Богатый и поражающий своим великолепием дом с мезонином на Красной Набережной в течение многих лет овеян легендой, передаваемой из уст в уста: там обитает самое настоящее привидение...
С 1880 по левой стороне набережной Кутума значился каменный дом №45, принадлежавший некой Скорняковой. Построенный в ложноренессанском стиле под виллу особняк привлекает внимание своей ассиметричной композицией и высокой смотровой башней. Если внимательно присмотреться, под козырьком мезонина можно увидеть вензель «М.Ш.». Это инициалы владельца усадьбы, богатого купца-рыбопромышленника Михаила Шелехова, главы торгового дома «Братья Шелеховы», за которым в 1904 г. и числилось домовладение. Особняк украшает скульптура молодой девушки, установленная на скате крыши.Считается, что она была установлена самим купцом в память о его умершей от туберкулёза любимой и единственной дочери. Именно благодаря этой статуе дом купца Шелехова и получил свою известность и репутацию дома с приведением.
В городе рассказывали, что дочь купца Мария Шелехова была неописуемой красоты, но всем её поклонникам и потенциальным женихам отказывалось. Отец не хотел с ней расставаться. Тем не менее от судьбы никогда не уйти, и в семнадцатилетнем возрасте Маша Шелехова заболела туберкулёзом и вскоре умерла. От безутешной боли несчастный отец оставил все свои дела и отправился в Италию, где заказал статую дочери, в точности повторяющую все её черты лица. Там же в Италии он нашёл медиума или колдуна, который, по преданию, смог вселить в эту статую душу умершей девушки.
За это Шелехов отдал ему всё своё состояние. А со статуей проводил все дни напролёт. После революции Шелехов не покинул дом, остался жить в подвале истопником. С того времени и начали замечать, что мужчина подолгу с кем-то общается. Хотя он и не скрывал этого и даже сам рассказывал, что дочь к нему приходит. С 1927 г. в доме Шелехова располагался туберкулёзный диспансер. Существует версия, что Михаил Акимович Шелехов сам завещал свой дом медицинскому учреждению, чтобы лечить тем, от чего умерла его дочь.
В диспансере нередко силуэт в красивом одеянии XIX в. видели и сами больные. Только увидеть его было не к добру, потому что призрак обычно останавливался у постели того, кто должен был умереть.