Книжный дайджест - 24.
Предыдущие части доступны по тегу. Раз вы это читаете, буду немного подробнее излагать.
Выбраковка (Олег Дивов). В наши дни в рамках борьбы преступностью новая власть решает ввести аналог "троек" ВЧК, только ориентированных на преступления против личности и имущества. Чистильщики за несколько лет выжигают почти всю преступность, и начинаются все понятные проблемы параноиков-бездельников с лицензией на убийство. Написано неплохо, но очень манерно. Я, в принципе, терпимо отношусь ко всяким приёмам типа "печатаем бумаги об этих событиях через сто лет в 2100-м году в новой эре" и т.п., но в этой книге их явно слишком много. Сама идея выбраковки весьма тривиальна, поэтому непонятна попытка натянуть интригу "кто же этот ужас придумал?". Неглубокого понимания истории страны достаточно, чтобы вся эта антиутопия не казалась ни пугающей, ни запредельной. 6.
Пражское кладбище (Умберто Эко). Высшая точка развития исторического романа, на мой взгляд, - все многочисленные персонажи, кроме главного, являются историческими лицами, причём за основу сюжета взяты не белые пятна их жизни, а ключевые моменты. Да, всё происходило так, как считают историки (итальянская революция, франко-прусская война, дело Дрейфуса и главная тема романа - "Протоколы сионских мудрецов"), только во всех этих историях на заднем фоне был ещё один человек. Нечто подобное, но намного проще, конечно, мы видели в "Форрест Гампе". Местами мне показалось, что ритм действия немного проседает, и по личности главного персонажа есть отдельные вопросы, поэтому оценка не максимальна. Но читать это нужно обязательно. 9.
Дом с привидениями (Чарльз Диккенс). Классические рождественские повести разной степени удачности, но все отлично написаны и имеют важное, на мой примитивный взгляд, преимущество - дают возможность полноценно насладить Диккенсом, не читая для этого тысячи страниц. 7.
Севастопольские рассказы (Лев Толстой). Читал в школе и совершенно ничего тогда не запомнил, даже впечатления не вынес никакого. Сейчас идёт средне. Описания военного быта, фронтовой усталости и безразличия, крови и, особенно, грязи очень хороши. Но раздражает то, что мысли и чувства героев подаются исключительно на языке автора и в рамках его стиля мышления. Мне кажется, что во фронтовой прозе такое нечуткое воспроизведение мира окружающих говорит о поверхностности взгляда писателя, его нежелании погружаться в мир тех, кто рядом, и пытаться понять их. Ну, или неспособности, всё-таки молод он ещё был в те годы. Как манифест пацифиста, конечно, сделано сильно. 7.
Утешительная партия игры в петанк (Анна Гавальда). Её первый бестселлер Просто вместе несколько лет назад я воспринял как очень милый, ровный, талантливо написанный и насквозь французский. С новой (относительно) книгой сложнее - однозначно сохранена лишь последняя характеристика. Первая половина показалась практически провальной (пять, а теперь даже шесть СНОБ случайны). Романтическая 35-летняя француженка, пытающаяся писать от лица 47-летнего архитектора, абсолютно неубедительна: шквал многоточий, совершенно женская рефлексия, женская память, женская чувствительность (да и чувственность). Читал, безостановочно подавляя в себе Станиславского. Но в середине вместе с крутым сюжетным поворотом (тот ещё рояль в кустах, надо заметить, никакого уважения к читателю) всё становится намного лучше. Потрясающая история девушки, полная и печали, и света изложена очень остро и начисто сметает всё предыдущее действие. А дальше и герой становится реалистичнее, так как мужчину, летящего на свет, автор понимает (или, скорее, чувствует) намного лучше, чем мужчину в кризисе. 7.
Мобильник (Стивен Кинг). Ни в одном приличном обществе не постесняюсь признаться, что всегда любил и люблю творчество Кинга. Популярное пренебрежение к нему, на мой взгляд, является лишь следствием отношения к жанру (за его пределы Стивен, кстати, постоянно выходит как раз в лучших своих книгах), которое переносят на автора те, кто не хочет или побаивается его читать. О том, что Кинг пишет роман, где все владельцы мобильных сходят с ума, впервые услышал чуть не десять лет назад и с тех пор страстно желал прочесть именно его, хотя новые вещи выходят почти ежегодно, а ещё ни одного романа Кинга 21-го века я не читал, увы (сейчас примерно столь же страстно хочу добраться до 11/22/63). Тем сильнее было разочарование... Роман ни о чём, увы. Техногенная составляющая никакая, общество и поведение персонажей после катаклизма в подмётки не годятся описанным на четверть века раньше в гениальном Противостоянии, развязка на троечку (опять же, полные кусты роялей). Идея тоже неясна: на неолуддита Кинг не похож, а наглядная эволюция слишком ретиво вырубается протагонистом. Аналогия "мозг = биокомпьютер"? В 2006 году это уже не серьёзно. И главное, почти нет столь любимого ритма повествования, языка Кинга - возможно, здесь отчасти дело в переводе. Но это же лишь одна из претензий. 5.
