Актуальность деятельностного подхода
Из ОДИ-12 по вузовскому образованию (Харьков, 1988).
Первое, что хотелось бы здесь отметить. Во-первых, мы с вами вляпались в проблему содержания. Наш обычный язык - русский, немецкий, французский - это язык вещей и, может быть, отношений. Содержание не есть ни вещь, ни отношение, ни процесс. Содержание есть содержание. Это одна из самых сложных здесь проблем. Присутствующие здесь архитекторы, искусствоведы это хорошо знают. Физики, может быть, не знают, но пусть они поверят. Это особая категория, очень странная, и работать с ней надо предельно осторожно.
То, что мы называем содержанием образования, это вещь удивительная, и никто не знает сегодня, как она существует. А слова-то мы употребляем вещно. И за счет того, что у нас есть такая мощная графика, мы можем проделывать трюк, создавать превращенную форму. Мы говорим: содержание образования, и рисуем большой круг. И за счет этого то, о чем мы говорим, а именно содержание, становится вещью мысли, а так как здесь у нас лист бумаги, то она становится еще плоской вещью мысли, которую можно делить на секторы, вырезать куски, и мы начинаем в этой замещающей плоскости знаков работать с содержанием как с вещами: делим их на части, собираем из кусочков, треугольников, квадратиков или кружков, и при этом забываем, что мы не знаем, что это такое, и не понимаем, что это такое. И у нас создается иллюзия, что все в порядке.
Поэтому я утверждаю, Петр Григорьевич, что вы работаете с содержанием как с вещью, поскольку вы ввели эти схемы, и своей рефлексией вы не удерживаете вот этого разрыва между вашими ценностями и устремлениями (вы хотите деятельно это держать) и способами работы. … Ведь дело в том, что как только вы это представили в неадекватной графике (вот это сложное и сильное содержание), вы уже начинаете работать с этой графикой по таким законам, которые не применимы к содержанию как к таковому.
Содержание нельзя, по-видимому, резать; и больше того, говорить о том, что содержание складывается из этих трех содержаний [говорилось о профессиональной, социокультурной и личностной составляющих содержания образования], нельзя. Я бы сказал, что наверняка так не складывается, не состоит оно из этих частей. Мы очень благодарны вам, поскольку вы нам представили кондовую точку зрения, которая так обычно с содержанием и работает. Вот его заместили вещными представлениями на графиках, таблицах и начали раскладывать туда-сюда. И на административном уровне все так работают.
Только поэтому административная точка зрения, когда она спускается ниже, приводит к разрушению. Она сама-то по себе хорошая - мы работаем с тем, что имеем, и администратор так и должен действовать, только педагог ему верить не должен и принимать того, что говорит ему администратор по поводу содержания, он тоже не может. Это методисты, исследователи должны говорить и т.д.; а то, что у администратора содержание по кубикам, ну, это специфика их профессии.
Когда Кима Яковлевна вчера говорила: «Перестаньте нам разрушать производственный процесс», то ведь это объясняется именно тем, что неоправданно спускают свои профессиональные средства организационной работы на других. Что, примерно, происходит? Вот предприятию дают план, например, в показателях на все предприятие, и неумный начальник берет и спускает это до каждого рабочего места и говорит: «Нашему предприятию указано выполнять такие-то показатели». А человек его спрашивает: «А мне-то что при этом делать?». Нужна очень сложная проработка (и организаторы это прекрасно знают) по спуску плана до отдельных рабочих мест и трансформация его каждый раз.
Это очень важная проблема. Например, для организации строительства это проблема номер один - как вы доведете это все до участков, бригад и т.д., правильно?
Так вот поэтому и противопоставляется этому вещному подходу деятельностный, а это совершенно другой подход. Вопрос заключается в том, как нам теперь вопрос о содержании спроецировать на структуру ситуации учения - обучения, воспитания, развития, подготовки и так далее. Для того, чтобы термин «содержание» и фиксируемое в нем понятие приобрели деятельный смысл, мы теперь должны проделать следующую сложную процедуру - ответить на вопрос: в чем и как содержание представлено? Я буду грубее говорить. Ведь содержание существует в текстах? Да, никто не будет спорить. В методах и средствах обучения? Да, тоже вряд ли кто-то будет спорить. Оно через методы и средства идет и протекает. Оно представлено в организации ситуаций и отношений между педагогом и учеником? Содержание существует и представлено в формах организации отношений и взаимодействий. И содержание представлено в отношениях и взаимодействиях студентов друг с другом и преподавателей друг с другом, о чем мы говорили.
И возникает вопрос: «Как же оно, содержание, по всему этому размазано?». И мы должны ответить на вопрос: «Что тут происходит?». Отсюда и начинается проблематика деятельностного представления содержания. Ведь педагогу реально все эти разговоры - административные, методические, министерские - по поводу того, что есть содержание образования, содержание обучения, содержание воспитания, они совершенно ни к чему. Хорошо, когда педагог достаточно умен и понимает, что все хорошо на своем месте, он говорит: «Они должны так поговорить, и это очень здорово, а я должен все это отбросить и теперь на основе своей интуиции, понимания создавать ситуации обучения, воспитания, подготовки, развития». И вообще он не должен слушать всего того, что говорят там выше. «Оправданно, необходимо говорят, они так и должны говорить для пользы дела, но спускать вниз нельзя», поэтому он этого не должен принимать. Он должен решать вопрос, как он будет передавать это содержание, эту сложную размазанность - ситуации.
