тексты к "Прощанию с Фалесом"
Выводы см. http://gignomai.livejournal.com/23620.html#cutid1
Оставляю в стороне биографические свидетельства, привлекая их лишь по мере необходимости, и пройдусь по тем фрагментам, которые у А.В.Лебедева (Фрагменты древних философов. Ч. 1. М, 1989) отнесены в раздел «Учение». Причем я в первую очередь выбираю в них то, что говорится о едином начале и о том, как из него получается всё. Остальное - суждения Ф. об отдельных природных феноменах и др. - надо оценить с точки зрения их связи с этой основной темой.
Переводы я, отправляясь от существующих переводов, правлю по-своему, оговаривая принципиальные различия.
Фр. 12.
В этом фрагменте из «Метафизики» (983b6 и дал.), который я уже не один раз цитировал, Аристотель пишет: «большинство первых философов полагали материальные начала единственными началами всех вещей - τὰς ἐν ὕλης εἴδει μόνας ᾠήθησαν ἀρχάς εἶναι πάντων» и ниже: «Однако о количестве и виде (εἶδος) такого начала не все говорят одинаково. Так, Фалес, родоначальник такого рода философии, утверждает, что это вода (поэтому он и утверждал, что земля - на воде). Вероятно, он пришел к такой мысли, видя, что пища у всех влажная и что тепло как таковое рождается из воды и живет ею… Вот почему он принял это воззрение, а также потому, что семена всего имеют влажную природу, а начало природы влажного - вода».
Я бы сразу же выделил здесь два момента.
Во-первых, упоминание материи. В первой цитированной фразе сказано о началах ἐν ὕλης εἴδει, т.е. принадлежащих к виду (εἶδος) материи. Поскольку этот фрагмент следует сразу же за классификацией причин (начало гл. 3 кн. 1), то ясно, что речь идет (для Аристотеля, по крайней мере) о материальной или субстратной (ὑποκείμενον) причине; понятно, что пытаться объяснить все единственно материальной причиной для Аристотеля - дело безнадежное.
Во-вторых, это употребление двух слов - «вода» (ὕδωρ) и «влага» (ὑγρά), «влажный» (ὑγρός). Связь между ними задана формулой: начало природы влажного - вода (τὸ δ' ὕδωρ αρχὴν τῆς φύσεως εἶναι τοῐς ὑγροῖς). Так это место переведено в 4-томнике издательства «Мысль»; Лебедев дает другой вариант: обыгрывая этимологию слова φύσις (от φύω, расти), он переводит «начало и причина роста содержащих влагу - вода». Возможно, правильно было бы, тоже отступая от синтаксиса, сказать так: «начало природы как причины роста». Во всяком случае, оба перевода передают нечто важное: вода есть прототип, первичная форма всего влажного, каковое, в свою очередь, есть субстанция жизни (словами я здесь пользуюсь не как терминами).
(Еще одно место, где переводы расходятся - это σπερμάτα. Лебедев, в отличие от других переводчиков, предлагает вариант «сперма», ради, видимо, феноменального реализма, но в ущерб общности смысла: речь здесь не должна идти только о животных. То, что именно о них и в этой связи идет речь во фр. 12а, из трактата «Мнения философов», об авторстве которого спорят, но никто не сомневается, что источником для него через опосредующие ступени был ученик Аристотеля Феофраст, говорит лишь о том, что кто-то на пути от Аристотеля к автору «Мнений», истолковал Аристотеля так же, как Лебедев).
«Некоторые, - сообщает далее Аристотель, - полагают, что уже первые богословы, жившие в глубокой древности и задолго до нынешнего поколения, держались того же воззрения на природу: дескать, в своей поэзии они изобразили праотцами всего возникшего Океана и Тефию и говорили, что боги клянутся водой или, как они сами (поэты) ее называли, Стиксом: старейшее чтимо всего более, а чтимое всего более - это то, чем клянутся. Действительно, - заканчивает А., - это мнение о природе столь древнее и старое - пожалуй, неясно, однако Фалес, говорят, высказался о первой причине указанным образом».
Фр. 12а. Мнения философов, I,3 (об источнике см. выше).
К влажности пищи и семени как феноменальных источниках учения Фалеса здесь добавлено то, что «и сам огонь Солнца и звезд питается водными испарениями, равно как и сам космос. По этой же причине и Гомер высказывает о воде такое суждение: “Океан, который всем прародитель”».
