5. Живость
Главным инструментом по добыче энергии из самого себя для меня был нейромедиатор дофамин. Правильная работа дофаминергической системы обеспечивает человека живостью ума, бодростью, энтузиазмом, цепким восприятием, мотивацией и способностью к сосредоточению. Дело в том, что все гормоны и нейромедиаторы работают не сами по себе, для их функционирования нужны клетки-рецепторы. Нейромедиатор - это ключ, а клетка-рецептор - это замок. Клетки-рецепторы могут иметь изменяющийся уровень чувствительности и чувствительность к дофамину крайне высока как раз в детстве, когда гражданина-ребенка так распирает от радости, что ему ничего особо не нужно от жизни.
Но затем нудная нужда проглатывает человека. Дофамин - это нейромедиатор наград и ожиданий наград, желаний и исполнения желаний. Человек испытывает тем более сильные приливы дофамина, то есть, удовольствия, чем важнее для его биологики то, чем он занимается, поэтому самые сильные выбросы дофамина происходят при оргазме, при потреблении сладкой еды, при обретении власти или славы. В этих случаях происходит насыщение дофамином отдела nucleus accumbens, центра наслаждений лимбической системы головного мозга. Чем сильнее дофаминовое удовольствие, тем крепче мозг запоминает то, что его стимулировало и тем сильнее будет желать повторения опыта. Таков механизм возникновения наркотических зависимостей от всех видов удовольствий. Чтобы уберечь себя от переизбытка дофамина мозг снижает количество клеток-рецепторов к нему, снижает также и их чувствительность. Именно по этой причине наркоманы повышают дозу. Чем мощнее удовольствия, тем ниже чувствительность рецепторов к дофамину. Чем слаще жизнь, тем дальше простота, чем больше dolce, тем меньше vita.
Еще один популярный способ накачать мозг дофамином - это желания, ожидания, надежды и чаяния. Когда человек ждет ланч, уикенд, отпуск, повышение по службе, прибавку, выпивку, свадьбу, лучшую жизнь, что угодно - все это стимулирует выработку дофамина и насыщение им центра наслаждений. Образы грез обрабатываются в затылочной части мозга, там же, где происходит обработка зрительной информации от явного мира. Мозг не отличает навеянного от явного и выделяет дофамин в ответ на то, что ему кажется уже случившимся. Чем чаще, слаще, интенсивнее и сильнее ожидания и предвкушения, чем настойчивее обсасывание любой своей будущей выгоды, чем неутолимее желания, тем сильнее будут притупляться рецепторы и тем дальше человек будет уходить от здорового чувствительного состояния дофаминэргической системы, от подвижности ума и тела, от энтузиазма, любознательности и интереса к окружающему, от силы воли. Ирония в том, что он будет терять энергетический потенциал на достижение тех целей, о которых грезит.
- We live in a dream, we live in a dream, - монотонно повторял Фред каждые полчаса. Мы живем в чьей-то дурной дреме. Лил все тот же ванкуверский дождь, что и вчера, и неделю, и месяц назад. Башмаки хлюпали в глине, а наши лопаты пытались протиснутся сквозь камни. Мы выкапывали траншею.
- Во всякой работе есть достоинство, - говорил Джозеф, парень из Южной Индии. Он учился на инженера и ему надо было оплачивать учебу. Лопату он держал в руках первый раз, но этого не было заметно.
- Все тело бренное мое - лишь глина да вода... Но ты со мной - и я звеню, как сказочный родник!
- Откуда это Джозеф?
- Руми
Работать с промокшими и холодными ногами можно, но только если уметь абстрагироваться от тела. Так как я прибавил немного в сообразительности, то ноги я закутал в целлофановые пакеты из супермаркета, так как целлофан не пропускает влагу и сохраняет тепло. Когда я отважился рассказать о своем нищебродском изобретении другим, то узнал, как много, оказывается, людей входит в тайное общество целлофановых пакетов. Нам было полегче, но работа все равно была муторная. Люди мучались от того, что неоднородность материала не давала им разогнаться в огне гнева и согреться. Как не думать все время о ланче? Я думаю, что метод простой - надо вообразить, что ты копаешь уже целую Вечность. Ждать будет нечего, потому что времени не будет. Терпение существует только там, где течет время. Ум твой не будет раздираться на части между тем, что есть и тем, что хочется. Вечность то целая. В ней мы прощаем вечным должникам нашим - прошлому и будущему.
Если запрещать себе удовольствия и желания, то можно серьезно навредить психике из-за непрекращающегося внутреннего конфликта. Выбросы стрессового гормона кортизола будут происходить как при нарушении запретов, так и при их соблюдении. В первом случае - из-за самобичевания, а во втором - из-за невозможности получить желаемое. Вместо этого можно медленно, по крупицам, воспитывая в себе умеренность, достичь перевала - точки, где удовольствие желаний сменяется радостью действий. Дофаминовое море успокоится, жизнь станет простой и прозрачной, клетки-рецепторы, вернутся на свои места и осторожно раскроются. Каждый из нас помнит эту чистую остроту детства. При усилении чувствительности ощущаешь, как будто в тебе сжимается приятная пружина, дайте только мне добрый повод и я ее отпущу. У детей это конечно не пружина, а знаменитое шило - ось вращения любознательности.
