Отчёт Кхеледула, сына Тимилзахара, узбада Тумунзахара - часть вторая
Но это не своды грохотали, а боевые барабаны Габилгатхола. Погиб Гундмустур, отравленный паучим ядом, и мы справили по нему пышную тризну. А после я предложил Широкозадам, оставшимся без узбада, поскольку наследник Гундмустура запропал по дороге в Кхазад-Дум, переселиться на время в наши чертоги. Не послушали меня родичи, а зря ведь.
А время шло. Менялись земли у подножия гор, появлялись топи там, где раньше шли дороги, а в Тумунзахаре случился первый обвал. Горы будто разворачивали плечи, но к добру или к худу ли? Не иначе, беда пришла вслед за этими подлыми эльфами с Запада.
В ходе этого первого обвала несчастную бабушку Кибилнадал повалило на пол. Мы толпой кинулись поднимать её на ноги, а после подпёрли своими плечами, встав кружком, чтоб не упала. У Кибилнадал было своё видение вопроса. “Правильно, все держитесь за меня!” - гордо изрекла она, оглядывая наши затылки.
Да и не только за ними. Дагни, братучадо, искусница моя дорогая, наконец закончила работу, которую несколько лет вела: венчальный пояс из чистого золота, невероятной красы… Я глазам своим не поверил, глядя на неё: сияющие глаза, мягкие как мех лисицы волосы, точёные руки. И жажда какая-то новая проснулась во мне: не обладать, но отдавать и тешить. Я зазвал её в кузню, показал меч, только что с наковальни, ещё теплый, и дал ему её имя. И только когда затих мой лепет, а встревоженная Дагни исчезла из мастерской, понял, что не так.
Не бывает мастеров иной любви, кроме как к мастерству. А тут… Что это? О, создатель мой Махал, да удлинится твоя борода бесконечно, что ж со мной творится под старость лет?! Я в задумчивости бродил по залам Тумунзахара и, на что бы я ни смотрел, передо мной вставало только её, Дагнидир, милое лицо. Милое лицо дочери моего брата. Милое лицо моей дочери названной.
В один из дней я забрёл в тронный зал и поднялся к трону, стремясь унять беспокойство хотя бы видом строгих, холодных стен, тёсанных руками Праотца. Сел на трон, надел корону, и… Словно пелена спала с моих глаз. Я ощутил то, что греет душу горному орлу, парящему высоко над вершинами: отрешённость и всевидение. И решил корону не снимать.
Хитрые гномы зачаровали корону узбада, убоявшись, что он в следующий раз тронется умом от отравления блёклыми рудами. А поскольку корону ковала Зарабал, то виса сработала так:
«Узбад мыслит ясно, ум не застилают страсти и яды, принимает решения в интересах кхазад, слушает Зарабал».
Так и пришлось Кхеледулу слушать в оба уха, что говорит ехидная мастерица. И принимать во внимание. Но зато прОклятый пояс перестал на него действовать.
А меж тем, горные великаны решили основательно размяться. Я слышал подземный гул, перешедший в рёв, а затем треск и грохот камней с потолка. Крупный осколок задел меня, вывихнув плечо и сломав рёбра, и многие из нашего народа были ранены. Кое-кто даже оказался при смерти, и жалкая горстка лекарей металась от одного к другому, стараясь хотя бы облегчить боль.
Сдвиг гор, похоже, приоткрыл ворота, потому что в тронный зал явился некто в кроваво-красных одеждах, и заявил, что он - ученик Аулэ с Севера, Инголдо. Я насторожился, ведь никакие ученики Махала по этим землям не разгуливали до сих пор. Однако, он предложил исцелить наших раненых и доказал свою искусность в этом деле, за считанные минуты сращивая разбитые кости и закрывая раны. Сам я, впрочем, ему не доверился. Ни один маг не коснётся меня, пока я жив. Кто знает, что за зло несёт в себе волшебство? Его ни пощупать, ни услышать.
А когда раны затянулись и я с рукой на перевязи уселся на трон, Инголдо заявил, что на Севере лежат свободные недра, не нужные людям. Более того, сами люди готовы пойти к нам в ученики, если мы пожелаем поселиться там. Предложению я не поверил ни на грош, но вестям, что залежи на севере Синих гор богатые, в тайне порадовался. На том и покинул нас подозрительный Инголдо. Зато следом за ним пришёл пожар - горел огневец-камень, и сердце моё сжималось, когда я слышал треск из отворов шахт - тех шахт, где осталось столько золота, что на три мои жизни добывать хватило бы.