Фр. 12b. Ипполит. Опровержение всех ересей, I,1. Фалес «говорил, что начало и конец всего - вода. Ибо все образуется из воды путем ее затвердевания и вновь испарения. Все плавает на воде, от чего происходят землетрясения, вихри и движения звезд. И все становится и течет в ладном согласии с природой предка-родоначальника, от которого всё произошло. Богом он считал вот что: “То, у чего нет ни начала, ни конца”».
У христианского апологета II-III вв. появляется новое: 1) преставление о том, как именно все происходит из воды - πηγνυμένου (затвердевая или замерзая, от πηγός, крепкий, твердый) и διανιεμένου (растворяясь или испаряясь); 2) плавает на воде уже не только земля, но и все «несомо» (ἐπιφέρεσθαι) водой, включая звезды; 3) эта роль всеобщей субстанции и всеобщего регулятора (все «становится и течет», φέρεσθαί τε καὶ ῥεῐν) прямо увязана с природой «предка-родоначальника» (πρώτου ὰρχηγοῠ τῆς γενέσεως); это, похоже, цитата из Аристотеля, у которого в отношении Океана и Тефии употреблено выражение γενέσεως πατέρας; 4) наконец, поминается Бог, у которого (ср. выше обо «всём») «нет ни начала, ни конца».
Не приписал ли чего Фалесу Ипполит, определенно судить нельзя.
Фр. 12с. Гераклит-аллегорист. Гомеровские вопросы, 22. Этот автор, предположительно I в., можно предположить, не столько знает что-то, чего не знал или, скажем, скрыл Аристотель, сколько додумывает немногое известное до целостности. Но однако получается вот так: «Влажное вещество, с легкостью преображаясь во всевозможные (тела), принимает пестрое многообразие форм. Испаряющаяся часть его обращается в воздух, а тончайший воздух возгорается в виде эфира. Выпадая в осадок и превращаясь в ил, вода обращается в землю. Поэтому из четверицы элементов Фалес объявил воду наипричиннейшим элементом. Кто ж породил это воззрение? Разве не Гомер, сказавши: «Океан и т. д.»?
Здесь любопытны 1) замена воды «влажным веществом» (ὑγρὰ φύσις); 2) употребление обобщающего имени для его преобразований - μεταπλαττομένη (букв. перелепливаясь); 3) помещение фалесовой воды в контекст учения о четырех элементах (которое, как считается, возникло позднее, у Эмпедокла), как «наипричиннейшего» (αἰτιώτατον).
Фр. 13. Симпликий, неоплатоник VI в., в своих Комментариях к «Физике» Аристотеля добавляет к вышесказанному немного. В комм. к 184b15 и дал. он пишет, ссылаясь на Фалеса и пифагорейца Гиппона, что «вода - начало [всякой] жидкости (букв. влажной природы, ὑγρᾰς φύσεως) и объемлющее всё (συνεκτικὸν πάντων)», объясняя происхождение этого воззрения уже известным нам способом, значением воды для жизни: «теплое живет за счет влажного, умирающее высыхает» и далее, про сперму и пищу (23, 21).
Под тем же номером идет фр. из Комм. к «Энеиде» Марка Сервия Гонората (IV в.), в котором сообщено суждение Фалеса, что «тела следует закапывать, дабы они могли разложиться на влагу» (XI 186).
Во Фр. 13а из Антологии Иоанна Стобейского (I,17,1) утверждается, что для Фалеса «и его последователей» «слияния (κράσεις) суть смешения (μίξεις) элементов, приводящие к изменению (ἀλλοίωσιν)». Буквально-то сказано: смешения элементов κατ' ἀλλοίωσιν, что можно перевести и «ради изменения» и «вследствие изменения», так что переведено так, чтобы имело смысл. Прямого отношения к основной идее Фалеса, вроде бы, не имеет, но посмотрим.
Фр. 13b. Мнения философов. 886B8: «Фалес и его последователи признают один космос».
Фр. 15. Сенека в «Естественнонаучных вопросах» (ΙΙΙ,13) говорит, что по Фалесу вода - «могущественнейший элемент». Он «был вначале, полагает он, из него все возникло». Слово surrexise - Plusquamperf. conj. от subrigo, в числе значений которого также «подниматься», «всходить», «расти», «воскресать».