Первое, что хотелось бы здесь отметить. Во-первых, мы с вами вляпались в проблему содержания. Наш обычный язык - русский, немецкий, французский - это язык вещей и, может быть, отношений. Содержание не есть ни вещь, ни отношение, ни процесс. Содержание есть содержание. Это одна из самых сложных здесь проблем. Присутствующие здесь архитекторы, искусствоведы это хорошо знают. Физики, может быть, не знают, но пусть они поверят. Это особая категория, очень странная, и работать с ней надо предельно осторожно.
То, что мы называем содержанием образования, это вещь удивительная, и никто не знает сегодня, как она существует. А слова-то мы употребляем вещно. И за счет того, что у нас есть такая мощная графика, мы можем проделывать трюк, создавать превращенную форму. Мы говорим: содержание образования, и рисуем большой круг. И за счет этого то, о чем мы говорим, а именно содержание, становится вещью мысли, а так как здесь у нас лист бумаги, то она становится еще плоской вещью мысли, которую можно делить на секторы, вырезать куски, и мы начинаем в этой замещающей плоскости знаков работать с содержанием как с вещами: делим их на части, собираем из кусочков, треугольников, квадратиков или кружков, и при этом забываем, что мы не знаем, что это такое, и не понимаем, что это такое. И у нас создается иллюзия, что все в порядке.
Поэтому я утверждаю, Петр Григорьевич, что вы работаете с содержанием как с вещью, поскольку вы ввели эти схемы, и своей рефлексией вы не удерживаете вот этого разрыва между вашими ценностями и устремлениями (вы хотите деятельно это держать) и способами работы. … Ведь дело в том, что как только вы это представили в неадекватной графике (вот это сложное и сильное содержание), вы уже начинаете работать с этой графикой по таким законам, которые не применимы к содержанию как к таковому.
Содержание нельзя, по-видимому, резать; и больше того, говорить о том, что содержание складывается из этих трех содержаний [говорилось о профессиональной, социокультурной и личностной составляющих содержания образования], нельзя. Я бы сказал, что наверняка так не складывается, не состоит оно из этих частей. Мы очень благодарны вам, поскольку вы нам представили кондовую точку зрения, которая так обычно с содержанием и работает. Вот его заместили вещными представлениями на графиках, таблицах и начали раскладывать туда-сюда. И на административном уровне все так работают.
Только поэтому административная точка зрения, когда она спускается ниже, приводит к разрушению. Она сама-то по себе хорошая - мы работаем с тем, что имеем, и администратор так и должен действовать, только педагог ему верить не должен и принимать того, что говорит ему администратор по поводу содержания, он тоже не может. Это методисты, исследователи должны говорить и т.д.; а то, что у администратора содержание по кубикам, ну, это специфика их профессии.
Когда Кима Яковлевна вчера говорила: «Перестаньте нам разрушать производственный процесс», то ведь это объясняется именно тем, что неоправданно спускают свои профессиональные средства организационной работы на других. Что, примерно, происходит? Вот предприятию дают план, например, в показателях на все предприятие, и неумный начальник берет и спускает это до каждого рабочего места и говорит: «Нашему предприятию указано выполнять такие-то показатели». А человек его спрашивает: «А мне-то что при этом делать?». Нужна очень сложная проработка (и организаторы это прекрасно знают) по спуску плана до отдельных рабочих мест и трансформация его каждый раз.
Это очень важная проблема. Например, для организации строительства это проблема номер один - как вы доведете это все до участков, бригад и т.д., правильно?
Так вот поэтому и противопоставляется этому вещному подходу деятельностный, а это совершенно другой подход. Вопрос заключается в том, как нам теперь вопрос о содержании спроецировать на структуру ситуации учения - обучения, воспитания, развития, подготовки и так далее. Для того, чтобы термин «содержание» и фиксируемое в нем понятие приобрели деятельный смысл, мы теперь должны проделать следующую сложную процедуру - ответить на вопрос: в чем и как содержание представлено? Я буду грубее говорить. Ведь содержание существует в текстах? Да, никто не будет спорить. В методах и средствах обучения? Да, тоже вряд ли кто-то будет спорить. Оно через методы и средства идет и протекает. Оно представлено в организации ситуаций и отношений между педагогом и учеником? Содержание существует и представлено в формах организации отношений и взаимодействий. И содержание представлено в отношениях и взаимодействиях студентов друг с другом и преподавателей друг с другом, о чем мы говорили.
И возникает вопрос: «Как же оно, содержание, по всему этому размазано?». И мы должны ответить на вопрос: «Что тут происходит?». Отсюда и начинается проблематика деятельностного представления содержания. Ведь педагогу реально все эти разговоры - административные, методические, министерские - по поводу того, что есть содержание образования, содержание обучения, содержание воспитания, они совершенно ни к чему. Хорошо, когда педагог достаточно умен и понимает, что все хорошо на своем месте, он говорит: «Они должны так поговорить, и это очень здорово, а я должен все это отбросить и теперь на основе своей интуиции, понимания создавать ситуации обучения, воспитания, подготовки, развития». И вообще он не должен слушать всего того, что говорят там выше. «Оправданно, необходимо говорят, они так и должны говорить для пользы дела, но спускать вниз нельзя», поэтому он этого не должен принимать. Он должен решать вопрос, как он будет передавать это содержание, эту сложную размазанность - ситуации.