Бабушка Кибилнадал считала, что все несчастья оттого, что Кхеледул ест на троне огурцы.
Стоило узбаду доесть огурец до середины, как случился обвал в тронном зале. Начал доедать - пожар в золотоносных шахтах вышел. Одним словом, большой непорядок. Этот непорядок так сильно достал бабушку Кибилнадал, что после смерти (от старости и лени) она нажаловалась на Кхеледула Махалу. Махал, впрочем, объявил, что огурцы на троне есть можно, но это совсем другая история.
Пока горы тряслись и горели, на Белегост напала орава орков с троллем во главе. Разбили ворота, ранили многих, кое-кого убили… И решил народ без узбада идти к востоку, в Кхазад-Дум. Предлагали и нам присоединиться к их обозам, да только что там на Востоке и как примут, неясно. Золота с собой много принести мы не можем, драгоценных каменьев - тоже, а нищими приходить… Все знаем, какое отношение к нищим гномам у зажиточных сородичей. Так что с Широкозадами отправилась на разведку Зарабал - узнать, как обстоят дела в Кхазад-Думе на самом деле и рады ли там будут Огненнобородам с узбадом впридачу.
А меж тем, в ущельях разверзлись глубокие трещины, и опоры сводов перестали держать надёжно. Мы спали, прислушиваясь к треску и шороху камня, а я искал в нём хотя бы отголоски махаловой воли. Что же молчишь ты, Создатель, когда сам мир рушится над нашими головами?
Тумунзахар тоже рушился, колонна за колонной. Последнее землетрясение обрушило все пригодные к житью залы и перекрыло мастерские, и мы, горстка спасшихся, мёрзли на ветру, глядя на покосившиеся, заклинившие ворота. Я сам вышел на разведку, оставив свой народ под шаткой, но всё-таки защитой толщи гор. Я искал безопасный путь на Север, туда, где можно отстроить новые копи и залы, краше прежних.
Я от досады чуть не повыдрал бороду, отойдя совсем немного от подножия гор. У самого Амон Эреб бушевало Море. Чёрное, страшное, с валами много выше самого высокого свода, плюющимися пеной и солёными брызгами. А там, где высились вершины северных пиков Синих гор, больше ничего не было. Только чёрные валы вонючей, с привкусом йода воды.
С горечью повернул я обратно к вратам Тумунзахара, а Море преследовало меня по пятам. Я застал печальную картину: наши молодые мастера, с содранными в кровь руками, смогли разобрать завалы у ворот и расчистить приёмный зал. Там меня ждала посланница из Кхазад-Дума. Весть она принесла подозрительную. Мол, Дурин Бессмертный призывает нас идти в Кхазад-Дум и там предлагает в наше распоряжение мастерские, дома и шахты. Пока посланница вела речь, странный гул и плеск послышался из ущелья, а в следующую минуту у ворот показалась первая волна, и моё лицо окатили брызги.
- Сладко говорит Дурин, - отвечал я, и ученики мои, родичи последние, согласно качали головами. - Да только какую цену придётся нам за всё это заплатить? Вечну будем трудиться мы на благо Кхазад-Дума. Мы можем жить рабами или умереть свободными. Что вы выбираете, родичи?
- Свободу! - вкричали они, и младший, Тэльхар, кинул посланнице мою корону, оставшуюся у него на сохранении. Воды в зале уже было по колено, и я махнул рукой, указывая на безопасный путь наверх, к горным перевалам. И стоило посланнице пропасть с моих глаз, как ворота вышибло волной невиданных размеров. Я помню, как вода внезапно перестала быть холодной и, словно ласковой рукой, погладила меня по лицу. А больше я не знаю ничего.
Кхеледул, сын Тимилхзахара, закончил свою жизнь в Тумунзахаре, королевстве своих праотцов, но на этом его история не заканчивается. О том, как встретились они с Махалом и чем их встреча закончилась, я расскажу отдельно. А сейчас - спасибы.
Спасибо, Тумунзахар! Кхузд и аз сигин дун-тург!