На этом кончаются фрагменты, где речь идет непосредственно о воде как первоначале. К ним примыкают суждения о богах или Боге и о душе. О богах (водных) говорилось во фрагментах 12, 12a, 12b, 12c - как о прародителях всего. О безначальном и бесконечном Боге - в 12b. К этому можно добавить:
Фр. 22. Аристотель. О душе, 411а7: «Некоторые говорят, что душа растворена во всем (μεμῐξθαι, букв. смешана со всем или примешана ко всему). Вероятно, поэтому Фалес думал, что всё полно богов».
В другом месте того же трактата Аристотель пишет, что Фалес «полагал душу двигательной (κινητικόν), раз он говорил, что камень [т.е. магнит] имеет душу, так как движет железо» (405а19).
Конечно, остается не совсем ясным, утверждал ли сам Фалес всеобщую одушевленность или это из его слов умозаключал Аристотель.
Образец его (Аристотеля) развернутого изложения этого воззрения - в трактате «О рождении животных» (762а16-21): «Животные и растения зарождаются в земле и влаге, поскольку в земле присутствует вода, в воде - дух (πνεῦμα), в нем же повсюду - психическое тепло, так что в некотором смысле все наполнено душой».
И как это разворачивалось позднейшими, видно из комментария к Аристотелю (О душе, 405а19) Иоанна Филопона (VI в.): «излагая воззрения тех, кто видел в душе источник движения (κινητικόν), он (Аристотель) говорил, что каждый из них полагал элементом души наиболее подвижное (κινητικώτατον). … Однако о мнении Фалеса, полагавшего началом всех вещей воду, ничего подобного он не сказал. Так, например, он не сказал, что Фалес полагает душу водой и потому утверждает, что магнит притягивает железо, будучи одушевленным и в силу этого состоящим из воды. Вместо этого, он лишь сказал, что тот считал магнит одушевленным. Почему? Не потому ли, что сочинения Фалеса не сохранились, только воспоминания о нем, и Аристотель избегал на основе устного предания объявлять учение сего мужа вульгарным? Или потому, что он испытывал почтение к тому, от кого воспоминания сохранили множество достопамятных суждений? Ведь как передают, Фалес говорил, что Провидение проникает до крайних пределов и ничто от него не ускользает, даже малейшее. Поэтому он и не приписывает ему мнения, что душа из воды, но говорит лишь, что и он наделял душу движением» (с. 86,13).
Фр. 22а. Мнения философов, IV,2,1: «Фалес первым объявил душу вечнодвижущейся или самодвижущейся природой - φύσιν ἀεικίνητον ἢ αὐτοκίνητον».
Фр. 23. Стобей, I,7,11: «Фалес считает, что бог - это ум (νοῠς) космоса и что все одушевлено и к тому же полно богов (δαιμόνων)».
Цицерон. О природе богов, I,10,25: «Фалес Милетский, который первым исследовал подобные вопросы, считал воду началом всех вещей, а Бога - тем умом (mens), который все создал из воды».
Апоний. Толкование на «Песнь песней» (нач. V в.): «Фалес… в своем учении объявил воду началом всех вещей и источником, из которого все сотворено Незримым и Великим; причина же движения, по его утверждению, дух (spiritus), гнездящийся в воде. А также благодаря проницательному уму он первым открыл геометрическое искусство, через которое догадался о великом Творце всех вещей».
Помимо этого, Фалесу приписывают геометрические, астрономические, геологические и т.п. открытия и гипотезы, но они прямо не связаны с его метафизикой. Связь между геометрией и представлением о Творце выглядит как домысел Апония (фр. 23).
Оставляю в стороне биографические свидетельства, привлекая их лишь по мере необходимости, и пройдусь по тем фрагментам, которые у А.В.Лебедева (Фрагменты древних философов. Ч. 1. М, 1989) отнесены в раздел «Учение». Причем я в первую очередь выбираю в них то, что говорится о едином начале и о том, как из него получается всё. Остальное - суждения Ф. об отдельных природных феноменах и др. - надо оценить с точки зрения их связи с этой основной темой.
Переводы я, отправляясь от существующих переводов, правлю по-своему, оговаривая принципиальные различия.
Фр. 12.
В этом фрагменте из «Метафизики» (983b6 и дал.), который я уже не один раз цитировал, Аристотель пишет: «большинство первых философов полагали материальные начала единственными началами всех вещей - τὰς ἐν ὕλης εἴδει μόνας ᾠήθησαν ἀρχάς εἶναι πάντων» и ниже: «Однако о количестве и виде (εἶδος) такого начала не все говорят одинаково. Так, Фалес, родоначальник такого рода философии, утверждает, что это вода (поэтому он и утверждал, что земля - на воде). Вероятно, он пришел к такой мысли, видя, что пища у всех влажная и что тепло как таковое рождается из воды и живет ею… Вот почему он принял это воззрение, а также потому, что семена всего имеют влажную природу, а начало природы влажного - вода».
