* * *
В воскресенье совершенно случайно попал на фильм Эрмлера «Великий гражданин» по телевизору: попал и пропал. Почти четыре часа, рот разинув.
Фильм про убийство Кирова, снят был, как я потом прочитал, для идеологической подготовки «большого террора». Вероятно, так и было, только подготовки не получилось: первая серия вышла в 38-м, вторая - и вовсе в 39-м - чего там готовить? - всё уже случилось и даже пошло на спад.
Да и с идеологией - нет, она там есть и ещё как есть: все четыре часа сплошные разговоры, да только уж больно отвлечённые. Риторические. Я бы даже сказал трансцендентальные, если бы был уверен, что знаю это слово.
Поэтому текст не слушаешь - только интонации. Боже, какие интонации! Просто музыка. Рихард Штраус. Или Шостакович - он там, кстати, музыку и писал.
Поэтому, спросите: что это было? - скажу: а Бог его знает - музыку не расскажешь.
А спросите: как это было? - закричу: гениально! И необъяснимо.
Какие планы! Какие лица! Какие голоса - и всё на полутонах, на цырлах, приковывает, оторваться нельзя.
Вот один не выдержал, сорвался, заорал: «Что?! Копаешь?! Пусть меня допрашивает ГеПеУ!» Пауза. И в ответ еле слышно: «Я никогда не думал, что ты можешь так кричать…»
И на всём этом - и на «своих», и на «врагах» - общая печать безысходности, тяжёлая, как плита. Фатум, физически ощутимый загривком дамоклов меч.
В финале героя (его там зовут Шахов - почти Царёв) убивают в гигантском мраморном дворце (доме культуры), прямо как цезаря. Вот он долго и безуспешно пытается закурить, а за дверью его уже ждёт убийца с выражением неподдельного ужаса на худом лице, а Хичкок уже давно нервно курит, глядя на всё это, а спички всё ломаются, наконец, герой машет рукой и, весело смеясь, идёт навстречу гибели, которую так и не показывают.
И медленно ползёт похоронная процессия, и убийцы идут вместе со всеми, так и не разоблачённые, и смотрят на дело рук своих как-то без торжества, и в речи над гробом, конечно, сказано между прочим, что народ отомстит, но тоже как-то без ярости, впроброс, и исполинский портрет покойного глядит на зрителя, сияя такой беспечной и абсурдной улыбкой, что мороз по спине дерёт.
В общем, на серьёзные выводы образования и интеллекта мне не хватит, скажу только, что подлинное искусство не получается пристроить ни к какому делу: оно, даже если искренне хочет служить чему-то, всё равно служит лишь себе.
Ну, и личное: неудивительно, что я не люблю кино - я ж его не знаю совершенно.