Ростислав - за твою гномью бабушку. Я не зря ждала с 2007, ища возможность вывезти тебя на хорошую игру хорошей ролью. Это была всем бабушкам бабушка, её изречения и висы были шикарны, как и общая её философия. Ну и вообще спасибо, что нашёл время посреди концертно-репетиционного графика и выехал. И за поношение огруцов на троне спасибо. На цитаты Кибилнадал растащу.
Арастэль - за очешуительную игру. Я ведь знаю, что тебя как в команду ни возьмёшь, так ты алмазом смотришься, к тому же, на тебя всегда можно положиться. Игра не встанет, бреда в сюжете не будет, нужные реплики подашь. Ну и ювелирка твоя сильно украсила нашу гномью жизнь. А руки твоей работы очень здорово смоделированы оказались.
Марго - за заботу и нежность, искреннее восхищение и вообще лучшую племянницу на всём белом свете. Ты была неизменно хороша. :)
Катя - за замечательного молчаливого кузнеца и воина. Как ты подросла за три сезона игр! Горжусь знакомством и совместным отыгрышем в Мандосе.
Шкипер - за терпение и настойчивость, помощь на строяке и фехтовальную вечеринку, кузнечную работу и юмор, и вообще за то, что к нам приехал. Рада, что познакомились, и гном из тебя отличнейший. Ты украсил команду, и жалко, что тебя узбадом поставить уже не было никакой возможности. Классный был бы узбад.
Хельги - за самого юного гнома. Ты был совершенно очаровательный, очень настоящий юный гном, к тому же весьма умелый. Было классно и поиграли мы хорошо.
Спасибо, Габилгатхол!
Риль - за то, что выдюжила и за неделю подготовила команду по нашему бешеному объёму материалов. Вы ведь даже кхуздула выучили сколько-то. Спасибо тебе за сокоординаторство и за игру. :)
Домовой, Тиллис, Иаран, Артём - за мирный и классный Белегост. Вы здорово с нами констрастировали, выкопали всё наше золото и заодно оттянули на себя орков. В общем, за игру в тандеме гномьих городов - низкий вам поклон!
Спасибо, эльфы!
Атаня - за Эденеля. Хоть его нет в отчёте, я отдельную историю про него напишу. Ты - классный игрок, мне было с тобой интересно, хотя и мало. Жаль, что не срослось с куйством, но всё равно игра пошла здорово. Ещё хочу. :)
Эридэль - за Каланчу, то есть Арминаса. Весь наш полуночный гон таки сросся, и ты был ценным элементом игры для Кхеледула. Мне всегда приятно с тобой играть, легко и интересно. Давай так и продолжать!
Тайрен - спасибо, утырок мой! Классные у нас с тобой получились правители, каждый по-своему шибанутый и очень гордый. Кхеледул об тебя отлично поиграл, и мне бы хотелось повторить. :)
Кот Баюн - за Лугнора. Это было прелесть что такое. Прости, что Кхеледул об тебя ноги вытирал, это было ненарочно. Зато квест с тобой сделал игру половине гномятника, ты - герой и настоящий друг.
Войско Запада - за вашу ночную побудку и наше противостояние. Простите Кхеледула, утырка, если я играла его слишком жёстко, но именно вы помогли окончательно раскрыть этого персонажа во всей его паранойе и ярости. Спасибо, вы были пафосно-прекрасны.
Спасибо, мастера!
Мастерской группе и Фирнвен лично - за то, что вы пустили меня в этот мир и доверили мне гномятник. Я люблю делать гномятники. Они выходят классные, я от них прусь и получаю эстетическое удовольствие. А за концепцию игры на проигрыш - двойное спасибо.
Мориниллэ - за классного Инголдо, заботу о нашем отыгрыше и, конечно, за деролинг. Особенно за деролинг.
Векша - за игротехнику и Мандос. Она была достаточна, во многом внезапна и, главное, многое добавила для нашего сюжета и внутренних шуток.
Локи - за Махала. Этот Махал был величайшим сокровищем игры (ну правда). Он даже не был игротехническим, он был такой живой, настоящий, любящий… Настоящий отец гордых и непокорных гномов. Особенно Огненнобородых. А про шестопёр умолчу, я в него ещё не наигралась. XD
Драгун - за классных игротехнических персонажей. И спасибо, что именно ты встретил нас в Мандосе. Никто другой так бы не справился.
