Завет
Бывают такие дни, перетекающие в недели, когда точно сгущается тьма вокруг и ожесточается внутренняя брань и всё становится как-то особенно трудно, мучительно и беспробудно. Тогда кажется, что Бог удалился от тебя и крайним усилием держишься мысли, что это происходит только для того, чтобы ты и «в отсутствии» Христа оставался христианином. Конечно, на самом деле и в эти времена Господь не оставляет человека и поддерживает его, потому что если бы Он нас совершенно оставил, то в тот же момент мы и исчезли бы в духовном и нравственном отношении, рассыпались бы в прах, потому что без помощи Божией совершенно невозможно человеку оставаться человеком и хранить веру. Но всё равно переживать эти периоды трудно и утешает только мысль, что иначе нельзя, потому что надо всем нам терпеть и в малых наших скорбях утверждаться в вере и верности.
Вот такой период наступил в начале осени. И как-то даже не только в моей личной внутренней и внешней жизни, но, кажется, и в жизни вообще. Тут и в Сирии опять заговорили об угрозе глобальной войны, и в ДНР, в связи с убийством главы, наступили скорбные дни, и катаклизмы посыпались со всех сторон, и что-то уж совсем неприличное случилось с Константинопольским патриархом, который окончательно вознамерился предоставить автокефалию раскольникам на Украине… Да и в моей частной жизни, как я уже сказал, тоже наступило время какого-то раздрая, когда со всех сторон наваливаются с бесовской наглостью и напором разные нелепые помыслы и всевозможные тягостные и омрачающие состояния и переживания… Словом, всякий православный меня поймёт именно потому, что такие периоды случаются с каждым и нужно их пережидать с молитвой, по возможности не делая «резких движений», то есть не поддаваясь переменчивым настроениям, не впадая в уныние и не предпринимая необдуманных действий. Ну я и противился разладу с Божьей помощью, как мог.
Это странное безвременье тянулось несколько недель.
И вот наступило утро праздника Усекновения главы Крестителя Господня Иоанна. Погода стояла пасмурная, по временам накрапывал дождик. Я ехал на машине на службу, пытался молиться, пробиваясь через околесицу разных никчемных переживаний и чувств и в какой-то момент с горечью осознал, что ни молитва у меня не идёт, ни воздержания должного, ни трудолюбия, ни ревности доброй нет. И как-то так накатило, что просто невмоготу. В этот момент я как раз делал поворот, объезжая долгий, поросший травой холм и вот внезапно мне открылась следующая картина. Во всей своей ширине развернулась передо мной Бахчисарайская долина с её характерными ступенчатыми выступами куэст, рядами тополей, а над ними суровым полотном - небо, сотканное из темных дождевых туч самых разных оттенков, размеров и форм. И в одном месте в это хмурое небо, как бы из земли исходя, вонзался широкий и яркий кусок радуги, точно рог, выступающий из горы и ясным светлым пятном освещающий её вершину, скалистый обрыв и склон, четким абрисом выступающий вдали. Так что мне невольно вспомнилось известное изречение: «Господи, возвыси рог христиан православных!» И такое в этот момент на сердце излилось утешение, такая отрада и радость, точно я в самом деле встретился с Господом. Да я это так и воспринял, вспомнив ещё, что радуга - это символ завета, согласия Бога с человеком. И вот я всё ехал и всматривался эту радугу, не глазами только, но и сердцем, душой, не в силах напитаться и насытиться этой нежданной радостью.
И в то же время я всё пытался понять - какую же именно гору осенила такая благодать. И вот, по мере приближения к поселку, где я служу, мне всё более становилось понятно, что эта гора - один из выступов протянувшегося с северо-востока на юго-запад широкого массива Яшлав. А именно - это мыс под названием Чубовка, возле села Заветное. И снова мне подумалось с изумлением: надо же, радуга - символ завета с Богом и гора, которую она осенила, возвышается над селом Заветное. Удивительно!
