Соловки. Свято-Вознесенский скит на горе Секирная
О Свято-Вознесенском ските писать трудно. Я поэтому разбил рассказ на две части. Первая - обычная вводная. История, фотографии разных лет, впечатления всё тех же В.И. Немировича-Данченко и М. Горького. Во второй части будет история тяжелая - там говорить будут другие.
Итак, у подножья одной из из самых высоких гор Соловецкого архипелага в XV веке два ангела выпороли жену рыбака-корела. Что-де, не место женщинам на острове, где монастырь будет. Оттуда и пошло название -гора Секирная. Значительно позже на горе был сторожевой пост, а в середине XIX века построили церковь. Церковь не простая, а трёхуровневая: на первом- церковь во имя чуда архистратига Михаила в Хонех, на втором- в честь Вознесения Господня, на третьем ярусе -колокольня, а над луковицей - маяк.
Секирную гору видно издалека. Вот когда подходишь к острову по центру виден скит с маяком на луковке:
От Кремля до Секирной 12 км. Дорога для велосипеда не самая приятная - ям много.
В. И. Немирович-Данченко: Как только мы выехали на лесную дорогу, глаза стали разбегаться во все стороны. Пейзажи один прелестнее другого развертывались перед нами, как будто в волшебной панораме. Не успеешь вглядеться в один, как вдруг перед вами раскинется еще более красивый, под светом этого яркого, солнечного дня. Дорога тянулась по горам. Она пробита на их откосах: часто налево перед вами возносится крутая, заросшая гигантским лесом, стена, а направо обрывается вниз такая же щетинистая стремнина. Сосны, одна величавее другой, вырастали на каждом повороте дороги. То словно канделябры, они разделялись у самой вершины на три или на четыре прямых и параллельных стволу отрасли, также стройно возносящиеся ввысь. Другие, точно в лазури неба, раскидывали свои ветви, и какая внушающая благоговение тишина стояла под этими сводами! Что за чудная глушь, какой здоровый несравненный воздух!.. А озера! Не могу еще не остановиться на них. Я бывал в Финляндии, южной Германии, в Альпах, но не видел таких чудных озер, при крайне незначительной длине и ширине их. Особенно врезалось в мою память одно. Длинное и узкое, извиваясь, легло оно в изумрудных берегах. Небольшой лесок словно опрокинулся в его глубину. На нем только один островок -- но какой! Его и не видно: глаз замечает только три высоких сосны, как будто выросшие из самой середины этих серебристо-голубых вод. Но живописные линии берега, кучи валунов, поросших уже травою, отражение жемчужных тучек, спокойное, словно все из расплавленного металла, зеркало вод -- нужно видеть самому. Никакое перо не даст понятия о чудной красоте соловецких пейзажей. В другом месте вид распадается на два художественных момента. Дорога взлетела на самый гребень горы... Тут сосны реже. Сквозь них налево синеет неизмеримая яркая даль моря, а направо между стволами серебрится несколько постепенно пропадающих в отдалении озер, словно окутанных легкою, придающею им таинственную прелесть дымкой.
Н.-Д.: Не ожидая спутников, я пошел вперед по дороге. Долго пришлось бродить по полянам, и, наконец, на одном повороте я стал, как вкопанный. Передо мною, несколько вдали, высокая гора.
Дорога прямою колеей взвивается на нее; лес направо и налево раздвинулся и образовал гигантскую аллею, доходящую до самой вершины горы, и там, на крайней точке, на высоте воздушной, словно вися в лазури недосягаемого неба, сияет Секирный скит, заканчиваясь легким, необыкновенно красивым абрисом колокольни, -- все это до того призрачно, все это словно плавает в пространстве: кажется, дунет ветер и разом унесет это обаятельное видение.
Что поражает более всего -- это неожиданность таких художественных моментов. Идешь, ничего не ожидая, и вдруг перед тобою раскинется такая картина, что в первую минуту не сообразишь, где ты, что с тобою; не мираж ли этот величавый, воздушный силуэт монастыря, повисший в вышине голубого неба?