Вепрь - за всё! Горжусь знакомством. Ты очень, очень, очень помог нам и до, и на, и после игры, и вообще, ты - героический товарищ. Поправляйся, друг, и до встречи!
Всем до встречи на играх, и, желательно, на моих - тоже.
А время шло. Менялись земли у подножия гор, появлялись топи там, где раньше шли дороги, а в Тумунзахаре случился первый обвал. Горы будто разворачивали плечи, но к добру или к худу ли? Не иначе, беда пришла вслед за этими подлыми эльфами с Запада.
В ходе этого первого обвала несчастную бабушку Кибилнадал повалило на пол. Мы толпой кинулись поднимать её на ноги, а после подпёрли своими плечами, встав кружком, чтоб не упала. У Кибилнадал было своё видение вопроса. “Правильно, все держитесь за меня!” - гордо изрекла она, оглядывая наши затылки.
Да и не только за ними. Дагни, братучадо, искусница моя дорогая, наконец закончила работу, которую несколько лет вела: венчальный пояс из чистого золота, невероятной красы… Я глазам своим не поверил, глядя на неё: сияющие глаза, мягкие как мех лисицы волосы, точёные руки. И жажда какая-то новая проснулась во мне: не обладать, но отдавать и тешить. Я зазвал её в кузню, показал меч, только что с наковальни, ещё теплый, и дал ему её имя. И только когда затих мой лепет, а встревоженная Дагни исчезла из мастерской, понял, что не так.
Не бывает мастеров иной любви, кроме как к мастерству. А тут… Что это? О, создатель мой Махал, да удлинится твоя борода бесконечно, что ж со мной творится под старость лет?! Я в задумчивости бродил по залам Тумунзахара и, на что бы я ни смотрел, передо мной вставало только её, Дагнидир, милое лицо. Милое лицо дочери моего брата. Милое лицо моей дочери названной.
В один из дней я забрёл в тронный зал и поднялся к трону, стремясь унять беспокойство хотя бы видом строгих, холодных стен, тёсанных руками Праотца. Сел на трон, надел корону, и… Словно пелена спала с моих глаз. Я ощутил то, что греет душу горному орлу, парящему высоко над вершинами: отрешённость и всевидение. И решил корону не снимать.
Хитрые гномы зачаровали корону узбада, убоявшись, что он в следующий раз тронется умом от отравления блёклыми рудами. А поскольку корону ковала Зарабал, то виса сработала так:
«Узбад мыслит ясно, ум не застилают страсти и яды, принимает решения в интересах кхазад, слушает Зарабал».
Так и пришлось Кхеледулу слушать в оба уха, что говорит ехидная мастерица. И принимать во внимание. Но зато прОклятый пояс перестал на него действовать.
А меж тем, горные великаны решили основательно размяться. Я слышал подземный гул, перешедший в рёв, а затем треск и грохот камней с потолка. Крупный осколок задел меня, вывихнув плечо и сломав рёбра, и многие из нашего народа были ранены. Кое-кто даже оказался при смерти, и жалкая горстка лекарей металась от одного к другому, стараясь хотя бы облегчить боль.
Сдвиг гор, похоже, приоткрыл ворота, потому что в тронный зал явился некто в кроваво-красных одеждах, и заявил, что он - ученик Аулэ с Севера, Инголдо. Я насторожился, ведь никакие ученики Махала по этим землям не разгуливали до сих пор. Однако, он предложил исцелить наших раненых и доказал свою искусность в этом деле, за считанные минуты сращивая разбитые кости и закрывая раны. Сам я, впрочем, ему не доверился. Ни один маг не коснётся меня, пока я жив. Кто знает, что за зло несёт в себе волшебство? Его ни пощупать, ни услышать.
А когда раны затянулись и я с рукой на перевязи уселся на трон, Инголдо заявил, что на Севере лежат свободные недра, не нужные людям. Более того, сами люди готовы пойти к нам в ученики, если мы пожелаем поселиться там. Предложению я не поверил ни на грош, но вестям, что залежи на севере Синих гор богатые, в тайне порадовался. На том и покинул нас подозрительный Инголдо. Зато следом за ним пришёл пожар - горел огневец-камень, и сердце моё сжималось, когда я слышал треск из отворов шахт - тех шахт, где осталось столько золота, что на три мои жизни добывать хватило бы.
