О космосе
"Ну наконец-то, а мы вас везде искали", - перед нами стояли московские сестры.
"Они нас везде искали", - с ужасом подумал я.
А ведь еще секунду назад мы наслаждались отличным опенейром на пляже. Море, звезды, ни единого австралийца в поле зрения.
"Возьмите нам колы", - сказала младшая сестра. - "У меня сегодня день рождения. В пакете вот бутылка рома".
Действительно, в полиэтиленовом пакете лежала бутылка рома. Он был хорошим, но немного лишним, причем для всех нас.
Сестры начали веселиться, как умели. Это было трудновыносимо на вид, но в любом случае, у местных богов были относительно меня другие планы на этот вечер. Я потерялся. Мне показалось, что мы решили идти в отель, и я с энтузиазмом стал исполнять свою часть договоренности.
А потом оглянулся и понял, что остался в совершенном одиночестве. Еще я осознал, что не знаю, где нахожусь. Вокруг были горы. Маленькие, как все в Таиланде, но настоящие (вот этого обо всем в Таиланде, как известно, сказать нельзя).
Хорошо, что большинству людей не свойственно предвидеть собственное будущее. Если бы я знал, что мне предстоит идти куда-то в темноте несколько часов, я вряд ли смог бы найти смысл в том, чтобы продолжать движение. Просто сел бы на землю там, где стоял и стал бы петь, ну или рисовать что-то на земле.
Но поскольку про несколько часов я не знал, и хотя гид забыл показать нам, как пользоваться дорогой, я интуитивно понял, что надо просто ставить заднюю ногу перед передней, переносить на нее вес, а потом повторять процедуру заново. И думать только о каждом следующем шаге.
Окружавшие меня бунгало, в некоторых из которых, судя по свету и звукам, водилась жизнь, закончились. Начались какие-то заросли. Водится ли жизнь и тут, мне выяснять не хотелось. Я поменял направление движения на чуть более цивилизованное.
Через некоторое время увидел каких-то людей. Попытался спросить у них, где мой отель и понял, что не знаю его названия. Это их почему-то не удивило.
"А", - сказали они. - "Тогда тебе в ту сторону, попадешь как раз, куда нужно".
Эта фраза вселила в меня уверенность в том, что все идет правильно. Я пошел "в ту сторону". И действительно наткнулся на мечеть. Как идти от нее, я уже знал. Что, правда, за хэппи-энд ни разу не считалось, поскольку я внезапно понял две вещи: первая - что ключ от бунгало остался у А.К., вторая - что я не помню, какими цифрами наш дом отличается от других, совершенно идентичных по внешнему виду.
Я разбудил на ресепшене молодого человека и потребовал это немедленно выяснить. Покопавшись в списках, он выяснил только то, что по фамилиям тут никого не записывают. Напротив номеров бунгало значились только некие загадочные аббревиатуры.
"Никакого от вас проку", - сказал я устало и пошел в гору. Отель занимал довольно большую площадь на ее склоне. Мне кажется, я обошел его пару раз: то вверх, то вниз. Потом цифры на одном из бунгало показались мне знакомыми, я попытался открыть дверь кредитной карточкой, но потерпел неудачу.
За этой неудачей меня застал вооруженный фонариком охранник. Я включил свой дар убеждения на полную мощность, и охранник все-таки поверил, что я на самом деле живу в отеле, но настолько слабоумен, что не в состоянии запомнить номер бунгало.
Мы отправились искать вдвоем. Вскоре к нам присоединился второй человек с фонариком. Как именно искать, кажется, не понимал никто из нас троих, но мы добросовестно ходили между бунгало и старательно читали цифры на них.
Увидев меня в сопровождении двоих людей с фонариками, А.К. оторопел. Должно быть, он подумал, что я вступил в буддистские монахи, и мы с моими новыми коллегами теперь отмечаем это событие торжественным шествием с фонариками в ночи.
Увидев А.К. с тележкой, в которой сидели две сестры из Москвы, я тоже оторопел. Но ничего не подумал, поскольку мне, как буддистскому монаху, думать больше не полагалось вообще никогда и ни с кем.
Так или иначе, эту неожиданную встречу мы оба восприняли, как нечто само собой разумеющееся. Ведь даже путешествие в космос (внутренний или внешний) рано или поздно заканчивается, надо просто правильно пользоваться дорогой или тележкой.
Выслушав рассказ А.К. о тех событиях вечера, в которых мне уже не суждено было принять участие, я понял, что масштабы сопутствовавшей мне удачи трудно переоценить.
