Пляж и Ракетчики 8
Проспал, в горы не поехал. Сгонял на пляж. Вот такая картинка получилась:
http://www.youtube.com/watch?v=mjdQk2q_xFk
Вот так тут было 15 августа http://glbl.livejournal.com/29748.html и 15 июня http://glbl.livejournal.com/24760.html прошлого года. Хорошее местечко. Вспомнил, кстати, что надо продолжать рассказывать про ракетчиков. Поэтому:
Ракетчики (продолжение):
4. Защита дипломного проекта
В сентябре 1973 мы начали преддипломную практику. Я, как и большинство нашей группы, был распределен на практику на восемнадцатый завод. Так по старой памяти называли иногда Куйбышевский авиационный завод, КуАЗ. В 1941 это предприятие было эвакуировано из Воронежа. А первый завод, сегодняшний Прогресс, переехал в Куйбышев из Москвы. Интересно, что население Безымянки до сих пор называет некоторые дома воронежскими, а некоторые - московскими. Это тянется еще с тех времен, когда дома принадлежали этим заводам и заселялись специалистами, эвакуированными из соответствующих городов.
Практику я проходил в цехе №54. Там собирали секции фюзеляжа самолета Ту-154. Не думаю, что много нового почерпнул в этом месте. Мастеру было не до меня. В применяемых технологиях я быстро разобрался. Описал их и графически изобразил в дневнике практики. А вот экскурсии по заводу были очень интересны и позволили сложить фрагменты технологических процессов в целостную картину. Даже сейчас, мне кажется, я смог бы провести группу по цехам и рассказать о том, как создавался пассажирский лайнер тех лет. Плазово-шаблонный цех, пожалуй, то место, откуда надо начинать. Нет, начинать надо, конечно же, с музея. А вот потом отправляться в плазово-шаблонный, чтобы понять, как сложные обводы планера, чертежи сочленения агрегатов, превращаются в стапели и шаблоны, позволяющие все это изготовить и собрать. Затем надо посмотреть заготовительно-штамповочное производство, где из листов, прутков и чушек создают полуфабрикаты для последующей обработки и сборки. Агрегатные цеха позволяют все это увидеть в действии и услышать. Треск клепки сопровождает превращение полуфабрикатов в подсборки и агрегаты. Металл начинает обретать форму планера. Седьмой цех венчает процесс сборки, и самолет становится машиной для комфортабельной перевозки пассажиров по воздуху. Цех занимает просторное огромное помещение, имеющее раздвижные ворота - выход на летное поле. Нас тянуло сюда как магнитом. Так интересно было увидеть завершающие операции по сборке самолета, когда устанавливается оборудование, прокладываются кабели, навешиваются двигатели и шасси, обустраивается пассажирский салон и кокпит. Именно здесь понимаешь всю сложность этого творения инженеров и рабочих. Сложность и красота конечного продукта завораживают, не отпускают, тянут посмотреть, попробовать понять, как же все это происходит. А еще в корпусе седьмого цеха часто находились боевые Ту-95, прилетающие на завод для ремонта. Эти самолеты были особенно интересны нам.
Окончательно собранные машины отправлялись на летно-испытательную станцию (ЛИС). После облета их красили в цвета соответствующих авиакомпаний и летчики заказчика забирали машины. Тут же испытывались и отремонтированные боевые самолеты. Во время посещения ЛИС нам разрешали влезать в Ту-95. Мне очень нравилось сидеть в кресле штурмана, с великолепным обзором. Специфический запах кабины стратегического бомбардировщика, наверное, не забуду никогда.
Практика занимала у меня только первую половину дня. Однажды в начале октября в заводской столовой мы столкнулись с Кузей. За обедом, хлебая гороховый суп алюминиевыми ложками из алюминиевых чашек, решили, что надо отправиться на Самарку, посмотреть, какая там обстановка, может переправиться и прогуляться в сторону Черновки, проверить, есть ли раки в озерах и протоках. Погода располагала к этому: солнечно и тепло.
«Пошли пешком» - говорю я.
«Не, на трамвае быстрей получится» - возражает Кузя.
После запахов столовой прохладный осенний воздух казался особенно свежим и бодрящим. Красивая центральная заводская еловая аллея привела нас к проходной. Мы отдали пропуска мило улыбавшейся вахтерше и вылетели на волю. Пробежались по Юнгородку, который был застроен еще в пятидесятые годы внушительными кирпичными пятиэтажными сталинками. Сухая солнечная погода стояла уже несколько дней. Грязь подсохла. Мы быстро дошли до Кировской и вскочили в задний вагон трамвая №10.
«Билеты брать будем?» - спросил Кузя.
У меня в кармане бренчала какая-то мелочь. Вынул - как раз, две монетки по три копейки. Я бросил их в кассу и оторвал два билета.