Бабушка Кибилнадал считала, что все несчастья оттого, что Кхеледул ест на троне огурцы.
Стоило узбаду доесть огурец до середины, как случился обвал в тронном зале. Начал доедать - пожар в золотоносных шахтах вышел. Одним словом, большой непорядок. Этот непорядок так сильно достал бабушку Кибилнадал, что после смерти (от старости и лени) она нажаловалась на Кхеледула Махалу. Махал, впрочем, объявил, что огурцы на троне есть можно, но это совсем другая история.
Пока горы тряслись и горели, на Белегост напала орава орков с троллем во главе. Разбили ворота, ранили многих, кое-кого убили… И решил народ без узбада идти к востоку, в Кхазад-Дум. Предлагали и нам присоединиться к их обозам, да только что там на Востоке и как примут, неясно. Золота с собой много принести мы не можем, драгоценных каменьев - тоже, а нищими приходить… Все знаем, какое отношение к нищим гномам у зажиточных сородичей. Так что с Широкозадами отправилась на разведку Зарабал - узнать, как обстоят дела в Кхазад-Думе на самом деле и рады ли там будут Огненнобородам с узбадом впридачу.
А меж тем, в ущельях разверзлись глубокие трещины, и опоры сводов перестали держать надёжно. Мы спали, прислушиваясь к треску и шороху камня, а я искал в нём хотя бы отголоски махаловой воли. Что же молчишь ты, Создатель, когда сам мир рушится над нашими головами?
Тумунзахар тоже рушился, колонна за колонной. Последнее землетрясение обрушило все пригодные к житью залы и перекрыло мастерские, и мы, горстка спасшихся, мёрзли на ветру, глядя на покосившиеся, заклинившие ворота. Я сам вышел на разведку, оставив свой народ под шаткой, но всё-таки защитой толщи гор. Я искал безопасный путь на Север, туда, где можно отстроить новые копи и залы, краше прежних.
Я от досады чуть не повыдрал бороду, отойдя совсем немного от подножия гор. У самого Амон Эреб бушевало Море. Чёрное, страшное, с валами много выше самого высокого свода, плюющимися пеной и солёными брызгами. А там, где высились вершины северных пиков Синих гор, больше ничего не было. Только чёрные валы вонючей, с привкусом йода воды.
С горечью повернул я обратно к вратам Тумунзахара, а Море преследовало меня по пятам. Я застал печальную картину: наши молодые мастера, с содранными в кровь руками, смогли разобрать завалы у ворот и расчистить приёмный зал. Там меня ждала посланница из Кхазад-Дума. Весть она принесла подозрительную. Мол, Дурин Бессмертный призывает нас идти в Кхазад-Дум и там предлагает в наше распоряжение мастерские, дома и шахты. Пока посланница вела речь, странный гул и плеск послышался из ущелья, а в следующую минуту у ворот показалась первая волна, и моё лицо окатили брызги.
- Сладко говорит Дурин, - отвечал я, и ученики мои, родичи последние, согласно качали головами. - Да только какую цену придётся нам за всё это заплатить? Вечну будем трудиться мы на благо Кхазад-Дума. Мы можем жить рабами или умереть свободными. Что вы выбираете, родичи?
- Свободу! - вкричали они, и младший, Тэльхар, кинул посланнице мою корону, оставшуюся у него на сохранении. Воды в зале уже было по колено, и я махнул рукой, указывая на безопасный путь наверх, к горным перевалам. И стоило посланнице пропасть с моих глаз, как ворота вышибло волной невиданных размеров. Я помню, как вода внезапно перестала быть холодной и, словно ласковой рукой, погладила меня по лицу. А больше я не знаю ничего.
Кхеледул, сын Тимилхзахара, закончил свою жизнь в Тумунзахаре, королевстве своих праотцов, но на этом его история не заканчивается. О том, как встретились они с Махалом и чем их встреча закончилась, я расскажу отдельно. А сейчас - спасибы.
Спасибо, Тумунзахар! Кхузд и аз сигин дун-тург!
Ростислав - за твою гномью бабушку. Я не зря ждала с 2007, ища возможность вывезти тебя на хорошую игру хорошей ролью. Это была всем бабушкам бабушка, её изречения и висы были шикарны, как и общая её философия. Ну и вообще спасибо, что нашёл время посреди концертно-репетиционного графика и выехал. И за поношение огруцов на троне спасибо. На цитаты Кибилнадал растащу.