Оставшись без меня, сестры даже увеличили интенсивность веселья. Старшая приставала ко всем, кто казался ей мужчиной: у кого-то пыталась отнять шляпу, кого-то целовала взасос. Потом довольно необычной речью поздравила младшую сестру с днем рождения: "Поскольку тебе, сука, сегодня исполнилось 23 года, я наконец-то скажу все, что всегда хотела сказать. Ты, сука, постоянно уводила у меня лучших мужиков, и вот я до сих пор не замужем, и у меня нет вообще ни одного ребенка. Поэтому, сука, раз ты уже стала взрослой, я больше не буду участвовать в твоей жизни".
Поздравив сестру, она отправилась в туалет, где зачем-то хранился деревянный ящик, косо сбитый из одинаковых досок. Этот предмет показался ей достойным того, чтобы его сломать. А доска с гвоздями, которая легко отделилась от ящика, очень подходящей, чтобы ударить ею туалетного кассира. Человек вскрикнул, отскочил в сторону и из него потекла кровь.
"Скажи ему, что я хотела выбросить доску и случайно в него попала", - велела старшая сестра А.К. То, что сестры не дружат с английским, в сущности, было понятно с того самого момента, когда они не смогли вспомнить, как на этом языке будет "кола".
Младшая сестра в этот момент занималась тем, что сидела на полу, рыдала и говорила, что все это она уже когда-то видела, а следовательно она - ясновидящая.
Потом они к счастью устали. Но настолько, что не могли идти в отель пешком. Ответственный А.К. за отсутствием такси (на острове вообще нет машин), нашел человека с тележкой, который согласился отвезти на ней двух девушек всего за 400 бат. А.К. шел рядом с тележкой и бибикал - чтобы кроме туалетного кассира на острове больше никто не пострадал.
На следующий день А.К. сравнивал меня не с буддистским монахом, а с потерявшимся Тигрой, который "уже совершенно не тот, потому что стал Грустным Тигрой, Маленьким Тигрой, Тихим и Вежливым Тигрой, Смирным Тигрой, Тигрой, который говорит: "Милый Кролик, как я рад тебя видеть!"
А вот я его ни с кем не сравнивал, потому что буддистским монахам не только думать, но и сравнивать не полагается.
"Они нас везде искали", - с ужасом подумал я.
А ведь еще секунду назад мы наслаждались отличным опенейром на пляже. Море, звезды, ни единого австралийца в поле зрения.
"Возьмите нам колы", - сказала младшая сестра. - "У меня сегодня день рождения. В пакете вот бутылка рома".
Действительно, в полиэтиленовом пакете лежала бутылка рома. Он был хорошим, но немного лишним, причем для всех нас.
Сестры начали веселиться, как умели. Это было трудновыносимо на вид, но в любом случае, у местных богов были относительно меня другие планы на этот вечер. Я потерялся. Мне показалось, что мы решили идти в отель, и я с энтузиазмом стал исполнять свою часть договоренности.
А потом оглянулся и понял, что остался в совершенном одиночестве. Еще я осознал, что не знаю, где нахожусь. Вокруг были горы. Маленькие, как все в Таиланде, но настоящие (вот этого обо всем в Таиланде, как известно, сказать нельзя).
Хорошо, что большинству людей не свойственно предвидеть собственное будущее. Если бы я знал, что мне предстоит идти куда-то в темноте несколько часов, я вряд ли смог бы найти смысл в том, чтобы продолжать движение. Просто сел бы на землю там, где стоял и стал бы петь, ну или рисовать что-то на земле.
Но поскольку про несколько часов я не знал, и хотя гид забыл показать нам, как пользоваться дорогой, я интуитивно понял, что надо просто ставить заднюю ногу перед передней, переносить на нее вес, а потом повторять процедуру заново. И думать только о каждом следующем шаге.
Окружавшие меня бунгало, в некоторых из которых, судя по свету и звукам, водилась жизнь, закончились. Начались какие-то заросли. Водится ли жизнь и тут, мне выяснять не хотелось. Я поменял направление движения на чуть более цивилизованное.
Через некоторое время увидел каких-то людей. Попытался спросить у них, где мой отель и понял, что не знаю его названия. Это их почему-то не удивило.
"А", - сказали они. - "Тогда тебе в ту сторону, попадешь как раз, куда нужно".