Все дело в том, что радость длится, а удовольствие временно. Радостью можно поделиться, удовольствие же всегда частная собственность, капитализм. Поводов для радости всегда хоть отбавляй, да можно и без повода. Плата за удовольствия - жизненные силы в первую очередь, время - во вторую очередь, финансовые ресурсы - в третью очередь. За удовольствиями всегда надо становиться в очередь. От удовольствий происходит падение человека из детской непрерывной радости познания в поникшую взрослость, с умами, потухшими от ожиданий, от надежд и от чаяний. Я же, обучающийся искусству отчаяния - живое доказательство от обратного и набираю сейчас эти строки в радости, несясь по Коммершиал Драйв, трясясь с мобильником в кабине мусоровоза, обдуваемый весенним ветром от того, что окно мое провалилось в щель при попытке открыть его.
Сила или слабость ожиданий наград, будь они материальными или нематериальными, определяет работу дофаминовых нейронов, определяет открытость сознания к новому. Я чувствовал, что эти особенности как-то связаны с темой корысти и таланта, с темой Сальери и Моцарта.
Стало также ясно, почему во всех религиях практикуются посты. Это связано не с самоистязанием грешного раба, а с пониманием работы центральной нервной системы. Посты дают сознанию человека возможность восстановиться, почувствовать вкус трезвости и радости на самом нейроуровне.
Взаимодействие пролактина с дофамином тоже интересное. В одной статье говорится о том, что он увеличивает оборот дофамина в nucleus accumbens, центре удовольствий, а также стимулирует опиатную систему. В другой - то, что он блокирует дофаминовые рецепторы. Если соединить эти два наблюдения, то понятно, почему людям на самом деле нравится маяться в жалости к себе - эти состояния наркотичны по своей природе, так как привязанности к бесцельным состояниям сознания формируются как раз в nucleus accumbens. Понятно также и падение любознательности, живости сознания и мотивации у мужчин, плененных матерями - глушатся рецепторы.
Про центр наслаждений поняли в самой адекватной стране мира - Исландии, снизив показатели алкоголизма и употребления наркотиков среди подростков многократно. Поступив как наркодилеры - обеспечив доступность и свободу выбора, детям просто стали предлагать замену: спорт, искусство, наука - все бесплатно, на твой выбор и сколько хочешь. Ублажай свой nucleus accumbens, ведь нейрохимические процессы те же, только теперь не ценой потери здоровья и энергии, а ценой обретения знания и навыков. У них получилось вывести детей из удовольствий и бережно перевести их в радость.
Продолжение
Но затем нудная нужда проглатывает человека. Дофамин - это нейромедиатор наград и ожиданий наград, желаний и исполнения желаний. Человек испытывает тем более сильные приливы дофамина, то есть, удовольствия, чем важнее для его биологики то, чем он занимается, поэтому самые сильные выбросы дофамина происходят при оргазме, при потреблении сладкой еды, при обретении власти или славы. В этих случаях происходит насыщение дофамином отдела nucleus accumbens, центра наслаждений лимбической системы головного мозга. Чем сильнее дофаминовое удовольствие, тем крепче мозг запоминает то, что его стимулировало и тем сильнее будет желать повторения опыта. Таков механизм возникновения наркотических зависимостей от всех видов удовольствий. Чтобы уберечь себя от переизбытка дофамина мозг снижает количество клеток-рецепторов к нему, снижает также и их чувствительность. Именно по этой причине наркоманы повышают дозу. Чем мощнее удовольствия, тем ниже чувствительность рецепторов к дофамину. Чем слаще жизнь, тем дальше простота, чем больше dolce, тем меньше vita.
Еще один популярный способ накачать мозг дофамином - это желания, ожидания, надежды и чаяния. Когда человек ждет ланч, уикенд, отпуск, повышение по службе, прибавку, выпивку, свадьбу, лучшую жизнь, что угодно - все это стимулирует выработку дофамина и насыщение им центра наслаждений. Образы грез обрабатываются в затылочной части мозга, там же, где происходит обработка зрительной информации от явного мира. Мозг не отличает навеянного от явного и выделяет дофамин в ответ на то, что ему кажется уже случившимся. Чем чаще, слаще, интенсивнее и сильнее ожидания и предвкушения, чем настойчивее обсасывание любой своей будущей выгоды, чем неутолимее желания, тем сильнее будут притупляться рецепторы и тем дальше человек будет уходить от здорового чувствительного состояния дофаминэргической системы, от подвижности ума и тела, от энтузиазма, любознательности и интереса к окружающему, от силы воли. Ирония в том, что он будет терять энергетический потенциал на достижение тех целей, о которых грезит.
