Say "promise"
Клятва, или зарок - один из «утраченных символов» прежних веков .
Клятва как таковая была когда-то публичным обещанием не делать чего-то или, наоборот, всеми силами способствовать некоему «деланию». Великому, разумеется. Клятва не давалась по пустякам, не разменивалась на детское “say promise”, и означала, что человек сформировался как личность и отныне готов нести ответственность за свои поступки и решения.
Кого еще принимали в пионеры, помните, да? Как в школе заставляли малышей вызубрить слова клятвы, в которой они присягали на верность правящей партии? А чтобы не расслаблялись, накидывали им на шею красную удавку-петлю: изменишь Родине-партии-заветам Ленина - все, бэби, тебе не жить…
Можно сказать, что клятва или зарок раньше приравнивалась к условно-правовой единице регулирования отношений между людьми и имела силу непреложного закона. Клялись кровью, силой, жизнью, в конце концов, и верили в силу ДАННОГО слова. Древние ирладцы называли клятву «гейс». Гейсом могли быть связаны между собой несколько людей («один за всех, все за одного»). Нарушение клятвы становилось бомбой замедленного действия, спусковым крючком для фатального изменения целой цепи событий.
Впрочем, расплата иной раз наступала незамедлительно в виде лишения силы или даже жизни (более легкие варианты: копья, коня, жены). Зачастую оно вело к необратимым изменениям в судьбе не только нарушителя, но и всех, кто был с ним так или иначе связан.
Сила ДАННОГО СЛОВА считалась магической, способной влиять на тонкую структуру бытия, и приравнивалась к заклинанию, к энвольтации на смерть, например.
Судьба или, точнее, вариантность ее представляется мне в виде нескольких плотных коконов, из которого выпархивают «бабочки события». Это своего рода мистическое «кощеево яйцо», запрятанное среди множестве прочих, по-своему неуязвимых и неплохо защищенных «коконов» по принципу матрешки. Оно связано с человеком чем-то вроде «пуповины», высоковольтного провода, верхний конец которого теряется в пластах временного континуума и абсолютно любой ситуативной реальности.
Клятва, или СЛОВО - это защитная оболочка самого важного кокона, внутри которого уже не «событие», а жизнь.
Или смерть.
Когда клятвопреступник своими руками разбивает «скорлупу», его жизненная сила растворяется, уходит в никуда или становится доступной врагам. Разрыв кокона означает и фатальные перемены в судьбах связанных с «нарушителем» людей.
Все это ушло, кануло в Вечность. Сейчас клятвы существуют в виде присяг, письменных обязательств, имеющих юридическую силу, или повсеместно нарушаемых зароков-однодневок типа «Я никогда больше не буду пить!!!»
Я не сильна в богословии, и была немало удивлена, узнав совсем недавно о прямом призыве Христа к апостолу Петру: - «Не клянись!»
А ведь и правильно. Нефиг...
Клятва как таковая была когда-то публичным обещанием не делать чего-то или, наоборот, всеми силами способствовать некоему «деланию». Великому, разумеется. Клятва не давалась по пустякам, не разменивалась на детское “say promise”, и означала, что человек сформировался как личность и отныне готов нести ответственность за свои поступки и решения.
Кого еще принимали в пионеры, помните, да? Как в школе заставляли малышей вызубрить слова клятвы, в которой они присягали на верность правящей партии? А чтобы не расслаблялись, накидывали им на шею красную удавку-петлю: изменишь Родине-партии-заветам Ленина - все, бэби, тебе не жить…
Можно сказать, что клятва или зарок раньше приравнивалась к условно-правовой единице регулирования отношений между людьми и имела силу непреложного закона. Клялись кровью, силой, жизнью, в конце концов, и верили в силу ДАННОГО слова. Древние ирладцы называли клятву «гейс». Гейсом могли быть связаны между собой несколько людей («один за всех, все за одного»). Нарушение клятвы становилось бомбой замедленного действия, спусковым крючком для фатального изменения целой цепи событий.
Впрочем, расплата иной раз наступала незамедлительно в виде лишения силы или даже жизни (более легкие варианты: копья, коня, жены). Зачастую оно вело к необратимым изменениям в судьбе не только нарушителя, но и всех, кто был с ним так или иначе связан.
Сила ДАННОГО СЛОВА считалась магической, способной влиять на тонкую структуру бытия, и приравнивалась к заклинанию, к энвольтации на смерть, например.
Судьба или, точнее, вариантность ее представляется мне в виде нескольких плотных коконов, из которого выпархивают «бабочки события». Это своего рода мистическое «кощеево яйцо», запрятанное среди множестве прочих, по-своему неуязвимых и неплохо защищенных «коконов» по принципу матрешки. Оно связано с человеком чем-то вроде «пуповины», высоковольтного провода, верхний конец которого теряется в пластах временного континуума и абсолютно любой ситуативной реальности.
Клятва, или СЛОВО - это защитная оболочка самого важного кокона, внутри которого уже не «событие», а жизнь.
Или смерть.
Когда клятвопреступник своими руками разбивает «скорлупу», его жизненная сила растворяется, уходит в никуда или становится доступной врагам. Разрыв кокона означает и фатальные перемены в судьбах связанных с «нарушителем» людей.
Все это ушло, кануло в Вечность. Сейчас клятвы существуют в виде присяг, письменных обязательств, имеющих юридическую силу, или повсеместно нарушаемых зароков-однодневок типа «Я никогда больше не буду пить!!!»
Я не сильна в богословии, и была немало удивлена, узнав совсем недавно о прямом призыве Христа к апостолу Петру: - «Не клянись!»
А ведь и правильно. Нефиг...