Эта фраза вселила в меня уверенность в том, что все идет правильно. Я пошел "в ту сторону". И действительно наткнулся на мечеть. Как идти от нее, я уже знал. Что, правда, за хэппи-энд ни разу не считалось, поскольку я внезапно понял две вещи: первая - что ключ от бунгало остался у А.К., вторая - что я не помню, какими цифрами наш дом отличается от других, совершенно идентичных по внешнему виду.
Я разбудил на ресепшене молодого человека и потребовал это немедленно выяснить. Покопавшись в списках, он выяснил только то, что по фамилиям тут никого не записывают. Напротив номеров бунгало значились только некие загадочные аббревиатуры.
"Никакого от вас проку", - сказал я устало и пошел в гору. Отель занимал довольно большую площадь на ее склоне. Мне кажется, я обошел его пару раз: то вверх, то вниз. Потом цифры на одном из бунгало показались мне знакомыми, я попытался открыть дверь кредитной карточкой, но потерпел неудачу.
За этой неудачей меня застал вооруженный фонариком охранник. Я включил свой дар убеждения на полную мощность, и охранник все-таки поверил, что я на самом деле живу в отеле, но настолько слабоумен, что не в состоянии запомнить номер бунгало.
Мы отправились искать вдвоем. Вскоре к нам присоединился второй человек с фонариком. Как именно искать, кажется, не понимал никто из нас троих, но мы добросовестно ходили между бунгало и старательно читали цифры на них.
Увидев меня в сопровождении двоих людей с фонариками, А.К. оторопел. Должно быть, он подумал, что я вступил в буддистские монахи, и мы с моими новыми коллегами теперь отмечаем это событие торжественным шествием с фонариками в ночи.
Увидев А.К. с тележкой, в которой сидели две сестры из Москвы, я тоже оторопел. Но ничего не подумал, поскольку мне, как буддистскому монаху, думать больше не полагалось вообще никогда и ни с кем.
Так или иначе, эту неожиданную встречу мы оба восприняли, как нечто само собой разумеющееся. Ведь даже путешествие в космос (внутренний или внешний) рано или поздно заканчивается, надо просто правильно пользоваться дорогой или тележкой.
Выслушав рассказ А.К. о тех событиях вечера, в которых мне уже не суждено было принять участие, я понял, что масштабы сопутствовавшей мне удачи трудно переоценить.
Оставшись без меня, сестры даже увеличили интенсивность веселья. Старшая приставала ко всем, кто казался ей мужчиной: у кого-то пыталась отнять шляпу, кого-то целовала взасос. Потом довольно необычной речью поздравила младшую сестру с днем рождения: "Поскольку тебе, сука, сегодня исполнилось 23 года, я наконец-то скажу все, что всегда хотела сказать. Ты, сука, постоянно уводила у меня лучших мужиков, и вот я до сих пор не замужем, и у меня нет вообще ни одного ребенка. Поэтому, сука, раз ты уже стала взрослой, я больше не буду участвовать в твоей жизни".
Поздравив сестру, она отправилась в туалет, где зачем-то хранился деревянный ящик, косо сбитый из одинаковых досок. Этот предмет показался ей достойным того, чтобы его сломать. А доска с гвоздями, которая легко отделилась от ящика, очень подходящей, чтобы ударить ею туалетного кассира. Человек вскрикнул, отскочил в сторону и из него потекла кровь.
"Скажи ему, что я хотела выбросить доску и случайно в него попала", - велела старшая сестра А.К. То, что сестры не дружат с английским, в сущности, было понятно с того самого момента, когда они не смогли вспомнить, как на этом языке будет "кола".
Младшая сестра в этот момент занималась тем, что сидела на полу, рыдала и говорила, что все это она уже когда-то видела, а следовательно она - ясновидящая.
Потом они к счастью устали. Но настолько, что не могли идти в отель пешком. Ответственный А.К. за отсутствием такси (на острове вообще нет машин), нашел человека с тележкой, который согласился отвезти на ней двух девушек всего за 400 бат. А.К. шел рядом с тележкой и бибикал - чтобы кроме туалетного кассира на острове больше никто не пострадал.
На следующий день А.К. сравнивал меня не с буддистским монахом, а с потерявшимся Тигрой, который "уже совершенно не тот, потому что стал Грустным Тигрой, Маленьким Тигрой, Тихим и Вежливым Тигрой, Смирным Тигрой, Тигрой, который говорит: "Милый Кролик, как я рад тебя видеть!"
А вот я его ни с кем не сравнивал, потому что буддистским монахам не только думать, но и сравнивать не полагается.