Н.-Д.: На Секирную гору взбираться трудно. Лошади догнали меня внизу, и тут все сошли с дрожек. Все едва полезли ввысь. Разумеется, не обошлось и без смешных эпизодов. Толстая барыня собиралась умирать на первой половине пути и, не доходя до монастыря, села на выступ гранитной скалы: так она и не окончила своего путешествия. Она было попросила крестьянина, шедшего с нами, подсобить ей, но несчастный под тяжестью ее скатился вниз, и сама она едва-едва удержалась за ствол дикорастущей черемухи.
Тут мы оставили внизу велосипеды и начали подъем в гору. Камень, о рассказом об ангелах, высекших корелку:
Дорога в гору:
Карта скита:
Валунная баня середины XIX века:
Келейный корпус:
Свято-Вознесенский скит:
Вид со смотровой площадки. Видно Савватьево и Сосновая губа:
В.И. Немирович-Данченко: Весь Соловецкий остров раскидывался далеко внизу, со своими лесами, озерами, полянами, церквами, скитами, часовнями и горами. Какие нежные переливы красок, какие мягкие изгибы линий! Тут темная зелень соснового леса, там изумрудный простор поемного луга, и повсюду серебряные щиты изящных озер! Эти -- точно искры на зеленом бархате. Берега острова резко очерчивались перед глазами, как на карте, но каждый пункт их был отдельной изящной картиной. Там группа скал, обрыв, тут длинный мыс, поросший щетиною темного леса. Там зеленая отложина, нечувствительно сливающаяся с морем; тут последнее глубоко врезывается в землю, образуя в ней внутренние озера, едва заметными проливами связанные с громадным водяным простором. Сначала глаз был поражен только целым ансамблем этого чудного неописуемого ландшафта, но потом, мало-помалу, стали выделяться его детали. Эти золотящиеся лесные дороги -- они, словно змеи, извиваются в чаще, то пропадая в ней, то вновь выбегая прихотливыми линиями. Вот белые церкви. Они рассеяны повсюду. Как малы и как изящны они отсюда. Вот по лесам блестят и лучатся золотые искры. Всмотритесь -- это кресты затерявшихся в глуши часовен. Вот на зеленой бархатной лужайке раскинулось стадо оленей. Глаз едва различает их с этой высоты. Но как хороши гребни этих холмов, этот чудный воздух, это безбрежное море кругом. Какая это точка лучится на самом краю пейзажа
-- Это гора Голгофа и скит Голгофский
Засияла розовая заря. Сотни озер, раскинутых внизу, вспыхнули разом. Глаз нельзя было отвести от них: точно со всех концов запылали бесчисленные костры, по всем лесам, полям и лугам острова. Вершины леса были тоже охвачены этим нежным сиянием. Море вокруг райского уголка сияло пурпуром, золотом и лазурью. Казалось, небо укрыто жемчужными тучками, море с его неугомонными волнами и земля с ее божественными дарами оспаривали пальму первенства друг у друга... Вокруг всего острова лежала тоже огнистая полоса... Белые церковки стали розовыми, пурпурными, золотыми... Кто бы ни стал поэтом лицом к лицу с такою идеальною красавицей, какова эта неотразимо прекрасная природа.
По одной из дорог ползет муравей-лошадь. Она тоже горит, как золотая искра... Вот она скрылась за лесом. Вот в одном озере шевелится черная точка. Это челнок. Кто сидит в нем -- не видно, но точка движется и пропадает в черном заливе...
Нельзя было насмотреться."
Сейчас гора заросла лесом и с площадки видно только направление на север - на Савватьево.
Максим Горький после поездки на Соловки летом 1929 года тоже оставил свои впечатления:
"Особенно хорошо видишь весь остров с горы Секирной - огромный пласт густой зелени, и в нее вставлены синеватые зеркала маленьких озер; таких зеркал несколько сот, в их спокойно застывшей, прозрачной воде отражены деревья вершинами вниз, а вокруг распростерлось и дышит серое море"
Мои фотографии, понятно, не смогут передать виденное Василием Ивановичем Немировичем-Данченко почти сто пятьдесят лет назад. А вот такой вид отсюда был в 2007 году совсем в другую погоду:
2007 год:
Я решил обойти скит. Через окна не видно ничего было, я дернул дверь и вошел в нижнюю церковь:
293 ступеньки. И в 2007-м:
И в 2014 году:
На этом месте первая часть рассказа о Секирной горе закончена.
Мы вернемся чуть назад и дальше пройдем вот по этому указателю:
