Новая интересная концепция: гений против образованщины
Блуждая по интернету нашел интереснейшего автора. Юрий Кузнецов в куче своих статей излагает свои идеи, которые он сам назвал "теория антисистем". Статьи его можно найтиздесь (статья "Канцерократия" и линки в статье на другие его тексты), а также здесь и здесь. Сама по себе теория, взятая сугубо в историко-философском плане - достаточно узнаваема. Но важно другое - тонкость и точность, с которыми автор вскрывает многие проблемы современности (природа российско-фашистской власти, "судьбы России", проблемы гомосексуализма, отчуждения, человеческих отношений и, более глобально, проблемы метафизики человеческого бытия). Автор просто как ножом вскрывает многие вещи, которые не заметны на первый взгляд, но очевидны мыслящему человеку. Интересно, что Кузнецов еще в 2007 г. предсказал мутацию российской политики 2014 г. и поворот России к тоталитарности, фашизации общества и провокации новой мировой войны. Автор метко подмечает, что Россия - это антисистема , в которой всё наоборот: что хорошо - плохо, а что плохо - хорошо, в том числе кризис и война укрепляют, выстраивают Россию. Будет голод и война - оживёт опять страна! , и поэтому Россия будет провоцировать новую войну, потому что только в ней ее обычная историческая модель " гарнизона" адекватна и может спасти ту систему управления, родом из Орды-Московии, которая основана на эксплуатации, "халяве", и по сути является, как считает автор, типичнейшим воплощением фашизма, который автор понимает как глобально-космическое начало отчуждения и порабощения личности общности, что противостоит в космической войне другому началу любви и личности. Автор предсказал в общем события последнего года - тогда, когда никто не мог поверить, что возможна такая война между Россией и Украиной (Скажите себе в 2007 году, что это было возможно! Вы сами бы себе тогда не поверили - за редким исключением тех историков и философов, кто имеет обыкновение видеть очевидное, прячущееся за общепринятым). Именно сама эта точность предсказания и тонкость уловления сущности явления, которое сейчас пытаются осмыслить все, кому не лень - событие Майдана и реакция на него России - вызывает просто восхищение автором и поэтому строжайше рекомендую его прочитать... учитывая мои ниже приведенные замечания...
Итак, тексты автора просто прекрасны и блестяще улавливают суть явления. Но, как это ни закономерно, сам автор оказывается таким же "плоть от плоти и кровь от крови" современной российской культуры и атмосферы. Нет, он не шовинист и не оправдывает Россию. Он честно и тонко подмечает существенные пороки России, зрит в корень так, что достойно восхищения. Но как говорил Ортега-и-Гассет: "анти-Педро" хочет быть "пост-Педро", но будет таким же "Педро", или "пре-Педро". Или - как известно любому гуманитарию, невозможно повторить подвиг барона Мюнхаузена, и вытащить себя за волосы из своей культуры и общества, в котором ты родился. Иначе говоря, даже отрицающий своё общество и культуру, выступающий против сложившейся модели общества и культурных образцов, в своем отрицании продолжает быть чадом этого общества, этой культуры, этой страны. Это тот самый роковой момент предопределенности нашего дискурса обществом, языком и пр. внешними факторами.
В чем это проявляется?
Первое и самое главное в нашей постсоветской действительности - в недообразованности. Сразу оговорюсь - выводы автора достаточно верны и истинны. Но это тот случай, когда можно сказать, что внутренняя логика разума восполнила недостаток фактического знания. Логика рассуждения восполнила то, чего не хватало простым знаниям. Это заметно во многом.
Во-первых, автору катастрофически не хватает знаний истории христианства, христианского богословия, всемирной истории философии. С точки зрения истории философии, его концепция является своеобразным применением философии диалога (в основном М. Бубера и Э. Левинаса), с значительными элементами марксизма и персонализма (М. Бердяев). Именно Бубер и Левинас впервые озвучили онтологическое противостояние Отношения «Я-Ты» и отношения «Я-Оно», которое у Ю. Кузнецова является главным сюжетом истории и политики, вокруг которого, как вокруг системообразующего стержня, крутится вся его концепция - от концепции канцерократии до понимания сути и места фашизма и диалектики системы и антисистемы. Автор использует диалектику «отчуждения», которое протистоит «Отношению» - но ведь первым автором, кто поднял тему отчуждения как антропологическую проблему, был Гегель и (таки да!) Маркс. Именно ранний Маркс развивает тему отчуждения как основную проблему своей философской политэкономии - продолжая метафизическую идею отчуждения Гегеля, которая позже результируется в экзистенциализме и философии того же Бубера как отчуждение экзистенциальное.
Но именно об этих именах у автора почти ничего нет. Ссылки есть на многих авторов - от Гумилева до В.Н. Мясищева и П.Н.Лебедева, но при этом ни слова об философах и гуманитариях, которые создали сами эти идеи, которые легли в основу мировой мысли по этому поводу - Гегеле, Бубере, Фромме (! - ведь отсюда же «быть или иметь», «отношение любви или использования»!), Бердяеве (создателе персонализма, основанном на триаде личности, свободы и творчества), Левинасе… Маркса автор упоминает только пару раз - сугубо в негативном контексте как источника злой большевистской идеи - но при этом абсолютно не рефлексирует тему конфликта Маркса и марксизма с большевистско-советским применением Маркса, и не замечает, что фундаментальное для Ю.Кузнецова понятие «отчуждения» проработано было именно Марксом.