И вот мне уже стало думаться, что это какой-нибудь знак свыше, и что время явления этой радуги как раз совпало с днем памяти святого пророка и Крестителя Иоанна - проповедника покаяния. И подумалось, что в Бахчисарайском районе как-то нет у нас ни монастырей, ни скитов, посвященных этому дивному Угоднику Божию. И я всё смотрел на этот яркий и широкий радужный рог, выступающий их оконечности мыса, освещающий его и гора то исчезала за другими возвышенностями, то появлялась снова, а радуга всё стояла и стояла над ней… И мне подумалось в каком-то особенном умилении, что вот бы там, на этом месте основать Иоанно-Предтеченский скит или храм построить, часовню, да хоть крест поклонный поставить. И таким это место издалека казалось подходящим и думалось, что оттуда - сверху горы тоже должна быть видна вся долина Бахчисарайская с её живописными садами, селениями и горами…
Долго, необычно долго держалась эта радуга и всё на одном месте, а когда она исчезла, я загорелся желанием подробнее узнать об окрестностях той горы, которую радуга так ясно и светло осенила. И уже дома я выяснил, что эта гора обратной, ущельной своей стороной прилегает к поселку, в котором служит мой «сосед» по приходам, отец Арсений. И селение это называется Ароматное, очевидно потому, что раньше в его окрестностях и в том числе на северном, пологом склоне горы располагались лавандовые поля. И мне припомнилось вдруг, что отец Арсений - батюшка молодой и восторженный рассказывал нам как-то, что на вершине этой горы он мечтает построить храм и даже уже ходил туда с прихожанами несколько раз крестным ходом. А я, помнится, слушая его, думал скептически, что гора - это всё-таки не для всех. И пусть даже красиво там и вид открывается великолепный, и с окрестных низин этот храм будет виден отлично, но с практической точки зрения и само строительство это будет затруднительно в виду отсутствия необходимых коммуникаций и добраться до него будет непросто. Особенно если учесть что большинство наших прихожан, а точнее прихожанок составляют бабушки. Обо всём этом я думал тогда, когда отец Арсений с воодушевлением рассказывал нам о своих мечтаниях и планах.
Но вот теперь мне эти мечты не казались уже такими наивными, а думалось, что может быть и вправду есть воля Божия и промысел, чтобы на вершине этой горы был воздвигнут храм… а может быть и скит со временем… Впрочем, это одному Богу известно, а пока я понимаю только одно: с этим явлением радуги в дождливый и пасмурный день для меня навсегда будет связано удивительно простое и светлое чувство посещения Божьего - в отраде покаяния, сокрушения сердечного и надежды являющего Свою милость и не оставляющего нас, грешных, «до конца погибнути».
Вот такой период наступил в начале осени. И как-то даже не только в моей личной внутренней и внешней жизни, но, кажется, и в жизни вообще. Тут и в Сирии опять заговорили об угрозе глобальной войны, и в ДНР, в связи с убийством главы, наступили скорбные дни, и катаклизмы посыпались со всех сторон, и что-то уж совсем неприличное случилось с Константинопольским патриархом, который окончательно вознамерился предоставить автокефалию раскольникам на Украине… Да и в моей частной жизни, как я уже сказал, тоже наступило время какого-то раздрая, когда со всех сторон наваливаются с бесовской наглостью и напором разные нелепые помыслы и всевозможные тягостные и омрачающие состояния и переживания… Словом, всякий православный меня поймёт именно потому, что такие периоды случаются с каждым и нужно их пережидать с молитвой, по возможности не делая «резких движений», то есть не поддаваясь переменчивым настроениям, не впадая в уныние и не предпринимая необдуманных действий. Ну я и противился разладу с Божьей помощью, как мог.
Это странное безвременье тянулось несколько недель.
