Люпиновое поле и Ракетчики 29
Сегодня сделал еще одну попытку поснимать в движении. Вот, что получилось:
http://youtube.com/watch?v=eDSx_gSBh4I
С ракетчиками дело потихоньку катится к концу. Скоро дембель, читайте.
Ракетчики (продолжение):
10. Дембель 76
Да, время летело быстро, и вскоре мы оказались в разряде старослужащих. До «дедов», правда, не дотягивали. Вообще, этот термин к офицерам двухгодичникам никакого отношения не имел, хотя проходили мы срочную службу, как и наши солдаты и сержанты. «Дедовщины», в современном ее проявлении в Российской армии, в РВСН семидесятых не было и в помине. Откуда ей взяться, если постоянно два офицера батареи находились на боевом дежурстве вместе с личным составом.
Но в состоянии готовности воевать мы пребывали не всегда. Раз в год каждая батарея снималась с боевого дежурства на недельную профилактику. В нашем отделении большая часть годового технического обслуживания заключалась в промывании спиртом контактов всех многочисленных разъемов. Несколько литров спирта выделялось на это дело. Какую-то часть этой дефицитной жидкости забирал себе комбат на внутренние нужды. Остальное делилось между офицерами и прапорщиками отделения.
«Фляжку принес?» - спрашивает меня начальник утром, по дороге на позицию.
«Нет, да мне спирт и не нужен» - сразу поняв суть вопроса, отвечаю я.
«Да?!» - искренне удивляется капитан - «Ладно, ты, наверное, не умеешь его пить. Ничего, сегодня научу».
В три часа дня он вызвал меня из аппаратной, где я в полной тишине и спокойствие делал упражнения из учебника английского языка.
«Сдавай ключи и пойдем» - говорит.
Забросив ключи на КП батареи мы отправились через КПП РЭЗМ в жилую зону, где сразу свернули с дороги в лесок.
«Через проходную не пойдем. Боец заложит» - поясняет начальник.
«А как же?»
«Сейчас покажу».
Подойдя к первому ряду изгороди из колючей проволоки, он уверенно наступил на третью снизу нитку, прижав ее к земле, оттягивая вверх руками соседнюю четвертую.
«Пролазь и подержи для меня».
Я аккуратно пролезаю между проволоками. Повторяю действия начальника. Через секудну он оказывается рядом.
«А тут давай аккуратней. Видишь эти желтенькие проволочки? Это Кристалл - сигнализация. Сильно не натягивай».
Так потихоньку мы преодолели четыре ряда заграждений и сигнализации.
«По дороге не пойдем, выйдем на трассу чуть в стороне».
«Угу» - соглашаюсь я, понимая, что встреча с офицерами штаба полка на дороге, соединяющей дивизион и дорогу в Михайловку, нам ни к чему.
На трассе останавливаем Михайловский автобус и через двадцать минут оказываемся в центре Лебедина, в буфете автовокзала.
«Бутылку Миргородской» - просит капитан у буфетчицы.
«Может, закусить чего-нибудь взять?» - осторожно спрашиваю я.
«Ты что, голодный?»
«Нет, но ...».
«Тогда повторяй за мной».
Капитан наливает в стакан примерно тридцать милилитров спирта, глубоким вдохом набирает полные легкие воздуха, подносит стакан ко рту и одним глотком отправляет спирт внутрь. После пяти секундной паузы он начинает потихоньку выдыхать, одновременно наполняя стакан минералкой. Делает два глотка из стакана. Закачивает выдох. Снова пятисекундная пауза, во время которой видно, как капитан как бы прислушивается, оценивает результаты этого процесса, состояние глотки и пищевода. И, наконец, делает первый вдох. Очень осторожно, боясь обжечь бронхи и легкие.
«Понял?» - спрашивает он меня и повторяет, уже словами - «Вдох, глоток, выдох, вода, выдох, пауза, вдох».
Я повторяю все действия в соответствии с предложенным алгоритмом. В самом деле, ничего страшного не происходит. Спирт оказывается внутри, а приятное тепло начинает литься из глотки, пищевода и желудка, заполняя все тело.
«Говоришь, что автожир может взлетать вертикально?» - начальник продолжает обсуждать тему, начатую еще в лесу - «Как же это может быть, ведь винт у него, как крыло, требует набегающего потока?»
«На винт делают привод от маршевого двигателя, раскручиваю его на нулевом угле атаки до максимально возможных оборотов, держа машину на тормозах, тягу выводят на максимум тоже. А потом резко переставляем несущий винт на большой угол атаки и прыгаем, как кузнечик» - поясняю я - «Очень все просто».
«Да, интересно. А нарисовать можешь?»
«Могу».
«Вот, у меня есть блокнот и карандаш. Но, давай, выпьем вначале еще».
«Давай».
Как закончился этот день я уже никогда не узнаю. Проснулся в своей кровати в общаге с огромным зелено-желтым яблоком, антоновкой, под боком. Откуда оно взялось? Яблоко оказалось очень кстати. Голова трещала, во рту горело. Кисленькая антоновка и чашка горячего черного кофе облегчили ситуацию.
В восемь часов утра, как обычно, я был у служебного автобуса. Начальник подошел чуть позже меня. Мы с ним поздоровались, но ни одним словом не обмолвились о событиях вчерашнего дня. Гена Щеков сказал, что в общагу я завалился в десять вечера с яблоком. Что же я делала пять часов? Где был? С кем общался? До сих пор интересно. Жена капитана с того вечера как-то странно стала ко мне относиться. При встречах в ее глазах появлялся какой-то блеск, а однажды она заметила:
«Ну, развму можно так пить!»