Вы можете сказать, что я придираюсь к цитатам и буквам, мол, автор их знает, но просто не процитировал, ведь они очевидны. Возможно, не отрицаю. Но дело же не в цитатах, а в некоторых теоретических моментах его концепции, которые действительно очень слабы.
Как водится, главным местом, где большинство современных писателей, аналитиков и ученых терпят сокрушительное фиаско и обнаруживают свою некомпетентность, является религия вообще, и христианство, христианская Церковь в частности. Иногда смотришь на некоторых аналитиков и думаешь - ребятки, не надо, не лезьте в эту сферу, умными же прослывёте, а так… ну, как всегда! Это связано с крахом системы классического образования, из-за чего у большинства людей просто провалы на месте классических предметов и дисциплин, которые в былые времена формировали базис культуры и философии, напр., истории философии, истории христианской церкви, теологии, классических языков. Вспомнился кричащий момент - в издании трудов М. Драгоманова 1973 г. авторы, ученые Института литературы НАН УССР, перевели драгомановское выражение на латыни «Ecclesiae militantis Romanae» как «збори мілітаризованих римлян» (правильно - «воинствующей Церкви Римской»). Как можно было читать Драгоманова, я не знаю, но вот очевидно, что это - следствие банального отсутствия классического образования в СССР, где базовое понятие, которое известно любому, получавшему образование в классической гимназии или их аналогах (концепция Августина, понятие Церкви, и латинское выражение «Ecclesia militans»), банально отсутствует. Но это просто смешной случай, а вот когда куча авторов обнаруживает кричащее непонимание и незнание христианского вероучения и истории, это уже становится системной проблемой. Вы имеете право иметь свое мнение и позицию, но при этом у вас нет права извращать чужое мнение, позицию, историю.
Ю. Кузнецов повторяет банальные «попсовые» тезисы о «Павле, извратившем чистое учение Христа» (тезисы явно родом с ХІХ в., с времен Нибура и Ницше, особо популярные в среде русской интеллигенции, откуда, скорее всего из Толстого, взял их автор). Каких «старых идолов» «перетащил» Павел «в новую религию», в чем там «фарисейство в новой словесной обертке» - бесполезно это искать у ув. г-на Кузнецова, потому что это просто нелепица в духе историцистской теологии ХІХ в. Как он еще туда не добавил «эллинское христианство» в противовес «еврейскому», тоже популярная идея тех времен?
Большего размаху фиаско приобретает, когда Ю. Кузнецов обращается к истории православия. Опять заготовленная схема «византийского православия» родом из того же века, и из того же окружения Толстого и русской интеллигенции серебряного века, заводит автора в дебри. Размышляя о христианстве, автор выделяет «чистое» учение Иисуса Христа, его «византийское», «имперское» извращение через отчуждение и порабощение личности общности, и особо ставит в пример Толстого, как создателя возобновленного христианства, который «приступил к генеральной чистке христианского учения от наслоений лжи и абсурдизма». В этой схеме далее следует учение автора, его «идеоанализ», который призван реализовать христианское учение в современном мире. Мы, видите ли, «только сейчас… только-только подходим к пониманию сути учения Иисуса Христа», и автор устраивает «системную ревизию учения Иисуса Христа». Это интересно, как одна из миллиона попыток «пересмотреть учение Иисуса», но претенциозность вызывает ухмылку. И не потому, что «пересмотреть» - собственно, почему бы и нет? - а потому что «пересмотр»-то ограниченный. Анализируя христианство, Ю. Кузнецов не видит в упор многообразие христианства, грандиозный мир западного христианства. Его схема - суженная до узеньких рамочек истории России и понимания времен Толстого схема «истинное христианство VS византийское православие». Что это за «системная ревизия», в которой упущено 80% истории и философии христианского мира? Где величайшие традиции западно-христианского богословия? Где Августин, Фома Аквинский, Бонавентура, Лойола, Хуан де ла Крус и Арндт? Где св. Тереза? Как можно рассуждать о «системной ревизии» современного «христианства», вообще не учитывая превращения Католической Церкви после Второго Ватикана??? Обо всём этом в текстах Кузнецова ровным счетом ничего - притом, что он незаметно (и очень неразработанно) повторяет многие идеи этих святых, и политики Второго Ватиканского собора? Как можно вообще рассуждать о христианстве, не отдавая себе отчет о делении христианства на конфессии, и не учитывая колоссальное отличие традиции и дискурса?! Как можно делать побочную, маргинальную ветвь православного христианства (и тем более христианства вообще!) - магистральной, центральной линии «истории христианства»!? Он рассуждает о православной церкви, рассказывает, что «имперская церковь» «сакрализует светскую власть, которая, якобы, «от бога», а значит вне критики; продвигает идеологию «Священной Державы», называя православие «религией священной материи - идеологическом базисе «халявы»», глубоко материалистической религией (потому что почитает множество видимых святынь (мощи, иконы, кресты и т.д.). Это, мол, «религия священной материи, культ веры и поклонения овеществленным святыням… физическому («воплотившемуся») Богу, Воскресению (не как символу, а как физическому оживлению трупа) и т. д», и оно противоречит «идеалистической системе Иисуса Христа», оно «отталкивает воцерковленного от очевидной реальности «здесь и сейчас», … а сейчас человек существует в неком переходном, временном, шатком, иллюзорном мире». И во многом он прав - если говорит о московско-российском официозном «православии» как «государственном вероисповедании». Но в его текстах кажется, что он вообще не видит другого христианства в истории. Он умудряется не заметить славянское православие, и византийскую святоотеческую традицию, которая далеко не сводится к имперской церкви. У него совсем не заметно, чтобы он знал о русском христианстве Украины - происходящем от князя Владимира, но напрочь лишенного московских пороков вплоть до оккупации Украины Московией, о православии святых отцов Восточной Церкви, о христианстве древлевосточных церквей, об украинском христианстве братских обществ, о Киево-Могилянской академии. Если вы говорите сугубо о «путях русского богословия», то так и говорите - дескать, я имею в виду только русское, а точнее московско-российское православие, которое является только 5% всего Православия, и 0,5% всего христианского мира - с точки зрения истории, богословия, смысла (логоса) и культуры.
Именно этот ошибочный россиецентризм, который просто сквозит везде у автора, изобличает его укорененность в той же системе «антикультуры», которую он отрицает. Он не есть она, та антикультура, но «антикультура» действует в нем, даже будучи отрицаема. Она действует в первую очередь своей недообразованностью, которая является пороком большинства русских мыслителей и писателей, особенно советского и постсоветского периода - образованщиной, мнимой образованностью, когда человек знает много элементов культуры, но зачастую не знает базовых культурообразующих смыслов и идей. Разум Ю. Кузнецова сам дошел до многих идей - но что бы могло быть, если бы система образования ему их дала изначально!
Наконец, тот же самый недостаток проступает у Ю. Кузнецова в рассуждениях о истории и судьбе России. Когда он философствует о русской культуре, он говорит много правильных вещей: например, что «все достижения русской культуры происходили не благодаря, а вопреки российскому государству, мало кто из представителей русской культуры не оказывался сам в положении «лишнего человека», опалы, обструкции, а то и подвергался преследованиям, репрессиям со стороны власти». У русских есть «дурная привычка отождествлять себя с великими достижениями, с великими людьми: мы, мол, дали миру Пушкина, Достоевского, Толстого… А позвольте спросить: почему собственно вы себя отождествляете с ними, а не с теми, кто их гнобил, уничтожал? Ведь появлялись они и творили не благодаря, а вопреки Системе, вопреки большинству, вопреки российскому обществу. Вы что, себя к нему не причисляете?». Но при этом Ю. Кузнецов не замечает то, что видит, напр., А. Широпаев, или видел в ХІХ в. М. Драгоманов, что эта самая «подлинная русская культура» была «импортом» европейской культуры, и развивалась в резонансе с общеевропейской культурой. То, что восхищает Кузнецова, на самом деле настолько пронизано европейскими влияниями, что многие историки богословия и философии не безосновательно говорили о «немецком плене» русской мысли (или «животворном влиянии», это уже кому как по вкусу). Русская культура возникла как импорт и адаптация культуры общеевропейской, и вообще ХІХ в. был наиболее европейским в истории России. От Екатерины ІІ до Николая ІІ временами казалось, что Россия стала частью Европы, органично вписавшись в европейскую систему - особенно в момент победы над Наполеоном. В историко-философском плане это вообще тотальное господство Запада. История русской философии - это перемежающиеся запоздавшиеся волны разных западных влияний: ушел Вольтер, пришло масонство, ушло масонство, пришел романтизм, ушел романтизм, пришел Шеллинг и Гегель, потом пришел утопический социализм и теории французских и английских социологов, потом так же приходит Маркс. И разные русские фракции ломают копья и бьют друг другу морды за разные учения, разработанные на Западе: царский жандарм, руководствующийся воспитанием на основе Гегеля и немецких романтиков, велит сажать «нигилистов», руководствующихся французскими социалистическими утопиями. Да что там говорить, когда Государь, Царь и Великий князь был ближайшим кузеном английского и немецкого королей, называвший их Вилли и Джорджи, а он для них был Ники! И при этом раскручивал маховик «Россия против безбожного Запада»! Кузнецов верно заметил, что «Россия, как евро-азиатская межевая помойка, на которую сбрасывалось всё деструктивное», я бы сказал - в Россию вытеснялись все демоны коллективного бессознательного Европы, и Россия была ареной битвы этих демонов европейского бессознательного друг с другом за власть над Россией. Судьба вот такого полумрака, и не света, и не тьмы, сумерек Европы - ее подсознания, безумного и сумасшедшего - вот это интеллектуальная история России.
Но при этом Ю. Кузнецов все-таки не говорит об этом очевидном влиянии. Он логично обличает "халявочное" влияние марксизма, автор явно не задается вопросом: но ведь марксизм пришел с запада? (об этом см. выше). Его размышление о идеях и принципах зациклено на России, мышление сужено до размеров России - а требуется мышление в глобальных масштабах. Ведь то же материалистическое и потребительское понимание - по сути, это же феномен неолиберальной демократии ХХ в., рожденной на Западе. И многие процессы, которые он описывает, не чужды и для истории Запада. А это он не видит - и это сильно подкашивает валидность его выводов и предложений. Общая канва рассуждения - верна, но детали настолько портят дело, что ими (особенно о христианстве) лучше пренебречь (лучше бы кто-то молчал), чтобы не сделать лишних, необоснованных выводов.
