Монголия. Монастырь Овгон Хийд
Уверхангай - аймак (область), в которой расположен Хархорин и Эрдэни-Дзу, видно, славится или когда-то славился развитым сельским хозяйством. На полях до сих пор взращивают злаковые культуры, которые собираются в сентябре медленными комбайнами, рождёнными лет за 20 до распада Союза. Элеваторы же не дожили до наших дней и ветшают с каждым годом.
От Хархорина шла асфальтированная дорога к месту нашей следующей ночёвки - монастырю Овгон Хийд.
Монастырь Овгон («хийд» по-монгольски монастырь) расположен в аймаке Булган, у подножия горы Хонго Хан.
Согласно неподтверждённой легенде, Овгон Хийд был основан знаковой фигурой в истории Монголии - Дзанабадзаром, который был первым монгольским богдо-гэгэном (3-е по значимости лицо в тибетском буддизме после Далай-ламы и Панчен-ламы), правителем Халхи (в то время она была административной областью Цинской империи), скульптором, художником и создателем монгольской письменности соёмбо. Символ, давший название системе письменности, с конца XVII века стал символом монгольской государственности, и по сей день присутствует на государственном флаге Монголии.
Интересен тот факт, что в Монголии со времён Чингисхана было около 10 различных письменностей. Соёмбо - первая монгольская письменность, в которой применено направление слева направо, в отличие от предыдущих вертикальных систем - старомонгольского и тодо-бичиг. Оказывается, в 1930-х годах коммунисты грезили о мировой революции и считали, что перевод всех языков народов СССР на латиницу будет этой самой революции способствовать. В 1941-м и Монголия, следуя тренду, перешла на латиницу. Длилось это недолго. Два месяца спустя была выдана противоположная директива: латинский алфавит стал рассматриваться на «буржуазное» и «националистическое» явление. В марте 1941-го года по инициативе 1-го секретаря ЦК Монгольской народно-революционной партии начался перевод Монголии на кириллицу. Новый монгольский алфавит и грамматика были разработаны за неделю! После крушения советской системы монголы подумывали вернуться к старомонгольской письменности, но из-за дороговизны проекта, он так и не был реализован.
Место строительства монастыря было выбрано не случайно.
Аж в 842-м году на горе поселился тибетский монах, молился и медитировал долгие годы.
Построенный в 1660-м году монастырь имел 13 храмов и был способен вместить 1000 монахов одновременно. Монастырь состоял из двух - Залуу Хийд (храм Начала) и Овгон Хийд (храм Старейшины). В 1688-м году году храм был разграблен и разрушен армией Джунгарского ханства, а все монахи убиты.
В 1700- году монастырь отстроили заново, но в 1937-м году он снова разрушен, на этот раз коммунистами. 20 лам высшего ранга расстреляны, а остальные сосланы в лагеря.
В 1990-х годах был построен главный храм Хугну-тарни (Хогно тарнийн хийд) и несколько пагод.
К храму, расположенному на крутом склоне, ведут каменные ступеньки. Верхний монастырь Овгон Хийд так и остался лежать в руинах.
К развалинам идёт крутая тропа, протяжённостью около двух километров.
Овгон Хийд был построен среди берёзовой рощи. Берёзы - большая редкость для этой местности. Некогда пышная роща сейчас безжизненна, от неё лишь остался частокол сухих деревьев. Местные жители верят, что деревья умерли одновременно с жестоко убитыми монахами.
Руины монастыря постепенно поглощают густые заросли, но массивные каменные стены Овгон Хийда устояли против вандалов и времени, в развалинах монастыря ещё можно разглядеть контуры храмов, святынь и внутренних двориков.
К развалинам монастыря я поднимался в одиночестве рано утром.
Рома неважно себя чувтсвовал после обильного распития виски в приятной компании, а женщины не хотели ползти в гору под моросящим дождиком.
На ночь мы остановились в юрточном лагере под горой Хонго Хан. Лагерем заведовала молодая девушка Jagaa (Bayanjargal - богатое счастье), которая помогает бабушке летом.
Бабушка была то ли внучкой сосланного, то ли родственницей одного из убитых коммунистами монахов, который попросил возродить или хотя бы сохранить память о монастыре, что она и сделала, когда власть советов ослабла. Жага - скромная, симпатичная представительница молодого поколения Монголии, которая выучила язык, став учителем немецкого языка, и уехала учиться на экономиста в Нюрнберг. Учёбу девушка совмещает с подработкой администратором в ресторане в замке недалеко от Нюрнберга, где начинала работать официанткой. Весь вечер я старался общаться с ней на немецком, но большей частью внимал и переводил слова Жаги своим спутникам.
Спали мы в достаточно просторной юрте, в которой имелось 4 кровати с подушками и одеялами, печка-буржуйка посреди, деревянный стол, стул и маленький коврик.
За юрту мы отдали 20.000 тугриков за ночь.
Жага говорит, что летом лагерь частенько посещают туристы из Европы и практически каждый день в нём останавливаются группы по 4-6 человек. Раньше Жага была гидом на конных походах. Говорит, что после обучения в Германии, хочет вернуться в Монголию и не представляет себя с немецким мужчиной, которые кажутся ей слишком «холодными».
От Жаги мы узнали, что монголы делают ликёр из йогурта под названием нэрмэл или архи. Попробовать напиток можно лишь у кочевников, если заглянуть к ним в гости, чего мы, к сожалению, не сделали.
