Идеальный самоубийца.
В чем не могу себя упрекнуть, так это в том, что не обращал внимание на политическую систему России, как на ад. Ни одна другая система не предполагала конца истории страны с концом ее формального руководителя. В демократических системах замена выбывших проблем не создает, как и в монархиях. В системах, управляемых идеологическими партиями, также понятен механизм смены власти. Наконец, диктаторы и узурпаторы пытаются подражать монархам, и оставить после себя преемника (обычно в виде кровных родственников). Однако в РФ система завязана на одно лицо и при этом демонстративно отсутствуют те, кто мог бы быть признан в качестве равноценной замены. Наоборот, все окружение принципиально выглядит эмоционально и интеллектуально ущербным, когда даже не приходит мысли о возможном приемнике. Гипотетическая смена на кровных родственников даже не рассматривается. Отсутствие сыновей для российского патриархального общества не лучший вариант, но никто не видел и дочерей первого лица, поскольку они надежно спрятаны «для их же спокойствия».
При этом меня беспокоила не сама созданная абсурдная ситуация конца России вместе с концом Путина, а спокойное отношение к этому всех, с кем бы я не поговорил. Те, кого крайне возмущала несменяемость формальной власти Путина, обычно в мягкой или жесткой форме не интересовало и существование России, как суверенной страны. Поэтому им было плевать на кого его заменить, лишь бы это больше отвечало их этическим и эстетическим представлениям. Больше всего поражало спокойствие тех, кого устраивал Путин, даже если не своими делами, то хотя бы словами. Никакого ужаса от того, что с концом их лидера, возможно, не будет сохранен его курс и сама страна у населения не было. Но и ответа, что после Путина, не было тем более.
Я всегда допускал, что возможны любые самые конспирологические варианты, но внешне казалось, что все-таки собственная власть и соответственно жизнь для кремлевского сидельца и его окружения являются первоочередной ценностью. В силу этого, хотя и нет никаких механизмов отрешения от власти, но популярность у большинства населения с его желанием суверенной державы важна. Также мной допускалось, что для них важны некоторые понятия в международной политике, когда, насколько позволяют твои силы, ты себя не даешь унижать.
Возможно, симптомы странного поведения были и ранее, но четкие сцены микросамоубийств я стал отмечать после 2014 года (боинг, скрипали, контракт на газ и т.д.) Тебе плюют в лицо, вину ты не признаешь, но и отношения не рвешь, а начинаешь нести херню через мидовскую трещалку. Это не обваливало рейтинг власти и даже наоборот. Но оставался вопрос. Если вдруг в Кремле сидит предатель, у которого в голове зашита торпеда и ее взорвут внешние управляющие при не должном поведении. Если он готов даже к самоубийству страны, то как на это среагируют в России? Напрашивался ответ, что, к сожалению, никак.
Сейчас, когда РФ стала осуществлять военную операцию, но с абсурдными задачами и без армии, вроде бы факт самоубийства налицо. Принятие в состав территорий, которые ты демонстративно не можешь защитить - это лишь усугубление самоубийства. Да многие стараются не верить своим глазам, чтобы было менее болезненно. Но сама система к самоубийству всех подготовила своей безальтернативностью. Чего стоит только официальная медиамашина РФ, дегенераты-пропагандисты которой запрограммированы на восхваления побед даже тогда, когда им в рот пихают сплошные жесты доброй воли.
Безусловно, сложившуюся ситуацию могут логично описывать лишь конспирологи параноидального типа, и помимо того, что такая конспирология неопровержима, она единственная не противоречит наблюдаемым событиям. Правда за такой конспирологией обычно вылазят представление об агентах и вредителях, то есть о жизнеспособной системе, которую портят враги. Такой оптимизм, мягко говоря, ничем не обоснован. Например, если считать, что поставлена цель отсутствия армии РФ, то достаточно открутить ядерные боеголовки и их носители (если они когда-либо имелись), чтобы они никогда не взлетели. Также ликвидировать авиацию, кроме пару десятков, которые будут летать на парадах. И не иметь никаких боеприпасов, кроме неуправляемых. Вопрос с Россией становится решенным, независимо от того сколько и где сидит вражеских агентов.