Почему так? Автор мыслит в пределах все того же канона российской истории. Его представления о нерусской истории - фрагментарны и недостаточны. И здесь включается главный критерий оценки мысли любого русского автора - насколько он сознает присутствие Украины в истории России? Да-да. Украина есть тот «шибболет», на котором любой русский запинается и начинает шепелявить. Дело в том, что отношение Украины и России, их спор о наследии Руси - главная драма истории Восточной Европы, и именно в ней, в отличии "южноруссов" от "североруссов" (см. Н. Костомарова «Две русские народности» и М. Максимовича письма к Погодину), скрыта половина проблемы всей истории этих земель. Хотя автор понимает кардинальное отличие Киевской Руси от российско-московского суррогата, но у него не хватает знаний продолжить оппозицию «Киевская Русь - Московия» далее, увидев Русь в позднейшей Украине или Беларуси, рассмотреть эпическую драгонаду ВКЛ VS Московия, где Русь-Литва сошлась в бою с Московией-Ордой, распознать драму Киева-«матери градов русьскых», который, защищаясь от Польши, ненароком критически усилил Московию. Он не видит то, что именно решение украинцев вступить в союз с Московией критически переломило ход истории Восточной Европы, предопределив торжество Московии в последующие три столетия, то, что видит Ю. Шерех-Шевелёв в своей «Маросейке». Этот весь дискурс, идеально развитый от Костомарова до Шереха-Шевелёва и до сегодняшнего дня в украинской мысли, полностью не заметен Ю. Кузнецову - хотя этот дискурс уловил А. Широпаев в своих статьях на «Русской Фабуле».
Текст показывает, что автор не осознает отличия истории Украины-Беларуси и истории Московии-Орды, что особо заметно, как он умудрился не заметить русское христианство Украины, Киево-Могилянской коллегии, казацкого воинства и мещанских братств, и считает события Никона и раскола XVII в. главным событием русской истории. Философствуя о русской истории, он вообще забыл про Украину - и вспоминает о ней только в 2014 г., когда реальность столкнула его с фактом Украинского Майдана. В принципе, это не его недостаток - он просто дитя все той же традиции, которую он обличает, и след., его размышление об истории отталкивается от схемы российских учебников, где это противостояние перевирается и затирается, а Украина также эпизодически появляется только тогда, когда входит в орбиту влияния России. Но здесь русская пропаганда оказывается искренней, чем русская историография - вопрос о Киеве, тяжба о Киеве для российского сознания важнее, чем все остальное. Отсюда пошла русская земля, и в Киеве зарыто яйцо московского Кощея. Он сам сдуру его сюда отложил в XVIII в., а украинцы-могилянцы помогли ему это сделать, и теперь вырваться он не может. Идеологически без Киева нет России - и каждый, кто это чувствует, от Бжезинского до Широпаева, понимает, что свободный и сильный Киев - это и есть вольная Русь, воспрявшая из пепла, и могильщик укравшей чужое имя и славу Московии. И потому подправим его выводы о России - вряд ли ее будут «расчищать и благоустраивать». Ее просто удалят. Как отработанный материал. Впрочем, этот момент автор тоже предвидел.
Итак, подытожим.
Автор - достойный чтения. Просто прекрасные идеи, тексты, хорошо, тонко, четко подмечены события, идеи, сущность истории и философско-метафизический смысл событий. Ко чтению - рекомендуется! Но в общем, ценнейшая, гениальнейшая, интереснейшая статья сильно страдает от банальной некомпетентности и незнания, которое порождено не самим автором, а самой структурой постсоветского псевдо-образования, которое умудряется не дать человеку знания базовых моментов истории, культуры, философии и науки. Впрочем, кто может это заметить и сделать на это поправку, может много полезного извлечь из его статей и действительно приблизиться к пониманию философского смысла происходящих событий наших дней и истории Восточной Европы, в первую очередь России и Украины. И то, что автор предвидел многие события задолго до их осуществления - также его заслуга.
П.С. Отдельно прокомментирую статью о гомосексуализме, которая немного выделяется из общего его цикла.
Великолепная статья, но нуждается в уточнении. В общем, автор верно уловил тенденцию и мысль, хотя его проблемы, подмеченные мной, остаются.
Пара уточнений: цитата:
"Почему психология и психиатрия не видят болезненности в гомосексуализме? Просто потому что они сами являются тенденциозными материалистическими отраслями. Никто не смог до сих пор сформулировать предмет психологии, да это и невозможно: есть идея и есть материя, а никакой «психики», т. е. дикой смеси разнородных (идейных и физических) предметов в природе не существует. «Психика» - это такой симулякр-протез, кое-как заменяющий материалисту идейную слепоту."
По смыслу верно, но надо подрихтовать терминологически.
"Психология-психиатрия" ведут корни от Аристотелевской "Психологии" как науки о душе, "психэ". А Аристотель мужик был весьма умен, и умом весьма чист и зорок, поэтому точно уловил предмет Психологии "как она должна была быть" - психология это наука о душе, именно о душе, как она есть, а психиатрия - это лечение (ятрия) души. Естественно, что предметом и объектом заботы должна была быть Душа Человека. Сия душа - целиком иное относительно материи, и поэтому автор должен был бы сказать, что есть материя, тело, и есть Душа, которая и должна бы быть объектом науки, но - современная психология/психиатрия на практике занимаются не душой, а пытаются всячески убежать от души, спрятать ее в лесах т.зв. "психики". Они зациклены на материальной составляющей, которая опосредует связь нематериальной Души с материальным миром (мозг, биологические системы, тело и т.д.), целиком игнорируя тот факт, что душа есть нематериальная реальность, и ее нормативные принципы и законы не могут быть выведены из сугубо биологическо-материалистической установки. Но Психология "как она должна быть" есть - и она является в религиозных и философских системах, каждая из которых является своеобразной психологией.