Через пять минут мы были на конечной остановке БТЭЦ, что означает Безымянская теплоэлектроцентраль, которая как обычно коптила небо своими трубами. Мы отправились дальше по Кировской и вышли к Самарке. Здесь на пляже в то время всегда стояли лодки перевозчиков. За 10 копеек можно переправиться на противоположный берег, в заливные луга.
http://www.youtube.com/watch?v=mjdQk2q_xFk
Вот так тут было 15 августа http://glbl.livejournal.com/29748.html и 15 июня http://glbl.livejournal.com/24760.html прошлого года. Хорошее местечко. Вспомнил, кстати, что надо продолжать рассказывать про ракетчиков. Поэтому:
Ракетчики (продолжение):
4. Защита дипломного проекта
В сентябре 1973 мы начали преддипломную практику. Я, как и большинство нашей группы, был распределен на практику на восемнадцатый завод. Так по старой памяти называли иногда Куйбышевский авиационный завод, КуАЗ. В 1941 это предприятие было эвакуировано из Воронежа. А первый завод, сегодняшний Прогресс, переехал в Куйбышев из Москвы. Интересно, что население Безымянки до сих пор называет некоторые дома воронежскими, а некоторые - московскими. Это тянется еще с тех времен, когда дома принадлежали этим заводам и заселялись специалистами, эвакуированными из соответствующих городов.
Практику я проходил в цехе №54. Там собирали секции фюзеляжа самолета Ту-154. Не думаю, что много нового почерпнул в этом месте. Мастеру было не до меня. В применяемых технологиях я быстро разобрался. Описал их и графически изобразил в дневнике практики. А вот экскурсии по заводу были очень интересны и позволили сложить фрагменты технологических процессов в целостную картину. Даже сейчас, мне кажется, я смог бы провести группу по цехам и рассказать о том, как создавался пассажирский лайнер тех лет. Плазово-шаблонный цех, пожалуй, то место, откуда надо начинать. Нет, начинать надо, конечно же, с музея. А вот потом отправляться в плазово-шаблонный, чтобы понять, как сложные обводы планера, чертежи сочленения агрегатов, превращаются в стапели и шаблоны, позволяющие все это изготовить и собрать. Затем надо посмотреть заготовительно-штамповочное производство, где из листов, прутков и чушек создают полуфабрикаты для последующей обработки и сборки. Агрегатные цеха позволяют все это увидеть в действии и услышать. Треск клепки сопровождает превращение полуфабрикатов в подсборки и агрегаты. Металл начинает обретать форму планера. Седьмой цех венчает процесс сборки, и самолет становится машиной для комфортабельной перевозки пассажиров по воздуху. Цех занимает просторное огромное помещение, имеющее раздвижные ворота - выход на летное поле. Нас тянуло сюда как магнитом. Так интересно было увидеть завершающие операции по сборке самолета, когда устанавливается оборудование, прокладываются кабели, навешиваются двигатели и шасси, обустраивается пассажирский салон и кокпит. Именно здесь понимаешь всю сложность этого творения инженеров и рабочих. Сложность и красота конечного продукта завораживают, не отпускают, тянут посмотреть, попробовать понять, как же все это происходит. А еще в корпусе седьмого цеха часто находились боевые Ту-95, прилетающие на завод для ремонта. Эти самолеты были особенно интересны нам.
Окончательно собранные машины отправлялись на летно-испытательную станцию (ЛИС). После облета их красили в цвета соответствующих авиакомпаний и летчики заказчика забирали машины. Тут же испытывались и отремонтированные боевые самолеты. Во время посещения ЛИС нам разрешали влезать в Ту-95. Мне очень нравилось сидеть в кресле штурмана, с великолепным обзором. Специфический запах кабины стратегического бомбардировщика, наверное, не забуду никогда.
Практика занимала у меня только первую половину дня. Однажды в начале октября в заводской столовой мы столкнулись с Кузей. За обедом, хлебая гороховый суп алюминиевыми ложками из алюминиевых чашек, решили, что надо отправиться на Самарку, посмотреть, какая там обстановка, может переправиться и прогуляться в сторону Черновки, проверить, есть ли раки в озерах и протоках. Погода располагала к этому: солнечно и тепло.
«Пошли пешком» - говорю я.
«Не, на трамвае быстрей получится» - возражает Кузя.
После запахов столовой прохладный осенний воздух казался особенно свежим и бодрящим. Красивая центральная заводская еловая аллея привела нас к проходной. Мы отдали пропуска мило улыбавшейся вахтерше и вылетели на волю. Пробежались по Юнгородку, который был застроен еще в пятидесятые годы внушительными кирпичными пятиэтажными сталинками. Сухая солнечная погода стояла уже несколько дней. Грязь подсохла. Мы быстро дошли до Кировской и вскочили в задний вагон трамвая №10.
«Билеты брать будем?» - спросил Кузя.
У меня в кармане бренчала какая-то мелочь. Вынул - как раз, две монетки по три копейки. Я бросил их в кассу и оторвал два билета.
Через пять минут мы были на конечной остановке БТЭЦ, что означает Безымянская теплоэлектроцентраль, которая как обычно коптила небо своими трубами. Мы отправились дальше по Кировской и вышли к Самарке. Здесь на пляже в то время всегда стояли лодки перевозчиков. За 10 копеек можно переправиться на противоположный берег, в заливные луга.