ОТЕЦ 213: 1944 (91)
С тех пор Катьку так и зовут "Штучка". Разговор: "Вчера не попала к Нему - штучка не пустила".
На тетрадке надпись: Такая-то боигада, такой-то конструктор. В тетрадке подробная ведомость: "Список вещей в сундуке".
Правдоподобно ли: еврейка, почуявшая новую обстановку, просит милостыню "Христа ради".
Только рассвело. Август, но осенний дождик. По пустой площади катятся бочки, пустые из-под морса и браги. Их толкают женщины. Вот одна: ей приходится управляться сразу с двумя бочками. На голову от дождя надета сшитая капюшоном рваная (точнее: перетертая) столовая клеенка.
Группа мальчуганов-ремесленников у капустных грядок около училища. На них коричневые открытые комбинезоны. Они выглядят маленькими американцами.
В столовой получают "молодежные обеды" молодые рабочие. На них всех форменные красные штаны (широкие, почти что шаровары). Рубашки у всех разные, собственные наверное.
На траве лежат девочки. Их 8-10, им лет по 12. Вдруг они вскакивают и начинают весело галдеть "Мастер, мастер пришел" и вперегонки к зданию училища.
"Мастер" странно звучит среди этого детского оживления.
В такт шагов вертится: "Наказанье - жить в Казани. Жить в Казани - наказанье". И так всю дорогу.
Авсей Львович своего внука картавить отучал. Чтобы язык ломать, выдумывал слова: "Лампуртелем" и "Бурбулкес". Они звучат сочно. Годятся для детских сказок. Он говорит: "Ты, Вовочка, бурбулкес" и мнет его животик. В голову приходит что-то толстенькое и аппетитное. Вроде булки, но живое: толстенький ребенок-крепыш.
Старик-нищий (все тот же: фетровые галоши, продажные булавки и мухоморы) настоящий профессионал. На случай дождя он приносит с собой зонтик и под ним, не взирая на ливень, продолжает свое дело.
"С быстротою молнии", "со скоростью курьерского поезда". Скорость - слово позднейшего происхождения. Поэтому-то оно и не точно.
На тетрадке надпись: Такая-то боигада, такой-то конструктор. В тетрадке подробная ведомость: "Список вещей в сундуке".
Правдоподобно ли: еврейка, почуявшая новую обстановку, просит милостыню "Христа ради".
Только рассвело. Август, но осенний дождик. По пустой площади катятся бочки, пустые из-под морса и браги. Их толкают женщины. Вот одна: ей приходится управляться сразу с двумя бочками. На голову от дождя надета сшитая капюшоном рваная (точнее: перетертая) столовая клеенка.
Группа мальчуганов-ремесленников у капустных грядок около училища. На них коричневые открытые комбинезоны. Они выглядят маленькими американцами.
В столовой получают "молодежные обеды" молодые рабочие. На них всех форменные красные штаны (широкие, почти что шаровары). Рубашки у всех разные, собственные наверное.
На траве лежат девочки. Их 8-10, им лет по 12. Вдруг они вскакивают и начинают весело галдеть "Мастер, мастер пришел" и вперегонки к зданию училища.
"Мастер" странно звучит среди этого детского оживления.
В такт шагов вертится: "Наказанье - жить в Казани. Жить в Казани - наказанье". И так всю дорогу.
Авсей Львович своего внука картавить отучал. Чтобы язык ломать, выдумывал слова: "Лампуртелем" и "Бурбулкес". Они звучат сочно. Годятся для детских сказок. Он говорит: "Ты, Вовочка, бурбулкес" и мнет его животик. В голову приходит что-то толстенькое и аппетитное. Вроде булки, но живое: толстенький ребенок-крепыш.
Старик-нищий (все тот же: фетровые галоши, продажные булавки и мухоморы) настоящий профессионал. На случай дождя он приносит с собой зонтик и под ним, не взирая на ливень, продолжает свое дело.
"С быстротою молнии", "со скоростью курьерского поезда". Скорость - слово позднейшего происхождения. Поэтому-то оно и не точно.