728. NEI, 107-108
― Por culpa de las pocas tonterías en que el misoneísta incurre, nadie le abona las innúmeras que evita (NEI, 107a).
Из-за немногих глупостей, которые совершает противник нового, никто не замечает бесчисленные глупости, которых он избегает.
― La eficacia de una acción inteligente es hoy tan problemática que no vale la pena disciplinar nuestras quimeras (NEI, 107b).
Эффективность какого-то умного действия сегодня настолько проблематична, что не имеет смысла дисциплинировать наши химеры.
― La máxima densidad verbal se obtiene sólo con palabras simples (NEI, 107c).
Максимальная вербальная плотность достигается только простыми словами.
― El Olimpo, para una mente moderna, es simple picacho entre nubes (NEI, 107d).
Для современного ума Олимп - это просто вершина среди облаков.
― El “descubrimiento de la naturaleza”, más que a los prerománticos, debe concedérseles a quienes eligieron para sus monasterios y castillos los más nobles paisajes (NEI, 107e).
«Открытием природы» мы обязаны не столько преромантикам, сколько тем, кто выбирал для своих монастырей и замков самые благородные пейзажи.
― El primer embaucado por una impostura estética suele ser su inventor (NEI, 107f).
Первый обманутый эстетическим мошенником - это, как правило, сам изобретатель мошенничества.
― Apologéticas y estéticas se empeñan ineptamente en demostrar el valor mediante constantes ontológicas (NEI, 107g).
Апологетика и эстетика неумело пытаются доказать ценность через онтологические константы.
― La previsión acertada es visión de lo eterno (NEI, 107h).
Верный прогноз - это видение вечного.
― La vida amortaja pronto al individuo en los tópicos del día (NEI, 108a).
Жизнь скоро надевает на человека саван повседневных тем.
― Todo acierto axiológico es paradigmático. Pero ninguno puede servir de paradigma (NEI, 108b).
Каждое достижение в области аксиологии имеет образцовый характер. Но ни одно не может служить образцом.
― La originalidad literaria atrae, pero la novedad de la sintaxis intelectual fascina (NEI, 108c).
Литературная оригинальность привлекает, но новизна интеллектуального синтаксиса завораживает.
― El profeta no es confidente de Dios, sino harapo sacudido por borrascas sagradas (NEI, 108d).
Пророк - это не доверенное лицо Бога, а лохмотья, разираемые священными бурями.
― Una armonía distinta de la del “arco y la lira” tiene que ser transmundana (NEI, 108e).
Гармония, отличная от гармонии «Лука и лиры», должна быть потусторонней.
― Nada patentiza mejor la realidad del pecado que el hedor de las almas que niegan su existencia (NEI, 108f).
Ничто лучше не удостоверяет реальность греха, чем зловоние душ, которые отрицают его существование.
― Al cristianismo deformado en manual de recetas éticas se contrapone el catolicismo, i.e, el cristianismo como obra de arte (NEI, 108g).
Христианству, превращенному в сборник этических рецептов, противопоставляется католицизм, то есть христианство как произведение искусства.
― El único atributo que se puede sin vacilación denegarle al hombre es la divinidad.
Pero esa pretensión sacrilega, sin embargo, es el fermento de su historia, de su destino, de su esencia (NEI, 108h).
Единственный атрибут, который без колебаний можно отрицать у человека - это его божественность.
Однако, эта святотатственная претензия - это фермент его истории, его судьбы, его сущности.
Из-за немногих глупостей, которые совершает противник нового, никто не замечает бесчисленные глупости, которых он избегает.
― La eficacia de una acción inteligente es hoy tan problemática que no vale la pena disciplinar nuestras quimeras (NEI, 107b).
Эффективность какого-то умного действия сегодня настолько проблематична, что не имеет смысла дисциплинировать наши химеры.
― La máxima densidad verbal se obtiene sólo con palabras simples (NEI, 107c).
Максимальная вербальная плотность достигается только простыми словами.
― El Olimpo, para una mente moderna, es simple picacho entre nubes (NEI, 107d).
Для современного ума Олимп - это просто вершина среди облаков.
― El “descubrimiento de la naturaleza”, más que a los prerománticos, debe concedérseles a quienes eligieron para sus monasterios y castillos los más nobles paisajes (NEI, 107e).
«Открытием природы» мы обязаны не столько преромантикам, сколько тем, кто выбирал для своих монастырей и замков самые благородные пейзажи.
― El primer embaucado por una impostura estética suele ser su inventor (NEI, 107f).
Первый обманутый эстетическим мошенником - это, как правило, сам изобретатель мошенничества.
― Apologéticas y estéticas se empeñan ineptamente en demostrar el valor mediante constantes ontológicas (NEI, 107g).
Апологетика и эстетика неумело пытаются доказать ценность через онтологические константы.
― La previsión acertada es visión de lo eterno (NEI, 107h).
Верный прогноз - это видение вечного.
― La vida amortaja pronto al individuo en los tópicos del día (NEI, 108a).
Жизнь скоро надевает на человека саван повседневных тем.
― Todo acierto axiológico es paradigmático. Pero ninguno puede servir de paradigma (NEI, 108b).
Каждое достижение в области аксиологии имеет образцовый характер. Но ни одно не может служить образцом.
― La originalidad literaria atrae, pero la novedad de la sintaxis intelectual fascina (NEI, 108c).
Литературная оригинальность привлекает, но новизна интеллектуального синтаксиса завораживает.
― El profeta no es confidente de Dios, sino harapo sacudido por borrascas sagradas (NEI, 108d).
Пророк - это не доверенное лицо Бога, а лохмотья, разираемые священными бурями.
― Una armonía distinta de la del “arco y la lira” tiene que ser transmundana (NEI, 108e).
Гармония, отличная от гармонии «Лука и лиры», должна быть потусторонней.
― Nada patentiza mejor la realidad del pecado que el hedor de las almas que niegan su existencia (NEI, 108f).
Ничто лучше не удостоверяет реальность греха, чем зловоние душ, которые отрицают его существование.
― Al cristianismo deformado en manual de recetas éticas se contrapone el catolicismo, i.e, el cristianismo como obra de arte (NEI, 108g).
Христианству, превращенному в сборник этических рецептов, противопоставляется католицизм, то есть христианство как произведение искусства.
― El único atributo que se puede sin vacilación denegarle al hombre es la divinidad.
Pero esa pretensión sacrilega, sin embargo, es el fermento de su historia, de su destino, de su esencia (NEI, 108h).
Единственный атрибут, который без колебаний можно отрицать у человека - это его божественность.
Однако, эта святотатственная претензия - это фермент его истории, его судьбы, его сущности.