Неудобная реальность.
В записи «Респектабельность и идиотия» была продемонстрирована дилемма, которая стояла перед аналитиками по украинскому вопросу. Либо тебе приходится лгать, либо тебя запишут в радикалы и неадекваты. И проблема здесь не только в конъюнктурности. Просто сама реальность оказывалась крайне неудобной для однозначных, идеологически выверенных выводов. В ситуации с Белоруссией все еще хуже.
Я почти ничего не писал о Белоруссии и никогда там физически не был. Единственное мне всегда было понятно, что это проблема аналогичная украинской, но только еще более сложно решаемая. А большая сложность была связана с меньшей обостренностью проблемы, причем на многих уровнях.
Как и с Украиной, проблема Белоруссии заключалась в самой незалежности, а не в форме ее реализации. Незалежность в данном историческом контексте легитимировала предательство.
Реальным решением белорусской проблемы было снесение если не де юре, то де факто самостийной государственности и подчинение элит центру, по крайней мере по жизненно важным для России вопросам. Неординарность и местами сказочная уникальность белорусского лидера здесь имеет вторичное значение, по сравнению с самим нарушением принципа единства. И здесь возникает та неудобная реальность, от которой обычно спасаются путем произнесения разной херни.
Наиболее гладко «решение» выглядело у объединителей русского народа. Поскольку в Белоруссии живут русские с региональными особенностями, то совершенно закономерно должно произойти объединение. Мешали этому враги русского народа в РФ и за ее пределами. Последнее время по разным причинам на роль главного врага объединения выдвинули Лукашенко.
Тот факт, что у значительной части населения Белоруссии объединение во чтобы то не стало на русской основе не является приоритетной задачей, сторонники русского единства стараются игнорировать, чтобы не разрушить свой гармоничный мир.
Есть и те, кто упорно не видели и не видят проблемы белорусской «незалежности», поскольку она хорошая. Особенно их много среди неосоветских. В Белоруссии сохраняют советские традиции, больше порядка чем в РФ и вообще там лучше. Вину за конфликты все и разногласия возлагались на «олигархический режим РФ» стремящийся уничтожить социалистические завоевания Белоруссии. Никакие даже явно враждебные действия Лукашенко значения для его почитателей в РФ не имели.
Отличие от Украины заключалось в том, что в Белоруссии не было острого противостояния не в языковой, не в идеологической сферах. Множество фундаментальных конфликтов между Россией и Белоруссией в экономической сфере и сфере безопасности находились в спящем или облегченном режиме. Вялотекущая проблема одновременно не дает достаточной мотивации ее решить и не дает достаточных поводов для вмешательства. Если на Украине в той или иной форме можно было играть на расколе и взятии под контроль части территории, и это было бы в значительной мере оптимальным решением, то Белоруссия и в силу размера, и в силу территориального устройства могла быть взята под контроль только целиком.
В Белоруссии безусловно до сих пор есть люди, которые желают объединения с Россией, однако в силу особенностей белорусского режима сами они не могут быть объединены даже в какие-то политические организации. Есть значительно более активные и организованные противники любого объединения с Россией. И есть аполитичное или лояльное белорусской власти население. Это не значит, что в случае смена режима на подконтрольный России, это население его не примет. Но очевидно, что никакого серьезного движения внутри Белоруссии, которое стремилось бы и, главное, было способно сменить режим на реально пророссийский и направленный на интеграцию в Россию, не было и нет.
То есть решение «белорусской», как и «украинской» проблемы, к сожалению, даже теоретически возможно только, как внутренней российской проблема. Когда и российская власть, и активная часть российского общества не просто заинтересованы в интеграции, но знают для чего это нужно и как это возможно сделать. Только в этом случае политически активное меньшинство в Белоруссии могло солидарно действовать с российским национальным ядром, которое уже выступало бы, как абсолютное большинство для Белоруссии.
Но в России эта проблема не стоит. И беда даже не в том, что проблема в таком случае решена быть не может, а в том, что спокойствие по этому поводу в России достигается за счет национального слабоумия.
Я почти ничего не писал о Белоруссии и никогда там физически не был. Единственное мне всегда было понятно, что это проблема аналогичная украинской, но только еще более сложно решаемая. А большая сложность была связана с меньшей обостренностью проблемы, причем на многих уровнях.
Как и с Украиной, проблема Белоруссии заключалась в самой незалежности, а не в форме ее реализации. Незалежность в данном историческом контексте легитимировала предательство.
Реальным решением белорусской проблемы было снесение если не де юре, то де факто самостийной государственности и подчинение элит центру, по крайней мере по жизненно важным для России вопросам. Неординарность и местами сказочная уникальность белорусского лидера здесь имеет вторичное значение, по сравнению с самим нарушением принципа единства. И здесь возникает та неудобная реальность, от которой обычно спасаются путем произнесения разной херни.
Наиболее гладко «решение» выглядело у объединителей русского народа. Поскольку в Белоруссии живут русские с региональными особенностями, то совершенно закономерно должно произойти объединение. Мешали этому враги русского народа в РФ и за ее пределами. Последнее время по разным причинам на роль главного врага объединения выдвинули Лукашенко.
Тот факт, что у значительной части населения Белоруссии объединение во чтобы то не стало на русской основе не является приоритетной задачей, сторонники русского единства стараются игнорировать, чтобы не разрушить свой гармоничный мир.
Есть и те, кто упорно не видели и не видят проблемы белорусской «незалежности», поскольку она хорошая. Особенно их много среди неосоветских. В Белоруссии сохраняют советские традиции, больше порядка чем в РФ и вообще там лучше. Вину за конфликты все и разногласия возлагались на «олигархический режим РФ» стремящийся уничтожить социалистические завоевания Белоруссии. Никакие даже явно враждебные действия Лукашенко значения для его почитателей в РФ не имели.
Отличие от Украины заключалось в том, что в Белоруссии не было острого противостояния не в языковой, не в идеологической сферах. Множество фундаментальных конфликтов между Россией и Белоруссией в экономической сфере и сфере безопасности находились в спящем или облегченном режиме. Вялотекущая проблема одновременно не дает достаточной мотивации ее решить и не дает достаточных поводов для вмешательства. Если на Украине в той или иной форме можно было играть на расколе и взятии под контроль части территории, и это было бы в значительной мере оптимальным решением, то Белоруссия и в силу размера, и в силу территориального устройства могла быть взята под контроль только целиком.
В Белоруссии безусловно до сих пор есть люди, которые желают объединения с Россией, однако в силу особенностей белорусского режима сами они не могут быть объединены даже в какие-то политические организации. Есть значительно более активные и организованные противники любого объединения с Россией. И есть аполитичное или лояльное белорусской власти население. Это не значит, что в случае смена режима на подконтрольный России, это население его не примет. Но очевидно, что никакого серьезного движения внутри Белоруссии, которое стремилось бы и, главное, было способно сменить режим на реально пророссийский и направленный на интеграцию в Россию, не было и нет.
То есть решение «белорусской», как и «украинской» проблемы, к сожалению, даже теоретически возможно только, как внутренней российской проблема. Когда и российская власть, и активная часть российского общества не просто заинтересованы в интеграции, но знают для чего это нужно и как это возможно сделать. Только в этом случае политически активное меньшинство в Белоруссии могло солидарно действовать с российским национальным ядром, которое уже выступало бы, как абсолютное большинство для Белоруссии.
Но в России эта проблема не стоит. И беда даже не в том, что проблема в таком случае решена быть не может, а в том, что спокойствие по этому поводу в России достигается за счет национального слабоумия.