Непал. Путевые заметки, ч.VII: Пчелы. Новые грани старого слова. Аццкая камера.
30 апреля.
Завтрак вчера вечером был обещан в 8:30. О, наслаждение долгого сна! Встанем в 7:30! Нет, в 8! Бывает же простое человеческое счастье!
Но не тут-то было… Деревня, видите ли, не только в художественных метафорах просыпается с петухами. В 5 с копейками началось - кукареканье, кудахтанье, мычание, ворчанье, блеяние, харканье, сморканье, чиханье, бормотанье, плесканье и прочие ласкающие городской слух милые звуки простого деревенского быта. О, шит! Вот ведь гандоны! Попили, бл@дь, пивка…поспали, в смысле…
В довершение на балке под крышей, прямо над Аней обнаружился паук размером с пол-ладони… Пришлось доставать фотик, чтобы, пока Аню и Ивана, мягко говоря, не одаряющих пауков большой любовью, сдувало к противоположной стороне нашего сьюта, это милейшее создание заняло свое место в фотохронике трипа. Мерзость, конечно, редкостная, но вполне себе мирная оказалась…
Завтрак. Мы заказали - внимание! - тосты с джемом! А что же еще, после ночи в шикарном отеле? J. Сидим, лениво развалясь под утренним солнышком, и наблюдаем, как готовятся «тосты»: чувак, который работает в этой части трека поваром, типа обжаривате хлеб на сковородочке, поставленной на треножку над небольшим костерком на полу. Походный непальский вариант J.
Джем, к слову, из соседнего Бутана; реально недоумеваем, что мешает местным, в общем, в иду, не ленивым жителям, производить это самим - с таким климатом и такой землей… Ну да ладно, Бог с ними… у нас, в конце концов, завтрак, а не экономико-геополитический диспут.
Несмотря на скромный набор благ цивилизации в деревне, завтрак вполне себе - омлеты с помидорами, какао, традиционная масала, яйца вкрутую, ну и упомянутые уже «тосты». После завтрака неспешно собираемся и ждем пока местные жители подготовят себя и снаряжение к походу за медом. Одежда должна быть с длинными рукавами и штанинами (никаких шортов!) и исключать яркие «цветочные» цвета - красный, желтый, оранжевый, а также, почему-то черный. Лучше всего белый. Одеваемся соответствующим образом, только у Ивана черный «верх» - единственный у него вариант с длинным рукавом. Попутно нам объясняют, что вся процедура отличается минимальным уровнем технологичности: к пчелиным гнездам, прилепленным на отвесном утесе, спускается сверху веревочная лестница, привязанная к дереву, растущем метрах в 50-ти выше гнезд. Потом снизу разводятся костры, в них бросаются свежие ветки и трава, чтобы было много дыма, а потом, когда пчелы от этого дыма офигеют, ловкие «пчеловоды» спускаются сверху по веревочной лестнице и экспроприируют мед. Попутно выясняются циничные, но жизненные принципы отбора «охотников» - таковыми являются, по словам наших сопровождающих, преимущественно пожилые люди… чтобы, если что… ну, типа, не так жалко… Пчелы-то, бывает, жалятся… и их бывает много… Ну и с веревками… шит хэппенс, как известно…
Приносят заготовки инвентаря: мотки веревок, будущие ступеньки лестницы, корзины, палки и т.п. На «центральной площади», где все это происходит, толпятся ребятишки. Неожиданно забредают какие-то стражи порядка или что-то вроде того, в синей камуфляжной форме. Роль их пока неясна (да и не станет ясна до самого конца J), но мы понимаем, что они будут сопровождать весь процесс. Надо сказать, ребята вполне дружелюбные, охотно фотографируются, как и детишки, просят показать, что получилось… Народ неспешно пакуется, и в конце концов старшой дает команду «на выход».
Дорога от деревни до «места» занимает около часа. Утес с пчелиными гнездами - просто часть стандартного горного ландшафта на берегу стандартной горной речушки. Подбираемся поближе, но так, чтобы оставаться на относительно безопасном расстоянии, ибо, как рассказывают сопровождающие, первое время, пока они не будут тщательно «обработаны» дымом, пчелы будут весьма агрессивными и злобными.
