с кровной семьей... Здесь же я решила рассказать именно о гостевом, точнее, сразу двух гостевых, потому что наш контакт прерывался настолько, что впоследствии пришлось начинать все заново.
Итак, как это все начиналось.
Женька пришел ко мне в группу из семьи, после смерти матери от передозировки наркотиков. Отец его отбывал срок и бабушка рассудила, что не справится с внуком. Я к тому времени проработала года полтора, и думала, что могу и знаю очень много. И считала, что гости это всегда хорошо и никакого вреда принести не могут. Поэтому я по очереди брала своих мальчишек в гости. Дошла очередь до Жени. Тут надо бы, наверное, немного о нем рассказать, чтобы было понятнее. Было ему тогда 10 лет, Мать он потерял недавно и страдал сильно. Вообще, если с обычной точки зрения условия, в которых он жил дома, показались бы кошмаром, то для нашего детдома его семья была очень благополучной. Его не морили голодом, не калечили, не выгоняли на улицу, не продавали педофилам. Можно с уверенностью сказать, что все взрослые члены его многочисленной семьи по своему любили, и даже баловали ребенка. Поэтому попасть к нам для него было сильным шоком. Через пару дней он хвостом начал ходить за мной, наверное поняв, что я здесь самый добрый взрослый. Сам он это объяснял тем, что я похожа на его маму.
Но все-таки Женя был "ребенок из неблагополучной семьи". И поведение его этому определению соответствовало. И воспитатели его за это поведение сильно не любили. Тем более, он всегда умел организовать группу детей на совместные подвиги. Поэтому коллеги меня, мягко говоря, не поняли, когда я сказала, что заберу домой именно его. Но к тому времени у меня дома уже почти месяц прожил Артур, так что меня окончательно записали в наивные чудачки и ребенка все же ко мне отпустили.
Вопреки обещаниям коллег, вел он себя у меня дома как мальчик из приличной семьи и поразил вежливостью моих родителей. Я-то уже к тому времени хорошо знала, как умеет Женька производить впечатление, если ему надо. Гости - это была возможность вырваться из детдома, хоть на время почувствовать себя снова "домашним", чьим-то. Кроме того, это была возможность стать особой приближенной к воспитателю, что в условиях детдома дает большие преимущества. Женя просек это быстро, и своим преимуществом стал пользоваться вовсю, правда втихую, поэтому мы, взрослые, довольно долго этого не замечали.
Надо сказать, что Женя, несмотря на то, что выглядел всегда как юный гопник, по сути очень домашний человек. Мягкий и чувствительный. Быть таким и сохранить высокий статус в улично-мальчишеском коллективе невозможно, поэтому он перегибал палку в старании спрятать эти качества. Если детдомовская компания шла воровать, то Женька всегда был мозговым центром операции, если драться - старался ударить сильнее всех. И всегда все брал на себя: "пацан за пацана всегда горой"...
А у меня дома он мог расслабиться, и пользовался этим по полной программе: называл меня мамочкой, просил, чтобы почитала сказку перед сном (говорил, что раньше ему так читала мама). Был еще один момент, который его сильно привлекал: холодильник. Один раз он мне заявил откровенно:" Мне нравится, что у вас дома можно в любое время открыть холодильник и съесть что хочется". И с моим сыном, который был на год старше, он подружился довольно быстро, полностью признав его авторитет. Я как-то привыкла к Жене, к тому, что всегда он где-то поблизости. Начал даже подумывать о том, чтобы забрать его совсем. Но у него был отец, не лишенный родительских прав. И Женька ждал его освобождения с зоны. Время от времени от отца даже приходили письма. Стандартные такие письма оттуда, они всегда написаны как под копирку. Это, да и то, что мальчик очень непростой, останавливало меня. Я подумала, что так, наверное, будет даже легче, удобнее: ребенок-то вот он, всегда рядом, никуда не денется, а ответственности при этом никакой. Это частое явление в детдомах: взрослый выбирает себе любимца, держит при себе, но домой не забирает. Почему так происходит? Рано или поздно даже самый сердобольный человек понимает, что забрать всех, кого жалко и за кого болит душа невозможно. Наступает привычка, приходит ровно-отстраненное отношение к детям. Но иногда взрослый привязывается к какому-то ребенку и возникает такой вот суррогат любви и материнской заботы. Многие воспитатели искренне считают даже, что делают для детей доброе дело, заменяя таким образом мать. Просекается это детьми всегда быстро, хотя воспитатели стараются своих любимцев не выделять. Часто даже наоборот: наказывают чаще и жестче, чем остальных. И все равно, дети быстро понимают свое особое положение при взрослом и начинают им во всю пользоваться.
Длилось это все год примерно. А потом мою группу в очередной раз разделили. В то время нас почему-то постоянно тасовали, как колоду карт, состав группы менялся практически каждый год. Раздел на этот раз произошел летом, по принципу способностей. Решено было создать группу, в которой реабилитировать детей будут, развивая их эстетические способности. Специально для этого отобрали детей из разных групп, тех, кто более-менее был способен держаться на сцене и повезли отдыхать отдельно от остальных, чтобы привыкли друг к другу и "спаялись в коллектив". Женька в то время имел смазливую мордаху с выразительной мимикой, неплохую память и не стеснялся выходит на сцену. Несколько раз он поучаствовал в детдомовских мероприятиях, где его и заметили. За эти качества он был отобран в группу "одаренных детей". Директор сказала:" Его нужно немедленно реабилитировать. Из него получится либо бандит, либо артист, действовать надо быстро". Женька с огромной неохотой укатил на море, а мы поехали в местный лагерь. Там, на море произошел небольшой скандал: Женька попался на кражах на местном рынке. Но на решение сделать из бандита артиста этот случай не повлиял.
Примерно в это же время у меня начался конфликт с администрацией детдома. Отчасти на это повлияла моя неохота отдавать в чужую группу Женьку и еще нескольких детей. Дети всегда в учреждениях становятся в конфликтах взрослых разменной монетой и главным средством борьбы. Женя не слушался новых воспитателей, требовал вернуть его в мою группу, дерзил, дрался и воровал с утроенной силой. Убегал ко мне в группу и сидел там часами. Все это давало повод для докладных и выговоров. Мне запретили не только брать Женьку в гости, но даже пускать его в свою группу. Его новым воспитателям такое поведение ребенка тоже не очень нравилось, с ним начали "вести работу". В результате через пару месяцев Женька стал отлетать от меня на другой конец коридора случайно столкнувшись где-нибудь в доме. Я погоревала, но довольно быстро сказала себе, что мальчик сложный, неизвестно, справилась бы я с ним, может так будет и лучше.
На этом первый этап наших взаимоотношений закончился. Через год я уволилась, меня настоятельно попросили в детский дом не приходить, чтобы избежать ненужной реакции детей. Многие мои воспитанники звонили мне, приходили в гости. Женька же прервал отношения со мной - полностью. Его бабушка жила по соседству, иногда она забирала внука к себе, позже он стал уходить домой сам. Время от времени мы сталкивались с ним на улице, тогда Женька делал вид, что не узнает меня, а если я сама пыталась с ним заговорить, разворачивался и убегал.