(no subject)
День второй
Не пьется. Во-первых, не пьянеешь. Во-вторых, собственно, и не требуется. Этот воздух так трезвит, что бесполезно пытаться. Хотя мы, конечно, пытались. Проебано 50 франков на заказе билетов он-лайн, которые мы раскатали губу сэкономить в погоне за комфортом. Не вышло, билеты взяты на не существующую в наших планах дату, система заказов дала сбой ровно под абрикосовку по 16 франков за рюмку. Не то что бы хотелось выпить, но пришлось, чтобы оплатить интернет. И ни в одном глазу. Итого: 50 франков чистого убытка плюс 100 франков за абрикосовую и пиво. Впрочем, это ничего по сравнению с тем, как я сэкокномил 2000 евро три года назад, зайдя выпить кофе в модный берлинский бар. Я решил увести их из-под налогового и домашнего контроля, поэтому пришлось на все деньги, что были наличными в кошельке, попить кофе. Послевкусие до сих пор такое, что, вспоминая свою борьбу с капитализацией своей государственной и семейной жизни, причмокиваю губами от удовольствия. Теперь мои доходы скромнее. Считай, легко отделались.
И курить здесь невозможно. Каждая затяжка дает о себе знать немедленно на первой же тропе, ведущей, собственно, куда угодно. Такое впечатление, что все они ведут только отвесно вверх. Непрестанный эксельсиор. Завтра попробуем перестать есть и ходить. Это, кажется, тоже лишнее. Мы близки к нирване как никогда.
Не пьется. Во-первых, не пьянеешь. Во-вторых, собственно, и не требуется. Этот воздух так трезвит, что бесполезно пытаться. Хотя мы, конечно, пытались. Проебано 50 франков на заказе билетов он-лайн, которые мы раскатали губу сэкономить в погоне за комфортом. Не вышло, билеты взяты на не существующую в наших планах дату, система заказов дала сбой ровно под абрикосовку по 16 франков за рюмку. Не то что бы хотелось выпить, но пришлось, чтобы оплатить интернет. И ни в одном глазу. Итого: 50 франков чистого убытка плюс 100 франков за абрикосовую и пиво. Впрочем, это ничего по сравнению с тем, как я сэкокномил 2000 евро три года назад, зайдя выпить кофе в модный берлинский бар. Я решил увести их из-под налогового и домашнего контроля, поэтому пришлось на все деньги, что были наличными в кошельке, попить кофе. Послевкусие до сих пор такое, что, вспоминая свою борьбу с капитализацией своей государственной и семейной жизни, причмокиваю губами от удовольствия. Теперь мои доходы скромнее. Считай, легко отделались.
И курить здесь невозможно. Каждая затяжка дает о себе знать немедленно на первой же тропе, ведущей, собственно, куда угодно. Такое впечатление, что все они ведут только отвесно вверх. Непрестанный эксельсиор. Завтра попробуем перестать есть и ходить. Это, кажется, тоже лишнее. Мы близки к нирване как никогда.