Пока мы, не торопясь, надеваем специальные пчеловодские шляпы с сетками, злобность пчел незамедлительно подтверждается: несчастный Суреш неожиданно получает жалом в лоб. Лоб тут же заметно раздувается. Мы моментально ускоряемся с шляпами, нервно озираясь по сторонам. Да, наличествуют пчелки-то… То тут пролетит, то там… «Это ж-ж-ж - неспроста», как сказал бы Винни-Пух голосом Евгения Леонова J. Заодно получаем шансы убедиться и насчет черного цвета одежды - к Ване пчелы подлетают, а, скажем, ко мне, одетому в белое - нет.
Раскладываемся: штативы, телевики, запасные флэшки в карманах… в общем, занимаем боевую готовность… под эпизодическое злобное жужжание вокруг. Ничто не предвещает никаких «ахтунгов», спокойно планируем, когда можно будет подобраться поближе (после дымка), и насколько это «поближе» будет еще безопасным. Как вдруг… мать твою! Сколько там новых граней мы насчитали за предыдущие 4 дня у слова «пиздец»? Это все были не грани, а так, заусенчики… Короче, Ваня держит в руках выданный ему на тестирование Пентах К7, примеривается нажать на спуск, как внезапно на указательный палец ему пикирует пчёлка и делает свое черное злобное дело. Окрестности оглашает вопль боли, а следом за ним - еще один, коллективный, как сказали бы в триллерах, - вопль ужаса. От боли от укуса Ваня непроизвольно разжимает руку, и хорошая дорогая зеркалка летит на камни с высоты человеческого роста. Но и это еще не конец. Ваня бросается за камерой, но камни, на которых мы расположились у самой воды, под ногой оползают, и Пентакс вместе с ними погружается в речку… «с головкой»… “Holly shit!”, как изумленно-испуганно произнес один из полицейских в «Крепком орешке», когда у них там рванул этаж небоскреба, где происходило основное действие… «Срань господня!», как перевел переводчик, и как подумали, пожалуй, все мы, наблюдая, как несколько тысяч долларов неотвратимо превращаются в непонятно что.
Первым среагировал вездесущий, заботливый, укушенный, с распухшим лбом «старичок». Он выхватил камеру из воды максимально быстро, так что под водой она пробыла не больше полминуты. Это, наверное, сыграло свою положительную роль. Как и то, что «семерка» Пентакса пыле- и влагозащищенная, как и стекло, которым она была укомплектована. Молниеносно была вынута батарейка, на всякий случай, чтобы ничего нигде не закоротило, стряхнута вода, которая не вылилась, пока камеру доставали, и «мастер» приступил к осмотру. Единственным последствием падения на камни с полутораметровой высоты стала трещина на внешней линзе (вот дерьмо!), но по счастью - маленькая и у самого внешнего края. В видоискатель, на первый взгляд, не просматривается… вот ведь, блин техника. В довершение всего оказывается, что камера включается и даже снимает… причем, и видео тоже. Аццкая камера! J Т.е., на первый взгляд, трещина на стекле - это все последствия. Йоо, да у нас и вправду хорошая карма - любой желающий может себе в уме нарисовать возможные альтернативные последствия такого происшествия. И кстати - вот почему полезно в такие путешествия брать с собой запасную «тушку»… мало ли что…
В общем, начало интригующее J. Решимость подбираться поближе к месту действа становится менее твердой… если вообще остается. Как бы, наоборот, не пришлось валить подальше, когда они там дымку подпустят - по рассказам, в это время пчёлы максимально агрессивны.
Наблюдаем за приготовлениями «по месту» - там разворачивают веревочную лестницу, спускают ее вниз, мимо пчелиных гнезд, разжигают костер внизу. Одновременно то и дело косимся на себя и друг на друга: хотя все щели в одежде, вроде бы, заткнуты, фиг его знает. Стра-а-ааашноооо! J
Так, есть дым. Валит в верх жирными клубами. В телевик видно, как рой пчел кружится вокруг гнезда в этом дыму. Но в нашу сторону, тьфу-тьфу-тьфу, вроде не летят - пчел не прибавляется, и мы постепенно успокаиваемся. Только Ванин палец болит, да лоб Суреша напоминает, что мы не в кино все это смотрим. Про Пентакс мы тактично молчим J.