Ночью были слышны завывания, но как объяснила Жага, это был не волчий вой, а олений. Странно, но звук, издаваемый самцом оленя похож на вой. Волки, к слову, тоже нередкие гости в окружающих лагерь горах Хонго Хан. Были случаи, когда изголодавшиеся животные нападали ночью на отары овец.
https://vk.com/note210622_11764918
От Хархорина шла асфальтированная дорога к месту нашей следующей ночёвки - монастырю Овгон Хийд.
Монастырь Овгон («хийд» по-монгольски монастырь) расположен в аймаке Булган, у подножия горы Хонго Хан.
Согласно неподтверждённой легенде, Овгон Хийд был основан знаковой фигурой в истории Монголии - Дзанабадзаром, который был первым монгольским богдо-гэгэном (3-е по значимости лицо в тибетском буддизме после Далай-ламы и Панчен-ламы), правителем Халхи (в то время она была административной областью Цинской империи), скульптором, художником и создателем монгольской письменности соёмбо. Символ, давший название системе письменности, с конца XVII века стал символом монгольской государственности, и по сей день присутствует на государственном флаге Монголии.
Интересен тот факт, что в Монголии со времён Чингисхана было около 10 различных письменностей. Соёмбо - первая монгольская письменность, в которой применено направление слева направо, в отличие от предыдущих вертикальных систем - старомонгольского и тодо-бичиг. Оказывается, в 1930-х годах коммунисты грезили о мировой революции и считали, что перевод всех языков народов СССР на латиницу будет этой самой революции способствовать. В 1941-м и Монголия, следуя тренду, перешла на латиницу. Длилось это недолго. Два месяца спустя была выдана противоположная директива: латинский алфавит стал рассматриваться на «буржуазное» и «националистическое» явление. В марте 1941-го года по инициативе 1-го секретаря ЦК Монгольской народно-революционной партии начался перевод Монголии на кириллицу. Новый монгольский алфавит и грамматика были разработаны за неделю! После крушения советской системы монголы подумывали вернуться к старомонгольской письменности, но из-за дороговизны проекта, он так и не был реализован.
Место строительства монастыря было выбрано не случайно.
Аж в 842-м году на горе поселился тибетский монах, молился и медитировал долгие годы.
Построенный в 1660-м году монастырь имел 13 храмов и был способен вместить 1000 монахов одновременно. Монастырь состоял из двух - Залуу Хийд (храм Начала) и Овгон Хийд (храм Старейшины). В 1688-м году году храм был разграблен и разрушен армией Джунгарского ханства, а все монахи убиты.
В 1700- году монастырь отстроили заново, но в 1937-м году он снова разрушен, на этот раз коммунистами. 20 лам высшего ранга расстреляны, а остальные сосланы в лагеря.
В 1990-х годах был построен главный храм Хугну-тарни (Хогно тарнийн хийд) и несколько пагод.
К храму, расположенному на крутом склоне, ведут каменные ступеньки. Верхний монастырь Овгон Хийд так и остался лежать в руинах.
К развалинам идёт крутая тропа, протяжённостью около двух километров.
Овгон Хийд был построен среди берёзовой рощи. Берёзы - большая редкость для этой местности. Некогда пышная роща сейчас безжизненна, от неё лишь остался частокол сухих деревьев. Местные жители верят, что деревья умерли одновременно с жестоко убитыми монахами.
Руины монастыря постепенно поглощают густые заросли, но массивные каменные стены Овгон Хийда устояли против вандалов и времени, в развалинах монастыря ещё можно разглядеть контуры храмов, святынь и внутренних двориков.
К развалинам монастыря я поднимался в одиночестве рано утром.
Рома неважно себя чувтсвовал после обильного распития виски в приятной компании, а женщины не хотели ползти в гору под моросящим дождиком.
На ночь мы остановились в юрточном лагере под горой Хонго Хан. Лагерем заведовала молодая девушка Jagaa (Bayanjargal - богатое счастье), которая помогает бабушке летом.
Бабушка была то ли внучкой сосланного, то ли родственницей одного из убитых коммунистами монахов, который попросил возродить или хотя бы сохранить память о монастыре, что она и сделала, когда власть советов ослабла. Жага - скромная, симпатичная представительница молодого поколения Монголии, которая выучила язык, став учителем немецкого языка, и уехала учиться на экономиста в Нюрнберг. Учёбу девушка совмещает с подработкой администратором в ресторане в замке недалеко от Нюрнберга, где начинала работать официанткой. Весь вечер я старался общаться с ней на немецком, но большей частью внимал и переводил слова Жаги своим спутникам.
Спали мы в достаточно просторной юрте, в которой имелось 4 кровати с подушками и одеялами, печка-буржуйка посреди, деревянный стол, стул и маленький коврик.
За юрту мы отдали 20.000 тугриков за ночь.
Жага говорит, что летом лагерь частенько посещают туристы из Европы и практически каждый день в нём останавливаются группы по 4-6 человек. Раньше Жага была гидом на конных походах. Говорит, что после обучения в Германии, хочет вернуться в Монголию и не представляет себя с немецким мужчиной, которые кажутся ей слишком «холодными».
От Жаги мы узнали, что монголы делают ликёр из йогурта под названием нэрмэл или архи. Попробовать напиток можно лишь у кочевников, если заглянуть к ним в гости, чего мы, к сожалению, не сделали.
Ночью были слышны завывания, но как объяснила Жага, это был не волчий вой, а олений. Странно, но звук, издаваемый самцом оленя похож на вой. Волки, к слову, тоже нередкие гости в окружающих лагерь горах Хонго Хан. Были случаи, когда изголодавшиеся животные нападали ночью на отары овец.
https://vk.com/note210622_11764918