Да ранее я считал, что процедуру ликвидации и дальнейшего отсутствия армии общество допустить не может, не настолько оно слабоумно. Но здесь я признаю, насколько был кретином.
Если бы все происходящее было не спектаклем, то результат для России уже был бы ясен. Только в силу спектакля возможны варианты.
При этом меня беспокоила не сама созданная абсурдная ситуация конца России вместе с концом Путина, а спокойное отношение к этому всех, с кем бы я не поговорил. Те, кого крайне возмущала несменяемость формальной власти Путина, обычно в мягкой или жесткой форме не интересовало и существование России, как суверенной страны. Поэтому им было плевать на кого его заменить, лишь бы это больше отвечало их этическим и эстетическим представлениям. Больше всего поражало спокойствие тех, кого устраивал Путин, даже если не своими делами, то хотя бы словами. Никакого ужаса от того, что с концом их лидера, возможно, не будет сохранен его курс и сама страна у населения не было. Но и ответа, что после Путина, не было тем более.
Я всегда допускал, что возможны любые самые конспирологические варианты, но внешне казалось, что все-таки собственная власть и соответственно жизнь для кремлевского сидельца и его окружения являются первоочередной ценностью. В силу этого, хотя и нет никаких механизмов отрешения от власти, но популярность у большинства населения с его желанием суверенной державы важна. Также мной допускалось, что для них важны некоторые понятия в международной политике, когда, насколько позволяют твои силы, ты себя не даешь унижать.
Возможно, симптомы странного поведения были и ранее, но четкие сцены микросамоубийств я стал отмечать после 2014 года (боинг, скрипали, контракт на газ и т.д.) Тебе плюют в лицо, вину ты не признаешь, но и отношения не рвешь, а начинаешь нести херню через мидовскую трещалку. Это не обваливало рейтинг власти и даже наоборот. Но оставался вопрос. Если вдруг в Кремле сидит предатель, у которого в голове зашита торпеда и ее взорвут внешние управляющие при не должном поведении. Если он готов даже к самоубийству страны, то как на это среагируют в России? Напрашивался ответ, что, к сожалению, никак.
Сейчас, когда РФ стала осуществлять военную операцию, но с абсурдными задачами и без армии, вроде бы факт самоубийства налицо. Принятие в состав территорий, которые ты демонстративно не можешь защитить - это лишь усугубление самоубийства. Да многие стараются не верить своим глазам, чтобы было менее болезненно. Но сама система к самоубийству всех подготовила своей безальтернативностью. Чего стоит только официальная медиамашина РФ, дегенераты-пропагандисты которой запрограммированы на восхваления побед даже тогда, когда им в рот пихают сплошные жесты доброй воли.
Безусловно, сложившуюся ситуацию могут логично описывать лишь конспирологи параноидального типа, и помимо того, что такая конспирология неопровержима, она единственная не противоречит наблюдаемым событиям. Правда за такой конспирологией обычно вылазят представление об агентах и вредителях, то есть о жизнеспособной системе, которую портят враги. Такой оптимизм, мягко говоря, ничем не обоснован. Например, если считать, что поставлена цель отсутствия армии РФ, то достаточно открутить ядерные боеголовки и их носители (если они когда-либо имелись), чтобы они никогда не взлетели. Также ликвидировать авиацию, кроме пару десятков, которые будут летать на парадах. И не иметь никаких боеприпасов, кроме неуправляемых. Вопрос с Россией становится решенным, независимо от того сколько и где сидит вражеских агентов.
Да ранее я считал, что процедуру ликвидации и дальнейшего отсутствия армии общество допустить не может, не настолько оно слабоумно. Но здесь я признаю, насколько был кретином.
Если бы все происходящее было не спектаклем, то результат для России уже был бы ясен. Только в силу спектакля возможны варианты.