Автор не замечает важный момент: проблема не только и не столько в том, что "психология материалистична". Большая проблема в том, что психология/психиатрия считают себя науками!!! А в этом-то собака и зарыта - психология / психиатрия не наука. Наука подразумевает единый стандарт и критерий истинности мышления и исследования. Идеальный образ науки - физика. Но в психологии такого нет. Выводы психологии катастрофически зависят от философских (нравственно-ценностно-мировоззренческих) предпосылок автора и дискурса. Поэтому психологии как науки нет. Есть разные психологии, которые опираются на разные философские основы. И «гейская философия» формирует свою версию психологии, что прекрасно описывает автор в статье, которую надо читать (только учитывая его путаницу с христианством, о чем описано выше).
Итак, тексты автора просто прекрасны и блестяще улавливают суть явления. Но, как это ни закономерно, сам автор оказывается таким же "плоть от плоти и кровь от крови" современной российской культуры и атмосферы. Нет, он не шовинист и не оправдывает Россию. Он честно и тонко подмечает существенные пороки России, зрит в корень так, что достойно восхищения. Но как говорил Ортега-и-Гассет: "анти-Педро" хочет быть "пост-Педро", но будет таким же "Педро", или "пре-Педро". Или - как известно любому гуманитарию, невозможно повторить подвиг барона Мюнхаузена, и вытащить себя за волосы из своей культуры и общества, в котором ты родился. Иначе говоря, даже отрицающий своё общество и культуру, выступающий против сложившейся модели общества и культурных образцов, в своем отрицании продолжает быть чадом этого общества, этой культуры, этой страны. Это тот самый роковой момент предопределенности нашего дискурса обществом, языком и пр. внешними факторами.
В чем это проявляется?
Первое и самое главное в нашей постсоветской действительности - в недообразованности. Сразу оговорюсь - выводы автора достаточно верны и истинны. Но это тот случай, когда можно сказать, что внутренняя логика разума восполнила недостаток фактического знания. Логика рассуждения восполнила то, чего не хватало простым знаниям. Это заметно во многом.
Во-первых, автору катастрофически не хватает знаний истории христианства, христианского богословия, всемирной истории философии. С точки зрения истории философии, его концепция является своеобразным применением философии диалога (в основном М. Бубера и Э. Левинаса), с значительными элементами марксизма и персонализма (М. Бердяев). Именно Бубер и Левинас впервые озвучили онтологическое противостояние Отношения «Я-Ты» и отношения «Я-Оно», которое у Ю. Кузнецова является главным сюжетом истории и политики, вокруг которого, как вокруг системообразующего стержня, крутится вся его концепция - от концепции канцерократии до понимания сути и места фашизма и диалектики системы и антисистемы. Автор использует диалектику «отчуждения», которое протистоит «Отношению» - но ведь первым автором, кто поднял тему отчуждения как антропологическую проблему, был Гегель и (таки да!) Маркс. Именно ранний Маркс развивает тему отчуждения как основную проблему своей философской политэкономии - продолжая метафизическую идею отчуждения Гегеля, которая позже результируется в экзистенциализме и философии того же Бубера как отчуждение экзистенциальное.
Но именно об этих именах у автора почти ничего нет. Ссылки есть на многих авторов - от Гумилева до В.Н. Мясищева и П.Н.Лебедева, но при этом ни слова об философах и гуманитариях, которые создали сами эти идеи, которые легли в основу мировой мысли по этому поводу - Гегеле, Бубере, Фромме (! - ведь отсюда же «быть или иметь», «отношение любви или использования»!), Бердяеве (создателе персонализма, основанном на триаде личности, свободы и творчества), Левинасе… Маркса автор упоминает только пару раз - сугубо в негативном контексте как источника злой большевистской идеи - но при этом абсолютно не рефлексирует тему конфликта Маркса и марксизма с большевистско-советским применением Маркса, и не замечает, что фундаментальное для Ю.Кузнецова понятие «отчуждения» проработано было именно Марксом.
Вы можете сказать, что я придираюсь к цитатам и буквам, мол, автор их знает, но просто не процитировал, ведь они очевидны. Возможно, не отрицаю. Но дело же не в цитатах, а в некоторых теоретических моментах его концепции, которые действительно очень слабы.
Как водится, главным местом, где большинство современных писателей, аналитиков и ученых терпят сокрушительное фиаско и обнаруживают свою некомпетентность, является религия вообще, и христианство, христианская Церковь в частности. Иногда смотришь на некоторых аналитиков и думаешь - ребятки, не надо, не лезьте в эту сферу, умными же прослывёте, а так… ну, как всегда! Это связано с крахом системы классического образования, из-за чего у большинства людей просто провалы на месте классических предметов и дисциплин, которые в былые времена формировали базис культуры и философии, напр., истории философии, истории христианской церкви, теологии, классических языков. Вспомнился кричащий момент - в издании трудов М. Драгоманова 1973 г. авторы, ученые Института литературы НАН УССР, перевели драгомановское выражение на латыни «Ecclesiae militantis Romanae» как «збори мілітаризованих римлян» (правильно - «воинствующей Церкви Римской»). Как можно было читать Драгоманова, я не знаю, но вот очевидно, что это - следствие банального отсутствия классического образования в СССР, где базовое понятие, которое известно любому, получавшему образование в классической гимназии или их аналогах (концепция Августина, понятие Церкви, и латинское выражение «Ecclesia militans»), банально отсутствует. Но это просто смешной случай, а вот когда куча авторов обнаруживает кричащее непонимание и незнание христианского вероучения и истории, это уже становится системной проблемой. Вы имеете право иметь свое мнение и позицию, но при этом у вас нет права извращать чужое мнение, позицию, историю.
