(no subject)
Когда я смотрю на фотографии теплых стран, я все время вспоминаю это ощущение, когда выходишь в Египте из самолета, и тебя обдает волной жара. Когда впитываешь в себя тепло каждой клеточкой тела. Когда жара в радость. Как в бане. Мне всегда хочется сесть под пальмой прямо у аэропорта, на зелененький (благодаря большому труду) газончик и сидеть там, расслабившись, впитывая солнце.
И плыть в море, когда сначала песок с небольшими островками кораллов. А потом плывешь уже над сплошным их лесом и кажется, что вот сейчас оцарапаешь живот, но нет, конечно нет, потому что маска все приближает и увеличивает (на 30%). И вот когда проплываешь этот отрезок, открывает сказка: сад кораллов, с его обитателями, с его башнями, с его пещерами, в которых притаились по-настоящему огромные рыбы. И ты смотришь им в глаза, а они смотрят в глаза тебе, и от этого страшно, но все же настолько завораживающе, что ныряешь. Боишься этой голубой бездны, но все равно ныряешь, потому что она манит, не отпускает. Потому что задерживаешь дыхание, но именно там дышишь полной грудью. И скован средой, но свободен, по-настоящему свободен. И пывешь в глубь, и продуваешься, и работаешь ластами, пока не вспоминаешь, что нужно дышать, и тогда уже наверх, но не запрокидывая головы, а глядя вперед, на солнечные лучи, расчесываающие волны словно гребень.
Вдох. Вдалеке горы, выгоревшие коричневые горы. Позади каменный пляж с белой стеной, прячущей дома, сады, людей. Там ждут. Высматривают. Волнуются. Туда ведет ниточка. Нужно возвращаться. Вот только напоследок. Еще раз. Вниз. Вглубь. Не в море. В себя.
И плыть в море, когда сначала песок с небольшими островками кораллов. А потом плывешь уже над сплошным их лесом и кажется, что вот сейчас оцарапаешь живот, но нет, конечно нет, потому что маска все приближает и увеличивает (на 30%). И вот когда проплываешь этот отрезок, открывает сказка: сад кораллов, с его обитателями, с его башнями, с его пещерами, в которых притаились по-настоящему огромные рыбы. И ты смотришь им в глаза, а они смотрят в глаза тебе, и от этого страшно, но все же настолько завораживающе, что ныряешь. Боишься этой голубой бездны, но все равно ныряешь, потому что она манит, не отпускает. Потому что задерживаешь дыхание, но именно там дышишь полной грудью. И скован средой, но свободен, по-настоящему свободен. И пывешь в глубь, и продуваешься, и работаешь ластами, пока не вспоминаешь, что нужно дышать, и тогда уже наверх, но не запрокидывая головы, а глядя вперед, на солнечные лучи, расчесываающие волны словно гребень.
Вдох. Вдалеке горы, выгоревшие коричневые горы. Позади каменный пляж с белой стеной, прячущей дома, сады, людей. Там ждут. Высматривают. Волнуются. Туда ведет ниточка. Нужно возвращаться. Вот только напоследок. Еще раз. Вниз. Вглубь. Не в море. В себя.