Двухминутка ненависти
Оказалось, что я поторопился похвалить Марка Цукерберга за его стремление объединять людей. Цукерберга не интересует преодоление различий. Напротив, он хочет раскручивать маховик ненависти.
В распоряжение «Ройтерс» попала внутренняя переписка менеджмента «Фэйсбук». Из которой следует, что компания снимает запрет на призывы к насилию - если это насилие в адрес российских солдат. И просто в адрес русских - но с оговоркой, если контекст подразумевает вторжение РФ в Украину. Кроме того, разрешены призывы к убийству Владимира Путина и Александра Лукашенко.
Иными словами, «Фэйсбук» считает, что наилучшим решением в условиях войны является нормализация насилия и его эскалация. Что в условиях войны градус ненависти в соцсетях недостаточно высок. Что это поспособствует максимальному благополучию сторон, затянутых в этот конфликт.
Гуманистичный ход. И особенно трогательно выглядит забота о гражданских русских - призывы резать которых вне контекста вторжения всё еще запрещены. Но есть один существенный нюанс, о котором менеджмент «Фэйсбука» в политическом угаре предпочел забыть.
Дело в том, что стихийными настроениями трудно управлять. Насилие - первобытный, звериный инстинкт, который с трудом подчиняется какому-то рациональному началу в человеке. Это ницшеанская бездна, от падения в которую человека удерживает тонкий, хрупкий слой культурных убеждений. И когда мы начинаем целенаправленно ломать эти культурные установки, насилие вырывается на волю и перехлестывает через край. Насилие не обращает внимания на неуклюжие социальные конструкты вроде «некомбатантов», «гражданства» и «прав человека». Насилие слепо и безжалостно.
Нормализуя насилие, «Фэйсбук» расширяет воронку, в которую будет затягивать новых жертв. Насилие порождает только насилие, это самоподдерживающийся процесс. Мы видели последствия этого процесса в Украине с конца 2013, в Ливии и в Сирии с 2011 - везде он начинался эскалацией ненависти в социальных медиа.
Впрочем, сейчас мы впервые увидели целенаправленные действия платформы по разогреванию ненависти. Вдвойне любопытно, что насилие поощряется по отношению к строго определенной группе. И втройне любопытно, что география эскалации ненависти ограничена: призывы резать разрешены в большинстве постсоветских республик (включая РФ), Венгрии, Польше, Румынии и Словакии.
Такие чёткие указания о том, кому и кого можно убивать, удивительно хорошо совпадают с оруэлловской идеей «двухминуток ненависти». Но избирательность географии выглядит еще более зловеще, если мы учтем, что именно в этих странах проживает значительное число этнических русских. Это сильно повышает шансы на то, что призывы к насилию не останутся абстрактным текстом, но приведут к страданию и невинным жертвам.
На этом фоне разрешение на убийство Путина и Лукашенки выглядит относительно безобидным. В конце концов, Путина решено убивать, потому что он Путин, а не потому, что он русский. По принципу «из двух зол выбирают меньшее» индивидуальное насилие предпочтительнее коллективного. Оно не так деструктивно.
Но, честно говоря, я слабо представлю, как разрешение этих призывов улучшает «Фэйсбук». Обогащает пользовательский опыт? Может быть, делает соцсеть менее токсичной средой? Даёт больший простор для творчества?
Конечно, нет. Оно просто потворствует самым низким, патологическим желаниям общества. Оно пытается питаться тем коллективным шоком, который испытали и испытывают люди, видя разрушение Украины Россией. Пытается сделать эти ужас и боль новой обыденностью.
Даже из низких, патологических желаний можно извлечь пользу. Они являются идеальным «наименьшим общим знаменателем». Предельно простые деструктивные идеи вроде «убей русского» прекрасно сплачивают людей. И плевать, что сплоченные этой идеей коллективы способны только на насилие - пока такое насилие отвечает текущим политическим задачам, всё это лишь поощряется.
На самом деле это очень поверхностный взгляд - по причине того, что насилие плохо управляемо, о чем я уже говорил выше. Цивилизация нашла очень мало средств для сдерживания насилия. Ограничение языка ненависти в социальных сетях было одним из немногих полезных достижений, которое эти соцсети дали обществу. Увы, потакание примитивным эмоциям Цукерберг котирует выше, чем социальное здоровье.
Горькая ирония заключается в том, что в своем желании нормализовать насилие Цукерберг пытается подражать Путину. Конечно, хозяину «Фэйсбука» еще ой как далеко до Владимира Владимировича - тот обрушил на соседнюю страну девятый вал насилия и разрушений. Но идейное сходство налицо. Ни того, ни другого не пугает перспектива платить человеческими смертями за решение политических задач...
Но вопрос стоит ставить шире, не ограничиваясь рамками нынешних событий. Какова должна быть роль социальных сетей в войне? Должны ли социальные сети становиться еще одним инструментом этой войны, принимать логику войны?
Сейчас мы видим, что «Фэйсбук» достаточно легко эту логику принял. И принял не в условиях войны - с американцами мы пока, слава Кришне, не воюем - а из политических соображений. Причем это не первый случай превращения соцсети в политический инструмент: чуть больше года назад этот инструмент был применен против Трампа и его радикальных сторонников.
Стало быть, в условиях настоящей войны «Фэйсбук» практически неизбежно будет подчинен ее логике. И логика эта проста: цель оправдывает средства. Действует право сильного. Сильному выгодна эскалация насилия.
Как реализуется эта логика, мы наглядно можем видеть сейчас в Украине. Мне очень не нравится происходящее там.
И мне не нравится, что «Мета» пытается распространять эту логику на социальные медиа. Пытается разжигать ненависть и эксплуатировать ее. Слишком хорошой средой для ненависти являются соцсети, слишком велик их деструктивный потенциал.
Но больше всего мне не нравится то, что я не вижу реалистичных способов бороться с этой логикой. Цивилизация нашла очень мало средств для того, чтобы возвращать обществу узурпированную власть и контроль над политизированными инструментами. Средств, которые работают безотказно и имеют при этом приемлемые издержки, вообще не существует.
Нам нечего противопоставить логике войны, кроме тонкого, хрупкого слоя культурных убеждений. Да, вокруг этих убеждений гораздо сложнее консолидировать сторонников, чем вокруг идей ненависти и насилия. Но эти сторонники есть. И их больше, чем кажется.
Есть они и в самом «Фэйсбуке». Именно такие люди слили служебные документы, обнажающие тайное желание компании умножать ненависть.
Они есть, и их больше, чем кажется, но их убеждения очень уязвимы перед расширяющейся воронкой насилия. Пожирающей людей, пожирающей мир, пожирающей нормальность. Нам безумно сложно противостоять логике войны. Но если мы не остановим эту воронку, последствия будут катастрофическими.