Ю. Кузнецов повторяет банальные «попсовые» тезисы о «Павле, извратившем чистое учение Христа» (тезисы явно родом с ХІХ в., с времен Нибура и Ницше, особо популярные в среде русской интеллигенции, откуда, скорее всего из Толстого, взял их автор). Каких «старых идолов» «перетащил» Павел «в новую религию», в чем там «фарисейство в новой словесной обертке» - бесполезно это искать у ув. г-на Кузнецова, потому что это просто нелепица в духе историцистской теологии ХІХ в. Как он еще туда не добавил «эллинское христианство» в противовес «еврейскому», тоже популярная идея тех времен?
Большего размаху фиаско приобретает, когда Ю. Кузнецов обращается к истории православия. Опять заготовленная схема «византийского православия» родом из того же века, и из того же окружения Толстого и русской интеллигенции серебряного века, заводит автора в дебри. Размышляя о христианстве, автор выделяет «чистое» учение Иисуса Христа, его «византийское», «имперское» извращение через отчуждение и порабощение личности общности, и особо ставит в пример Толстого, как создателя возобновленного христианства, который «приступил к генеральной чистке христианского учения от наслоений лжи и абсурдизма». В этой схеме далее следует учение автора, его «идеоанализ», который призван реализовать христианское учение в современном мире. Мы, видите ли, «только сейчас… только-только подходим к пониманию сути учения Иисуса Христа», и автор устраивает «системную ревизию учения Иисуса Христа». Это интересно, как одна из миллиона попыток «пересмотреть учение Иисуса», но претенциозность вызывает ухмылку. И не потому, что «пересмотреть» - собственно, почему бы и нет? - а потому что «пересмотр»-то ограниченный. Анализируя христианство, Ю. Кузнецов не видит в упор многообразие христианства, грандиозный мир западного христианства. Его схема - суженная до узеньких рамочек истории России и понимания времен Толстого схема «истинное христианство VS византийское православие». Что это за «системная ревизия», в которой упущено 80% истории и философии христианского мира? Где величайшие традиции западно-христианского богословия? Где Августин, Фома Аквинский, Бонавентура, Лойола, Хуан де ла Крус и Арндт? Где св. Тереза? Как можно рассуждать о «системной ревизии» современного «христианства», вообще не учитывая превращения Католической Церкви после Второго Ватикана??? Обо всём этом в текстах Кузнецова ровным счетом ничего - притом, что он незаметно (и очень неразработанно) повторяет многие идеи этих святых, и политики Второго Ватиканского собора? Как можно вообще рассуждать о христианстве, не отдавая себе отчет о делении христианства на конфессии, и не учитывая колоссальное отличие традиции и дискурса?! Как можно делать побочную, маргинальную ветвь православного христианства (и тем более христианства вообще!) - магистральной, центральной линии «истории христианства»!? Он рассуждает о православной церкви, рассказывает, что «имперская церковь» «сакрализует светскую власть, которая, якобы, «от бога», а значит вне критики; продвигает идеологию «Священной Державы», называя православие «религией священной материи - идеологическом базисе «халявы»», глубоко материалистической религией (потому что почитает множество видимых святынь (мощи, иконы, кресты и т.д.). Это, мол, «религия священной материи, культ веры и поклонения овеществленным святыням… физическому («воплотившемуся») Богу, Воскресению (не как символу, а как физическому оживлению трупа) и т. д», и оно противоречит «идеалистической системе Иисуса Христа», оно «отталкивает воцерковленного от очевидной реальности «здесь и сейчас», … а сейчас человек существует в неком переходном, временном, шатком, иллюзорном мире». И во многом он прав - если говорит о московско-российском официозном «православии» как «государственном вероисповедании». Но в его текстах кажется, что он вообще не видит другого христианства в истории. Он умудряется не заметить славянское православие, и византийскую святоотеческую традицию, которая далеко не сводится к имперской церкви. У него совсем не заметно, чтобы он знал о русском христианстве Украины - происходящем от князя Владимира, но напрочь лишенного московских пороков вплоть до оккупации Украины Московией, о православии святых отцов Восточной Церкви, о христианстве древлевосточных церквей, об украинском христианстве братских обществ, о Киево-Могилянской академии. Если вы говорите сугубо о «путях русского богословия», то так и говорите - дескать, я имею в виду только русское, а точнее московско-российское православие, которое является только 5% всего Православия, и 0,5% всего христианского мира - с точки зрения истории, богословия, смысла (логоса) и культуры.