Я бы сразу же выделил здесь два момента.
Во-первых, упоминание материи. В первой цитированной фразе сказано о началах ἐν ὕλης εἴδει, т.е. принадлежащих к виду (εἶδος) материи. Поскольку этот фрагмент следует сразу же за классификацией причин (начало гл. 3 кн. 1), то ясно, что речь идет (для Аристотеля, по крайней мере) о материальной или субстратной (ὑποκείμενον) причине; понятно, что пытаться объяснить все единственно материальной причиной для Аристотеля - дело безнадежное.
Во-вторых, это употребление двух слов - «вода» (ὕδωρ) и «влага» (ὑγρά), «влажный» (ὑγρός). Связь между ними задана формулой: начало природы влажного - вода (τὸ δ' ὕδωρ αρχὴν τῆς φύσεως εἶναι τοῐς ὑγροῖς). Так это место переведено в 4-томнике издательства «Мысль»; Лебедев дает другой вариант: обыгрывая этимологию слова φύσις (от φύω, расти), он переводит «начало и причина роста содержащих влагу - вода». Возможно, правильно было бы, тоже отступая от синтаксиса, сказать так: «начало природы как причины роста». Во всяком случае, оба перевода передают нечто важное: вода есть прототип, первичная форма всего влажного, каковое, в свою очередь, есть субстанция жизни (словами я здесь пользуюсь не как терминами).
(Еще одно место, где переводы расходятся - это σπερμάτα. Лебедев, в отличие от других переводчиков, предлагает вариант «сперма», ради, видимо, феноменального реализма, но в ущерб общности смысла: речь здесь не должна идти только о животных. То, что именно о них и в этой связи идет речь во фр. 12а, из трактата «Мнения философов», об авторстве которого спорят, но никто не сомневается, что источником для него через опосредующие ступени был ученик Аристотеля Феофраст, говорит лишь о том, что кто-то на пути от Аристотеля к автору «Мнений», истолковал Аристотеля так же, как Лебедев).
«Некоторые, - сообщает далее Аристотель, - полагают, что уже первые богословы, жившие в глубокой древности и задолго до нынешнего поколения, держались того же воззрения на природу: дескать, в своей поэзии они изобразили праотцами всего возникшего Океана и Тефию и говорили, что боги клянутся водой или, как они сами (поэты) ее называли, Стиксом: старейшее чтимо всего более, а чтимое всего более - это то, чем клянутся. Действительно, - заканчивает А., - это мнение о природе столь древнее и старое - пожалуй, неясно, однако Фалес, говорят, высказался о первой причине указанным образом».
Фр. 12а. Мнения философов, I,3 (об источнике см. выше).
К влажности пищи и семени как феноменальных источниках учения Фалеса здесь добавлено то, что «и сам огонь Солнца и звезд питается водными испарениями, равно как и сам космос. По этой же причине и Гомер высказывает о воде такое суждение: “Океан, который всем прародитель”».
Фр. 12b. Ипполит. Опровержение всех ересей, I,1. Фалес «говорил, что начало и конец всего - вода. Ибо все образуется из воды путем ее затвердевания и вновь испарения. Все плавает на воде, от чего происходят землетрясения, вихри и движения звезд. И все становится и течет в ладном согласии с природой предка-родоначальника, от которого всё произошло. Богом он считал вот что: “То, у чего нет ни начала, ни конца”».
У христианского апологета II-III вв. появляется новое: 1) преставление о том, как именно все происходит из воды - πηγνυμένου (затвердевая или замерзая, от πηγός, крепкий, твердый) и διανιεμένου (растворяясь или испаряясь); 2) плавает на воде уже не только земля, но и все «несомо» (ἐπιφέρεσθαι) водой, включая звезды; 3) эта роль всеобщей субстанции и всеобщего регулятора (все «становится и течет», φέρεσθαί τε καὶ ῥεῐν) прямо увязана с природой «предка-родоначальника» (πρώτου ὰρχηγοῠ τῆς γενέσεως); это, похоже, цитата из Аристотеля, у которого в отношении Океана и Тефии употреблено выражение γενέσεως πατέρας; 4) наконец, поминается Бог, у которого (ср. выше обо «всём») «нет ни начала, ни конца».