Арастэль - за очешуительную игру. Я ведь знаю, что тебя как в команду ни возьмёшь, так ты алмазом смотришься, к тому же, на тебя всегда можно положиться. Игра не встанет, бреда в сюжете не будет, нужные реплики подашь. Ну и ювелирка твоя сильно украсила нашу гномью жизнь. А руки твоей работы очень здорово смоделированы оказались.
Марго - за заботу и нежность, искреннее восхищение и вообще лучшую племянницу на всём белом свете. Ты была неизменно хороша. :)
Катя - за замечательного молчаливого кузнеца и воина. Как ты подросла за три сезона игр! Горжусь знакомством и совместным отыгрышем в Мандосе.
Шкипер - за терпение и настойчивость, помощь на строяке и фехтовальную вечеринку, кузнечную работу и юмор, и вообще за то, что к нам приехал. Рада, что познакомились, и гном из тебя отличнейший. Ты украсил команду, и жалко, что тебя узбадом поставить уже не было никакой возможности. Классный был бы узбад.
Хельги - за самого юного гнома. Ты был совершенно очаровательный, очень настоящий юный гном, к тому же весьма умелый. Было классно и поиграли мы хорошо.
Спасибо, Габилгатхол!
Риль - за то, что выдюжила и за неделю подготовила команду по нашему бешеному объёму материалов. Вы ведь даже кхуздула выучили сколько-то. Спасибо тебе за сокоординаторство и за игру. :)
Домовой, Тиллис, Иаран, Артём - за мирный и классный Белегост. Вы здорово с нами констрастировали, выкопали всё наше золото и заодно оттянули на себя орков. В общем, за игру в тандеме гномьих городов - низкий вам поклон!
Спасибо, эльфы!
Атаня - за Эденеля. Хоть его нет в отчёте, я отдельную историю про него напишу. Ты - классный игрок, мне было с тобой интересно, хотя и мало. Жаль, что не срослось с куйством, но всё равно игра пошла здорово. Ещё хочу. :)
Эридэль - за Каланчу, то есть Арминаса. Весь наш полуночный гон таки сросся, и ты был ценным элементом игры для Кхеледула. Мне всегда приятно с тобой играть, легко и интересно. Давай так и продолжать!
Тайрен - спасибо, утырок мой! Классные у нас с тобой получились правители, каждый по-своему шибанутый и очень гордый. Кхеледул об тебя отлично поиграл, и мне бы хотелось повторить. :)
Кот Баюн - за Лугнора. Это было прелесть что такое. Прости, что Кхеледул об тебя ноги вытирал, это было ненарочно. Зато квест с тобой сделал игру половине гномятника, ты - герой и настоящий друг.
Войско Запада - за вашу ночную побудку и наше противостояние. Простите Кхеледула, утырка, если я играла его слишком жёстко, но именно вы помогли окончательно раскрыть этого персонажа во всей его паранойе и ярости. Спасибо, вы были пафосно-прекрасны.
Спасибо, мастера!
Мастерской группе и Фирнвен лично - за то, что вы пустили меня в этот мир и доверили мне гномятник. Я люблю делать гномятники. Они выходят классные, я от них прусь и получаю эстетическое удовольствие. А за концепцию игры на проигрыш - двойное спасибо.
Мориниллэ - за классного Инголдо, заботу о нашем отыгрыше и, конечно, за деролинг. Особенно за деролинг.
Векша - за игротехнику и Мандос. Она была достаточна, во многом внезапна и, главное, многое добавила для нашего сюжета и внутренних шуток.
Локи - за Махала. Этот Махал был величайшим сокровищем игры (ну правда). Он даже не был игротехническим, он был такой живой, настоящий, любящий… Настоящий отец гордых и непокорных гномов. Особенно Огненнобородых. А про шестопёр умолчу, я в него ещё не наигралась. XD
Драгун - за классных игротехнических персонажей. И спасибо, что именно ты встретил нас в Мандосе. Никто другой так бы не справился.
Вепрь - за всё! Горжусь знакомством. Ты очень, очень, очень помог нам и до, и на, и после игры, и вообще, ты - героический товарищ. Поправляйся, друг, и до встречи!
Всем до встречи на играх, и, желательно, на моих - тоже.