Именно этот ошибочный россиецентризм, который просто сквозит везде у автора, изобличает его укорененность в той же системе «антикультуры», которую он отрицает. Он не есть она, та антикультура, но «антикультура» действует в нем, даже будучи отрицаема. Она действует в первую очередь своей недообразованностью, которая является пороком большинства русских мыслителей и писателей, особенно советского и постсоветского периода - образованщиной, мнимой образованностью, когда человек знает много элементов культуры, но зачастую не знает базовых культурообразующих смыслов и идей. Разум Ю. Кузнецова сам дошел до многих идей - но что бы могло быть, если бы система образования ему их дала изначально!
Наконец, тот же самый недостаток проступает у Ю. Кузнецова в рассуждениях о истории и судьбе России. Когда он философствует о русской культуре, он говорит много правильных вещей: например, что «все достижения русской культуры происходили не благодаря, а вопреки российскому государству, мало кто из представителей русской культуры не оказывался сам в положении «лишнего человека», опалы, обструкции, а то и подвергался преследованиям, репрессиям со стороны власти». У русских есть «дурная привычка отождествлять себя с великими достижениями, с великими людьми: мы, мол, дали миру Пушкина, Достоевского, Толстого… А позвольте спросить: почему собственно вы себя отождествляете с ними, а не с теми, кто их гнобил, уничтожал? Ведь появлялись они и творили не благодаря, а вопреки Системе, вопреки большинству, вопреки российскому обществу. Вы что, себя к нему не причисляете?». Но при этом Ю. Кузнецов не замечает то, что видит, напр., А. Широпаев, или видел в ХІХ в. М. Драгоманов, что эта самая «подлинная русская культура» была «импортом» европейской культуры, и развивалась в резонансе с общеевропейской культурой. То, что восхищает Кузнецова, на самом деле настолько пронизано европейскими влияниями, что многие историки богословия и философии не безосновательно говорили о «немецком плене» русской мысли (или «животворном влиянии», это уже кому как по вкусу). Русская культура возникла как импорт и адаптация культуры общеевропейской, и вообще ХІХ в. был наиболее европейским в истории России. От Екатерины ІІ до Николая ІІ временами казалось, что Россия стала частью Европы, органично вписавшись в европейскую систему - особенно в момент победы над Наполеоном. В историко-философском плане это вообще тотальное господство Запада. История русской философии - это перемежающиеся запоздавшиеся волны разных западных влияний: ушел Вольтер, пришло масонство, ушло масонство, пришел романтизм, ушел романтизм, пришел Шеллинг и Гегель, потом пришел утопический социализм и теории французских и английских социологов, потом так же приходит Маркс. И разные русские фракции ломают копья и бьют друг другу морды за разные учения, разработанные на Западе: царский жандарм, руководствующийся воспитанием на основе Гегеля и немецких романтиков, велит сажать «нигилистов», руководствующихся французскими социалистическими утопиями. Да что там говорить, когда Государь, Царь и Великий князь был ближайшим кузеном английского и немецкого королей, называвший их Вилли и Джорджи, а он для них был Ники! И при этом раскручивал маховик «Россия против безбожного Запада»! Кузнецов верно заметил, что «Россия, как евро-азиатская межевая помойка, на которую сбрасывалось всё деструктивное», я бы сказал - в Россию вытеснялись все демоны коллективного бессознательного Европы, и Россия была ареной битвы этих демонов европейского бессознательного друг с другом за власть над Россией. Судьба вот такого полумрака, и не света, и не тьмы, сумерек Европы - ее подсознания, безумного и сумасшедшего - вот это интеллектуальная история России.
Но при этом Ю. Кузнецов все-таки не говорит об этом очевидном влиянии. Он логично обличает "халявочное" влияние марксизма, автор явно не задается вопросом: но ведь марксизм пришел с запада? (об этом см. выше). Его размышление о идеях и принципах зациклено на России, мышление сужено до размеров России - а требуется мышление в глобальных масштабах. Ведь то же материалистическое и потребительское понимание - по сути, это же феномен неолиберальной демократии ХХ в., рожденной на Западе. И многие процессы, которые он описывает, не чужды и для истории Запада. А это он не видит - и это сильно подкашивает валидность его выводов и предложений. Общая канва рассуждения - верна, но детали настолько портят дело, что ими (особенно о христианстве) лучше пренебречь (лучше бы кто-то молчал), чтобы не сделать лишних, необоснованных выводов.
Почему так? Автор мыслит в пределах все того же канона российской истории. Его представления о нерусской истории - фрагментарны и недостаточны. И здесь включается главный критерий оценки мысли любого русского автора - насколько он сознает присутствие Украины в истории России? Да-да. Украина есть тот «шибболет», на котором любой русский запинается и начинает шепелявить. Дело в том, что отношение Украины и России, их спор о наследии Руси - главная драма истории Восточной Европы, и именно в ней, в отличии "южноруссов" от "североруссов" (см. Н. Костомарова «Две русские народности» и М. Максимовича письма к Погодину), скрыта половина проблемы всей истории этих земель. Хотя автор понимает кардинальное отличие Киевской Руси от российско-московского суррогата, но у него не хватает знаний продолжить оппозицию «Киевская Русь - Московия» далее, увидев Русь в позднейшей Украине или Беларуси, рассмотреть эпическую драгонаду ВКЛ VS Московия, где Русь-Литва сошлась в бою с Московией-Ордой, распознать драму Киева-«матери градов русьскых», который, защищаясь от Польши, ненароком критически усилил Московию. Он не видит то, что именно решение украинцев вступить в союз с Московией критически переломило ход истории Восточной Европы, предопределив торжество Московии в последующие три столетия, то, что видит Ю. Шерех-Шевелёв в своей «Маросейке». Этот весь дискурс, идеально развитый от Костомарова до Шереха-Шевелёва и до сегодняшнего дня в украинской мысли, полностью не заметен Ю. Кузнецову - хотя этот дискурс уловил А. Широпаев в своих статьях на «Русской Фабуле».