Следующие часа четыре практически лишены какого-либо действия, кроме фотографирования, фотографирования и фотографирования. Как спускаются по лестнице. Как длинными палками достают мед из пчелиных гнезд. Как корзину с медом спускают по веревке вниз. Как подымают обратно. Как перемещаются к другому гнезду. Как выгружают из корзины мед. Как его пробуют. Как наблюдают расположившиеся поодаль местные жители и те самые «стражи порядка» за действом, разнообразящим местные будни примерно раз в полгода. Как, наконец, около 4-х дня все заканчивается, два главных «охотника», все это время, с небольшими перерывами провисевших на веревочной лестнице возле пчелиных гнезд, спускаются вниз. Как «добычу» (фляги с медом) грузят на спины и начинают обратный путь. Где-то в промежутке у нас - обед на скорую руку, стоя (сесть-то особо негде). Меда нам тоже дают попробовать, он пахучий и душистый, но от него странным образом сильно першит в горле - все закашливаются. Как окажется впоследствии, это только здесь и сейчас - прямо « с пылу, с жару» (или «с дыму» J), выданный нам на следующий день как часть оплаченной программы мед сохранил душистость, утратив только это неприятное действие. Кто-то потом говорил, что якобы свежий мед таким и должен быть, от него и должно першить в горле. Не знаю, в пчеловодстве я разбираюсь чуть лучше, чем в средневековой японской литературе J. Надо порыться в инете, поискать сайт главного московского пчеловода - уж он-то должен все про это знать! J
Как отдельное впечатление «дня пчелиной охоты» отмечаем редкостную мудаковатость жизнерадостного мастера быстрого приготовления ужинов и безупречной подгонки палаточных городков. Он умудряется мешаться под ногами, руками и прочими частями тела всем, кому только можно. Все-таки первые впечатления зачастую бывают удивительно точными и верными J.
Делаем последние кадры довольных «охотников за медом» с добычей и трогаемся в обратный путь. Сегодня, кстати, первый день, когда небо, по крайней мере, часть дня, нормального голубого цвета, почти без дымки, что облегчает съемку. Нет, определенно у нас с кармой все в порядке, по крайней мере, пока J. Жарко. А сегодня второй день подряд помыться удастся только по пояс под краном. Чтобы жизнь медом не казалось, уж простите за каламбур J. Ничего, завтра вечером в Куди устроим себе банный день J.
Ужин в компании неизменного «Шарманщика». Мы с ним уже по-своему сроднились. Милый такой мужичок, в килте, с шарманкой… кажется, подмигивает заговорщически… давай, мол, ребята, по маленькой… но не увлекайтесь! Чисто, чтобы пелось веселей!
А оно и пелось. Ну, т.е., сначала выпилось - а потом попелось. Хорошо так, с душой!J После чего мы совсем уже было собрались спать. Но не тут-то было. Выглянув с Аней и Ксюхой зачем-то на улицу, увидели, как на той самой "центральной площади", с которой утром стартовала процессия "охотников", начинаются какие-то шаманские танцы с бубном... точней, с барабаном. Этакое аутентичное этноискусство... Негоже как-то пропускать... Мы спустились, присели на заботливо подставленные стулья и принялись впитывать очередную порцию впечатлений. Оказалось, танцы - как танцы... Чем-то похожие на все ритуальные танцы, которые в то или иное время попадались на глаза по телевизору. Ритмичные звуки, ритмичные телодвижения, с помощью которых пожилой мужичок, очевидно, что-то рассказывал зрителям. Но без переводчика этот рассказ остался лично мной непонятым J. Для меня и классический-то балет - темный лес, а уж полуритуальные танцы иной культуры - и подавно. Посему, вежливо отсидев минут 10, я, с уже слипающимися глазами, побрел в люлю, оставив Ксюху и Аню дальше впитывать в себя танцевально-ночные впечатления... Пора все-таки дать отдохнуть моему напитавшемуся впечатлений мозгу, утрамбовать информацию, перевести ее в долговременную память. Чтобы потом, сидя в комфорте за компьютером, «распаковать» ее, вытащить обратно, обратить в многочисленные значки-буковки, постепенно сливающиеся в слова, фразы, страницы, которые, в свою очередь, устремятся куда-то в недра виртуального интернет-мира, дабы уютно расположиться там в моем ЖЖ. На радость, надеюcь, читающему эти строки J.
Продолжение: ч. VIII.