Неужели я был у них дома тем вечером? Загадка!
http://youtube.com/watch?v=eDSx_gSBh4I
С ракетчиками дело потихоньку катится к концу. Скоро дембель, читайте.
Ракетчики (продолжение):
10. Дембель 76
Да, время летело быстро, и вскоре мы оказались в разряде старослужащих. До «дедов», правда, не дотягивали. Вообще, этот термин к офицерам двухгодичникам никакого отношения не имел, хотя проходили мы срочную службу, как и наши солдаты и сержанты. «Дедовщины», в современном ее проявлении в Российской армии, в РВСН семидесятых не было и в помине. Откуда ей взяться, если постоянно два офицера батареи находились на боевом дежурстве вместе с личным составом.
Но в состоянии готовности воевать мы пребывали не всегда. Раз в год каждая батарея снималась с боевого дежурства на недельную профилактику. В нашем отделении большая часть годового технического обслуживания заключалась в промывании спиртом контактов всех многочисленных разъемов. Несколько литров спирта выделялось на это дело. Какую-то часть этой дефицитной жидкости забирал себе комбат на внутренние нужды. Остальное делилось между офицерами и прапорщиками отделения.
«Фляжку принес?» - спрашивает меня начальник утром, по дороге на позицию.
«Нет, да мне спирт и не нужен» - сразу поняв суть вопроса, отвечаю я.
«Да?!» - искренне удивляется капитан - «Ладно, ты, наверное, не умеешь его пить. Ничего, сегодня научу».
В три часа дня он вызвал меня из аппаратной, где я в полной тишине и спокойствие делал упражнения из учебника английского языка.
«Сдавай ключи и пойдем» - говорит.
Забросив ключи на КП батареи мы отправились через КПП РЭЗМ в жилую зону, где сразу свернули с дороги в лесок.
«Через проходную не пойдем. Боец заложит» - поясняет начальник.
«А как же?»
«Сейчас покажу».
Подойдя к первому ряду изгороди из колючей проволоки, он уверенно наступил на третью снизу нитку, прижав ее к земле, оттягивая вверх руками соседнюю четвертую.
«Пролазь и подержи для меня».
Я аккуратно пролезаю между проволоками. Повторяю действия начальника. Через секудну он оказывается рядом.
«А тут давай аккуратней. Видишь эти желтенькие проволочки? Это Кристалл - сигнализация. Сильно не натягивай».
Так потихоньку мы преодолели четыре ряда заграждений и сигнализации.
«По дороге не пойдем, выйдем на трассу чуть в стороне».
«Угу» - соглашаюсь я, понимая, что встреча с офицерами штаба полка на дороге, соединяющей дивизион и дорогу в Михайловку, нам ни к чему.
На трассе останавливаем Михайловский автобус и через двадцать минут оказываемся в центре Лебедина, в буфете автовокзала.
«Бутылку Миргородской» - просит капитан у буфетчицы.
«Может, закусить чего-нибудь взять?» - осторожно спрашиваю я.
«Ты что, голодный?»
«Нет, но ...».
«Тогда повторяй за мной».
Капитан наливает в стакан примерно тридцать милилитров спирта, глубоким вдохом набирает полные легкие воздуха, подносит стакан ко рту и одним глотком отправляет спирт внутрь. После пяти секундной паузы он начинает потихоньку выдыхать, одновременно наполняя стакан минералкой. Делает два глотка из стакана. Закачивает выдох. Снова пятисекундная пауза, во время которой видно, как капитан как бы прислушивается, оценивает результаты этого процесса, состояние глотки и пищевода. И, наконец, делает первый вдох. Очень осторожно, боясь обжечь бронхи и легкие.
«Понял?» - спрашивает он меня и повторяет, уже словами - «Вдох, глоток, выдох, вода, выдох, пауза, вдох».
Я повторяю все действия в соответствии с предложенным алгоритмом. В самом деле, ничего страшного не происходит. Спирт оказывается внутри, а приятное тепло начинает литься из глотки, пищевода и желудка, заполняя все тело.
«Говоришь, что автожир может взлетать вертикально?» - начальник продолжает обсуждать тему, начатую еще в лесу - «Как же это может быть, ведь винт у него, как крыло, требует набегающего потока?»
«На винт делают привод от маршевого двигателя, раскручиваю его на нулевом угле атаки до максимально возможных оборотов, держа машину на тормозах, тягу выводят на максимум тоже. А потом резко переставляем несущий винт на большой угол атаки и прыгаем, как кузнечик» - поясняю я - «Очень все просто».
«Да, интересно. А нарисовать можешь?»
«Могу».
«Вот, у меня есть блокнот и карандаш. Но, давай, выпьем вначале еще».
«Давай».
Как закончился этот день я уже никогда не узнаю. Проснулся в своей кровати в общаге с огромным зелено-желтым яблоком, антоновкой, под боком. Откуда оно взялось? Яблоко оказалось очень кстати. Голова трещала, во рту горело. Кисленькая антоновка и чашка горячего черного кофе облегчили ситуацию.
В восемь часов утра, как обычно, я был у служебного автобуса. Начальник подошел чуть позже меня. Мы с ним поздоровались, но ни одним словом не обмолвились о событиях вчерашнего дня. Гена Щеков сказал, что в общагу я завалился в десять вечера с яблоком. Что же я делала пять часов? Где был? С кем общался? До сих пор интересно. Жена капитана с того вечера как-то странно стала ко мне относиться. При встречах в ее глазах появлялся какой-то блеск, а однажды она заметила:
«Ну, развму можно так пить!»
Неужели я был у них дома тем вечером? Загадка!