Выбраковка (Олег Дивов). В наши дни в рамках борьбы преступностью новая власть решает ввести аналог "троек" ВЧК, только ориентированных на преступления против личности и имущества. Чистильщики за несколько лет выжигают почти всю преступность, и начинаются все понятные проблемы параноиков-бездельников с лицензией на убийство. Написано неплохо, но очень манерно. Я, в принципе, терпимо отношусь ко всяким приёмам типа "печатаем бумаги об этих событиях через сто лет в 2100-м году в новой эре" и т.п., но в этой книге их явно слишком много. Сама идея выбраковки весьма тривиальна, поэтому непонятна попытка натянуть интригу "кто же этот ужас придумал?". Неглубокого понимания истории страны достаточно, чтобы вся эта антиутопия не казалась ни пугающей, ни запредельной. 6.
Пражское кладбище (Умберто Эко). Высшая точка развития исторического романа, на мой взгляд, - все многочисленные персонажи, кроме главного, являются историческими лицами, причём за основу сюжета взяты не белые пятна их жизни, а ключевые моменты. Да, всё происходило так, как считают историки (итальянская революция, франко-прусская война, дело Дрейфуса и главная тема романа - "Протоколы сионских мудрецов"), только во всех этих историях на заднем фоне был ещё один человек. Нечто подобное, но намного проще, конечно, мы видели в "Форрест Гампе". Местами мне показалось, что ритм действия немного проседает, и по личности главного персонажа есть отдельные вопросы, поэтому оценка не максимальна. Но читать это нужно обязательно. 9.
Дом с привидениями (Чарльз Диккенс). Классические рождественские повести разной степени удачности, но все отлично написаны и имеют важное, на мой примитивный взгляд, преимущество - дают возможность полноценно насладить Диккенсом, не читая для этого тысячи страниц. 7.
Севастопольские рассказы (Лев Толстой). Читал в школе и совершенно ничего тогда не запомнил, даже впечатления не вынес никакого. Сейчас идёт средне. Описания военного быта, фронтовой усталости и безразличия, крови и, особенно, грязи очень хороши. Но раздражает то, что мысли и чувства героев подаются исключительно на языке автора и в рамках его стиля мышления. Мне кажется, что во фронтовой прозе такое нечуткое воспроизведение мира окружающих говорит о поверхностности взгляда писателя, его нежелании погружаться в мир тех, кто рядом, и пытаться понять их. Ну, или неспособности, всё-таки молод он ещё был в те годы. Как манифест пацифиста, конечно, сделано сильно. 7.
Утешительная партия игры в петанк (Анна Гавальда). Её первый бестселлер Просто вместе несколько лет назад я воспринял как очень милый, ровный, талантливо написанный и насквозь французский. С новой (относительно) книгой сложнее - однозначно сохранена лишь последняя характеристика. Первая половина показалась практически провальной (пять, а теперь даже шесть СНОБ случайны). Романтическая 35-летняя француженка, пытающаяся писать от лица 47-летнего архитектора, абсолютно неубедительна: шквал многоточий, совершенно женская рефлексия, женская память, женская чувствительность (да и чувственность). Читал, безостановочно подавляя в себе Станиславского. Но в середине вместе с крутым сюжетным поворотом (тот ещё рояль в кустах, надо заметить, никакого уважения к читателю) всё становится намного лучше. Потрясающая история девушки, полная и печали, и света изложена очень остро и начисто сметает всё предыдущее действие. А дальше и герой становится реалистичнее, так как мужчину, летящего на свет, автор понимает (или, скорее, чувствует) намного лучше, чем мужчину в кризисе. 7.
Мобильник (Стивен Кинг). Ни в одном приличном обществе не постесняюсь признаться, что всегда любил и люблю творчество Кинга. Популярное пренебрежение к нему, на мой взгляд, является лишь следствием отношения к жанру (за его пределы Стивен, кстати, постоянно выходит как раз в лучших своих книгах), которое переносят на автора те, кто не хочет или побаивается его читать. О том, что Кинг пишет роман, где все владельцы мобильных сходят с ума, впервые услышал чуть не десять лет назад и с тех пор страстно желал прочесть именно его, хотя новые вещи выходят почти ежегодно, а ещё ни одного романа Кинга 21-го века я не читал, увы (сейчас примерно столь же страстно хочу добраться до 11/22/63). Тем сильнее было разочарование... Роман ни о чём, увы. Техногенная составляющая никакая, общество и поведение персонажей после катаклизма в подмётки не годятся описанным на четверть века раньше в гениальном Противостоянии, развязка на троечку (опять же, полные кусты роялей). Идея тоже неясна: на неолуддита Кинг не похож, а наглядная эволюция слишком ретиво вырубается протагонистом. Аналогия "мозг = биокомпьютер"? В 2006 году это уже не серьёзно. И главное, почти нет столь любимого ритма повествования, языка Кинга - возможно, здесь отчасти дело в переводе. Но это же лишь одна из претензий. 5.