И вот наступило утро праздника Усекновения главы Крестителя Господня Иоанна. Погода стояла пасмурная, по временам накрапывал дождик. Я ехал на машине на службу, пытался молиться, пробиваясь через околесицу разных никчемных переживаний и чувств и в какой-то момент с горечью осознал, что ни молитва у меня не идёт, ни воздержания должного, ни трудолюбия, ни ревности доброй нет. И как-то так накатило, что просто невмоготу. В этот момент я как раз делал поворот, объезжая долгий, поросший травой холм и вот внезапно мне открылась следующая картина. Во всей своей ширине развернулась передо мной Бахчисарайская долина с её характерными ступенчатыми выступами куэст, рядами тополей, а над ними суровым полотном - небо, сотканное из темных дождевых туч самых разных оттенков, размеров и форм. И в одном месте в это хмурое небо, как бы из земли исходя, вонзался широкий и яркий кусок радуги, точно рог, выступающий из горы и ясным светлым пятном освещающий её вершину, скалистый обрыв и склон, четким абрисом выступающий вдали. Так что мне невольно вспомнилось известное изречение: «Господи, возвыси рог христиан православных!» И такое в этот момент на сердце излилось утешение, такая отрада и радость, точно я в самом деле встретился с Господом. Да я это так и воспринял, вспомнив ещё, что радуга - это символ завета, согласия Бога с человеком. И вот я всё ехал и всматривался эту радугу, не глазами только, но и сердцем, душой, не в силах напитаться и насытиться этой нежданной радостью.
И в то же время я всё пытался понять - какую же именно гору осенила такая благодать. И вот, по мере приближения к поселку, где я служу, мне всё более становилось понятно, что эта гора - один из выступов протянувшегося с северо-востока на юго-запад широкого массива Яшлав. А именно - это мыс под названием Чубовка, возле села Заветное. И снова мне подумалось с изумлением: надо же, радуга - символ завета с Богом и гора, которую она осенила, возвышается над селом Заветное. Удивительно!
И вот мне уже стало думаться, что это какой-нибудь знак свыше, и что время явления этой радуги как раз совпало с днем памяти святого пророка и Крестителя Иоанна - проповедника покаяния. И подумалось, что в Бахчисарайском районе как-то нет у нас ни монастырей, ни скитов, посвященных этому дивному Угоднику Божию. И я всё смотрел на этот яркий и широкий радужный рог, выступающий их оконечности мыса, освещающий его и гора то исчезала за другими возвышенностями, то появлялась снова, а радуга всё стояла и стояла над ней… И мне подумалось в каком-то особенном умилении, что вот бы там, на этом месте основать Иоанно-Предтеченский скит или храм построить, часовню, да хоть крест поклонный поставить. И таким это место издалека казалось подходящим и думалось, что оттуда - сверху горы тоже должна быть видна вся долина Бахчисарайская с её живописными садами, селениями и горами…
Долго, необычно долго держалась эта радуга и всё на одном месте, а когда она исчезла, я загорелся желанием подробнее узнать об окрестностях той горы, которую радуга так ясно и светло осенила. И уже дома я выяснил, что эта гора обратной, ущельной своей стороной прилегает к поселку, в котором служит мой «сосед» по приходам, отец Арсений. И селение это называется Ароматное, очевидно потому, что раньше в его окрестностях и в том числе на северном, пологом склоне горы располагались лавандовые поля. И мне припомнилось вдруг, что отец Арсений - батюшка молодой и восторженный рассказывал нам как-то, что на вершине этой горы он мечтает построить храм и даже уже ходил туда с прихожанами несколько раз крестным ходом. А я, помнится, слушая его, думал скептически, что гора - это всё-таки не для всех. И пусть даже красиво там и вид открывается великолепный, и с окрестных низин этот храм будет виден отлично, но с практической точки зрения и само строительство это будет затруднительно в виду отсутствия необходимых коммуникаций и добраться до него будет непросто. Особенно если учесть что большинство наших прихожан, а точнее прихожанок составляют бабушки. Обо всём этом я думал тогда, когда отец Арсений с воодушевлением рассказывал нам о своих мечтаниях и планах.
Но вот теперь мне эти мечты не казались уже такими наивными, а думалось, что может быть и вправду есть воля Божия и промысел, чтобы на вершине этой горы был воздвигнут храм… а может быть и скит со временем… Впрочем, это одному Богу известно, а пока я понимаю только одно: с этим явлением радуги в дождливый и пасмурный день для меня навсегда будет связано удивительно простое и светлое чувство посещения Божьего - в отраде покаяния, сокрушения сердечного и надежды являющего Свою милость и не оставляющего нас, грешных, «до конца погибнути».