За отрицание факта победы СССР в Великой Отечественной войне придется сидеть (...)
Вначале о стратегическом значении слова Победа.
Мы живем во время, когда, с одной стороны, разработка различных "стратегий" поставлена на поток. С другой стороны, мы видим неудачи "стратегических программ" в различных сферах деятельности. Такие плачевные результаты мы имеем оттого, что нами (российским, прежде всего, русским обществом) утрачена "психология победителя". Если в обществе преобладает человек-победитель, который хочет победы и добивается ее, то формальные документы о стратегиях оказываются просто ненужными. Вспомним И.А. Ильина, который говорил - в каждом русском ребенке необходимо воспитывать концепцию победителя.
В этой связи, смысл и значение победы СССР в ВОВ безусловны и Праздник Победы на сегодня единственный праздник общенародной идентичности русского народа в семье других народов нашей страны. Именно вокруг этого события должно строиться осознание возможного русского (не в этническом, а государственном смысле) лидерства и возможной русской Победы в очередном переделе мира.
О Шойгу. Возможно, интуиция министру подсказывает что-то схожее с изложенным мной выше. Возможно, он чувствует, что современная "идеологическая война" становится не просто войной лозунгов и пропаганды и контрпропаганды, а является войной "консциентальной" - войной, нацеленной на слом образцов сознания и личностного поведения, на которых основана национальная идентичность. Поражение в такой войне означает невозможность мобилизации и концентрации усилий. Такую концентрацию может дать не ужас от идущей войны, а психология Победителя!
Но посмотрим во что трансформируются предполагаемые правильные и даже высокие чувства популярного министра, когда он доходит до практических предложений.
Здесь тоже все понятно. В психологии деятельности известно положение: человек знает о предмете то, что с ним делает. Естественно, что силовой министр пребывает в рамках "чрезвычайных" представлений обо всем окружающем, о всех явлениях жизни. Таков его, если угодно, катастрофический дискурс! Отсюда и предложение таких мер. Как будто по Черномырдину - КПСС получается при любом партийном строительстве - у министра Шойгу везде видится чрезвычайная ситуация, которую надо побороть силовым образом.
В завершение его образа (портрета) в моем сознании приведу яркое его проявление "на правительстве". Бывший министр культуры Соколов - абсолютно чужеродная антропология в правительстве Фрадкова - изложил свое видение государственной культурной политики. На мой взгляд (и вкус), хорошо бы, если бы все министры имели сопоставимую глубину понимания своей отрасли. С.Шойгу грубо прервал его: Здесь Вам не консерватория! Скажите лучше, почему солдаты в нашей армии читают книги, которые приводят их к самоубийству! Помню, что и С. Иванов поддержал коллегу - силовика.
Мораль этой байки такова: праведный, на первый взгляд, гнев министра и предлагаемые им санкции являются реакцией силовика, находящегося в ужасе (см. выше) от непонятной ему консциентальной войны, войны за сохранение идентичности, исторической памяти народа… Война эта ведется гуманитарными технологиями, и, хотя против лома нет приема, резиновыми дубинками, тюремными сроками и иными наказаниями ее не выиграть… Александр Пересвет и Родион Ослябя, Минин и Пожарский в этой "невидимой брани" - министры Образования и Культуры, а не МЧС.
Мы живем во время, когда, с одной стороны, разработка различных "стратегий" поставлена на поток. С другой стороны, мы видим неудачи "стратегических программ" в различных сферах деятельности. Такие плачевные результаты мы имеем оттого, что нами (российским, прежде всего, русским обществом) утрачена "психология победителя". Если в обществе преобладает человек-победитель, который хочет победы и добивается ее, то формальные документы о стратегиях оказываются просто ненужными. Вспомним И.А. Ильина, который говорил - в каждом русском ребенке необходимо воспитывать концепцию победителя.
В этой связи, смысл и значение победы СССР в ВОВ безусловны и Праздник Победы на сегодня единственный праздник общенародной идентичности русского народа в семье других народов нашей страны. Именно вокруг этого события должно строиться осознание возможного русского (не в этническом, а государственном смысле) лидерства и возможной русской Победы в очередном переделе мира.
О Шойгу. Возможно, интуиция министру подсказывает что-то схожее с изложенным мной выше. Возможно, он чувствует, что современная "идеологическая война" становится не просто войной лозунгов и пропаганды и контрпропаганды, а является войной "консциентальной" - войной, нацеленной на слом образцов сознания и личностного поведения, на которых основана национальная идентичность. Поражение в такой войне означает невозможность мобилизации и концентрации усилий. Такую концентрацию может дать не ужас от идущей войны, а психология Победителя!
Но посмотрим во что трансформируются предполагаемые правильные и даже высокие чувства популярного министра, когда он доходит до практических предложений.
Здесь тоже все понятно. В психологии деятельности известно положение: человек знает о предмете то, что с ним делает. Естественно, что силовой министр пребывает в рамках "чрезвычайных" представлений обо всем окружающем, о всех явлениях жизни. Таков его, если угодно, катастрофический дискурс! Отсюда и предложение таких мер. Как будто по Черномырдину - КПСС получается при любом партийном строительстве - у министра Шойгу везде видится чрезвычайная ситуация, которую надо побороть силовым образом.
В завершение его образа (портрета) в моем сознании приведу яркое его проявление "на правительстве". Бывший министр культуры Соколов - абсолютно чужеродная антропология в правительстве Фрадкова - изложил свое видение государственной культурной политики. На мой взгляд (и вкус), хорошо бы, если бы все министры имели сопоставимую глубину понимания своей отрасли. С.Шойгу грубо прервал его: Здесь Вам не консерватория! Скажите лучше, почему солдаты в нашей армии читают книги, которые приводят их к самоубийству! Помню, что и С. Иванов поддержал коллегу - силовика.
Мораль этой байки такова: праведный, на первый взгляд, гнев министра и предлагаемые им санкции являются реакцией силовика, находящегося в ужасе (см. выше) от непонятной ему консциентальной войны, войны за сохранение идентичности, исторической памяти народа… Война эта ведется гуманитарными технологиями, и, хотя против лома нет приема, резиновыми дубинками, тюремными сроками и иными наказаниями ее не выиграть… Александр Пересвет и Родион Ослябя, Минин и Пожарский в этой "невидимой брани" - министры Образования и Культуры, а не МЧС.