Текст показывает, что автор не осознает отличия истории Украины-Беларуси и истории Московии-Орды, что особо заметно, как он умудрился не заметить русское христианство Украины, Киево-Могилянской коллегии, казацкого воинства и мещанских братств, и считает события Никона и раскола XVII в. главным событием русской истории. Философствуя о русской истории, он вообще забыл про Украину - и вспоминает о ней только в 2014 г., когда реальность столкнула его с фактом Украинского Майдана. В принципе, это не его недостаток - он просто дитя все той же традиции, которую он обличает, и след., его размышление об истории отталкивается от схемы российских учебников, где это противостояние перевирается и затирается, а Украина также эпизодически появляется только тогда, когда входит в орбиту влияния России. Но здесь русская пропаганда оказывается искренней, чем русская историография - вопрос о Киеве, тяжба о Киеве для российского сознания важнее, чем все остальное. Отсюда пошла русская земля, и в Киеве зарыто яйцо московского Кощея. Он сам сдуру его сюда отложил в XVIII в., а украинцы-могилянцы помогли ему это сделать, и теперь вырваться он не может. Идеологически без Киева нет России - и каждый, кто это чувствует, от Бжезинского до Широпаева, понимает, что свободный и сильный Киев - это и есть вольная Русь, воспрявшая из пепла, и могильщик укравшей чужое имя и славу Московии. И потому подправим его выводы о России - вряд ли ее будут «расчищать и благоустраивать». Ее просто удалят. Как отработанный материал. Впрочем, этот момент автор тоже предвидел.
Итак, подытожим.
Автор - достойный чтения. Просто прекрасные идеи, тексты, хорошо, тонко, четко подмечены события, идеи, сущность истории и философско-метафизический смысл событий. Ко чтению - рекомендуется! Но в общем, ценнейшая, гениальнейшая, интереснейшая статья сильно страдает от банальной некомпетентности и незнания, которое порождено не самим автором, а самой структурой постсоветского псевдо-образования, которое умудряется не дать человеку знания базовых моментов истории, культуры, философии и науки. Впрочем, кто может это заметить и сделать на это поправку, может много полезного извлечь из его статей и действительно приблизиться к пониманию философского смысла происходящих событий наших дней и истории Восточной Европы, в первую очередь России и Украины. И то, что автор предвидел многие события задолго до их осуществления - также его заслуга.
П.С. Отдельно прокомментирую статью о гомосексуализме, которая немного выделяется из общего его цикла.
Великолепная статья, но нуждается в уточнении. В общем, автор верно уловил тенденцию и мысль, хотя его проблемы, подмеченные мной, остаются.
Пара уточнений: цитата:
"Почему психология и психиатрия не видят болезненности в гомосексуализме? Просто потому что они сами являются тенденциозными материалистическими отраслями. Никто не смог до сих пор сформулировать предмет психологии, да это и невозможно: есть идея и есть материя, а никакой «психики», т. е. дикой смеси разнородных (идейных и физических) предметов в природе не существует. «Психика» - это такой симулякр-протез, кое-как заменяющий материалисту идейную слепоту."
По смыслу верно, но надо подрихтовать терминологически.
"Психология-психиатрия" ведут корни от Аристотелевской "Психологии" как науки о душе, "психэ". А Аристотель мужик был весьма умен, и умом весьма чист и зорок, поэтому точно уловил предмет Психологии "как она должна была быть" - психология это наука о душе, именно о душе, как она есть, а психиатрия - это лечение (ятрия) души. Естественно, что предметом и объектом заботы должна была быть Душа Человека. Сия душа - целиком иное относительно материи, и поэтому автор должен был бы сказать, что есть материя, тело, и есть Душа, которая и должна бы быть объектом науки, но - современная психология/психиатрия на практике занимаются не душой, а пытаются всячески убежать от души, спрятать ее в лесах т.зв. "психики". Они зациклены на материальной составляющей, которая опосредует связь нематериальной Души с материальным миром (мозг, биологические системы, тело и т.д.), целиком игнорируя тот факт, что душа есть нематериальная реальность, и ее нормативные принципы и законы не могут быть выведены из сугубо биологическо-материалистической установки. Но Психология "как она должна быть" есть - и она является в религиозных и философских системах, каждая из которых является своеобразной психологией.
Автор не замечает важный момент: проблема не только и не столько в том, что "психология материалистична". Большая проблема в том, что психология/психиатрия считают себя науками!!! А в этом-то собака и зарыта - психология / психиатрия не наука. Наука подразумевает единый стандарт и критерий истинности мышления и исследования. Идеальный образ науки - физика. Но в психологии такого нет. Выводы психологии катастрофически зависят от философских (нравственно-ценностно-мировоззренческих) предпосылок автора и дискурса. Поэтому психологии как науки нет. Есть разные психологии, которые опираются на разные философские основы. И «гейская философия» формирует свою версию психологии, что прекрасно описывает автор в статье, которую надо читать (только учитывая его путаницу с христианством, о чем описано выше).