- We live in a dream, we live in a dream, - монотонно повторял Фред каждые полчаса. Мы живем в чьей-то дурной дреме. Лил все тот же ванкуверский дождь, что и вчера, и неделю, и месяц назад. Башмаки хлюпали в глине, а наши лопаты пытались протиснутся сквозь камни. Мы выкапывали траншею.
- Во всякой работе есть достоинство, - говорил Джозеф, парень из Южной Индии. Он учился на инженера и ему надо было оплачивать учебу. Лопату он держал в руках первый раз, но этого не было заметно.
- Все тело бренное мое - лишь глина да вода... Но ты со мной - и я звеню, как сказочный родник!
- Откуда это Джозеф?
- Руми
Работать с промокшими и холодными ногами можно, но только если уметь абстрагироваться от тела. Так как я прибавил немного в сообразительности, то ноги я закутал в целлофановые пакеты из супермаркета, так как целлофан не пропускает влагу и сохраняет тепло. Когда я отважился рассказать о своем нищебродском изобретении другим, то узнал, как много, оказывается, людей входит в тайное общество целлофановых пакетов. Нам было полегче, но работа все равно была муторная. Люди мучались от того, что неоднородность материала не давала им разогнаться в огне гнева и согреться. Как не думать все время о ланче? Я думаю, что метод простой - надо вообразить, что ты копаешь уже целую Вечность. Ждать будет нечего, потому что времени не будет. Терпение существует только там, где течет время. Ум твой не будет раздираться на части между тем, что есть и тем, что хочется. Вечность то целая. В ней мы прощаем вечным должникам нашим - прошлому и будущему.
Если запрещать себе удовольствия и желания, то можно серьезно навредить психике из-за непрекращающегося внутреннего конфликта. Выбросы стрессового гормона кортизола будут происходить как при нарушении запретов, так и при их соблюдении. В первом случае - из-за самобичевания, а во втором - из-за невозможности получить желаемое. Вместо этого можно медленно, по крупицам, воспитывая в себе умеренность, достичь перевала - точки, где удовольствие желаний сменяется радостью действий. Дофаминовое море успокоится, жизнь станет простой и прозрачной, клетки-рецепторы, вернутся на свои места и осторожно раскроются. Каждый из нас помнит эту чистую остроту детства. При усилении чувствительности ощущаешь, как будто в тебе сжимается приятная пружина, дайте только мне добрый повод и я ее отпущу. У детей это конечно не пружина, а знаменитое шило - ось вращения любознательности.
Все дело в том, что радость длится, а удовольствие временно. Радостью можно поделиться, удовольствие же всегда частная собственность, капитализм. Поводов для радости всегда хоть отбавляй, да можно и без повода. Плата за удовольствия - жизненные силы в первую очередь, время - во вторую очередь, финансовые ресурсы - в третью очередь. За удовольствиями всегда надо становиться в очередь. От удовольствий происходит падение человека из детской непрерывной радости познания в поникшую взрослость, с умами, потухшими от ожиданий, от надежд и от чаяний. Я же, обучающийся искусству отчаяния - живое доказательство от обратного и набираю сейчас эти строки в радости, несясь по Коммершиал Драйв, трясясь с мобильником в кабине мусоровоза, обдуваемый весенним ветром от того, что окно мое провалилось в щель при попытке открыть его.
Сила или слабость ожиданий наград, будь они материальными или нематериальными, определяет работу дофаминовых нейронов, определяет открытость сознания к новому. Я чувствовал, что эти особенности как-то связаны с темой корысти и таланта, с темой Сальери и Моцарта.
Стало также ясно, почему во всех религиях практикуются посты. Это связано не с самоистязанием грешного раба, а с пониманием работы центральной нервной системы. Посты дают сознанию человека возможность восстановиться, почувствовать вкус трезвости и радости на самом нейроуровне.
Взаимодействие пролактина с дофамином тоже интересное. В одной статье говорится о том, что он увеличивает оборот дофамина в nucleus accumbens, центре удовольствий, а также стимулирует опиатную систему. В другой - то, что он блокирует дофаминовые рецепторы. Если соединить эти два наблюдения, то понятно, почему людям на самом деле нравится маяться в жалости к себе - эти состояния наркотичны по своей природе, так как привязанности к бесцельным состояниям сознания формируются как раз в nucleus accumbens. Понятно также и падение любознательности, живости сознания и мотивации у мужчин, плененных матерями - глушатся рецепторы.
Про центр наслаждений поняли в самой адекватной стране мира - Исландии, снизив показатели алкоголизма и употребления наркотиков среди подростков многократно. Поступив как наркодилеры - обеспечив доступность и свободу выбора, детям просто стали предлагать замену: спорт, искусство, наука - все бесплатно, на твой выбор и сколько хочешь. Ублажай свой nucleus accumbens, ведь нейрохимические процессы те же, только теперь не ценой потери здоровья и энергии, а ценой обретения знания и навыков. У них получилось вывести детей из удовольствий и бережно перевести их в радость.
Продолжение