Не приписал ли чего Фалесу Ипполит, определенно судить нельзя.
Фр. 12с. Гераклит-аллегорист. Гомеровские вопросы, 22. Этот автор, предположительно I в., можно предположить, не столько знает что-то, чего не знал или, скажем, скрыл Аристотель, сколько додумывает немногое известное до целостности. Но однако получается вот так: «Влажное вещество, с легкостью преображаясь во всевозможные (тела), принимает пестрое многообразие форм. Испаряющаяся часть его обращается в воздух, а тончайший воздух возгорается в виде эфира. Выпадая в осадок и превращаясь в ил, вода обращается в землю. Поэтому из четверицы элементов Фалес объявил воду наипричиннейшим элементом. Кто ж породил это воззрение? Разве не Гомер, сказавши: «Океан и т. д.»?
Здесь любопытны 1) замена воды «влажным веществом» (ὑγρὰ φύσις); 2) употребление обобщающего имени для его преобразований - μεταπλαττομένη (букв. перелепливаясь); 3) помещение фалесовой воды в контекст учения о четырех элементах (которое, как считается, возникло позднее, у Эмпедокла), как «наипричиннейшего» (αἰτιώτατον).
Фр. 13. Симпликий, неоплатоник VI в., в своих Комментариях к «Физике» Аристотеля добавляет к вышесказанному немного. В комм. к 184b15 и дал. он пишет, ссылаясь на Фалеса и пифагорейца Гиппона, что «вода - начало [всякой] жидкости (букв. влажной природы, ὑγρᾰς φύσεως) и объемлющее всё (συνεκτικὸν πάντων)», объясняя происхождение этого воззрения уже известным нам способом, значением воды для жизни: «теплое живет за счет влажного, умирающее высыхает» и далее, про сперму и пищу (23, 21).
Под тем же номером идет фр. из Комм. к «Энеиде» Марка Сервия Гонората (IV в.), в котором сообщено суждение Фалеса, что «тела следует закапывать, дабы они могли разложиться на влагу» (XI 186).
Во Фр. 13а из Антологии Иоанна Стобейского (I,17,1) утверждается, что для Фалеса «и его последователей» «слияния (κράσεις) суть смешения (μίξεις) элементов, приводящие к изменению (ἀλλοίωσιν)». Буквально-то сказано: смешения элементов κατ' ἀλλοίωσιν, что можно перевести и «ради изменения» и «вследствие изменения», так что переведено так, чтобы имело смысл. Прямого отношения к основной идее Фалеса, вроде бы, не имеет, но посмотрим.
Фр. 13b. Мнения философов. 886B8: «Фалес и его последователи признают один космос».
Фр. 15. Сенека в «Естественнонаучных вопросах» (ΙΙΙ,13) говорит, что по Фалесу вода - «могущественнейший элемент». Он «был вначале, полагает он, из него все возникло». Слово surrexise - Plusquamperf. conj. от subrigo, в числе значений которого также «подниматься», «всходить», «расти», «воскресать».
На этом кончаются фрагменты, где речь идет непосредственно о воде как первоначале. К ним примыкают суждения о богах или Боге и о душе. О богах (водных) говорилось во фрагментах 12, 12a, 12b, 12c - как о прародителях всего. О безначальном и бесконечном Боге - в 12b. К этому можно добавить:
Фр. 22. Аристотель. О душе, 411а7: «Некоторые говорят, что душа растворена во всем (μεμῐξθαι, букв. смешана со всем или примешана ко всему). Вероятно, поэтому Фалес думал, что всё полно богов».
В другом месте того же трактата Аристотель пишет, что Фалес «полагал душу двигательной (κινητικόν), раз он говорил, что камень [т.е. магнит] имеет душу, так как движет железо» (405а19).
Конечно, остается не совсем ясным, утверждал ли сам Фалес всеобщую одушевленность или это из его слов умозаключал Аристотель.
Образец его (Аристотеля) развернутого изложения этого воззрения - в трактате «О рождении животных» (762а16-21): «Животные и растения зарождаются в земле и влаге, поскольку в земле присутствует вода, в воде - дух (πνεῦμα), в нем же повсюду - психическое тепло, так что в некотором смысле все наполнено душой».
И как это разворачивалось позднейшими, видно из комментария к Аристотелю (О душе, 405а19) Иоанна Филопона (VI в.): «излагая воззрения тех, кто видел в душе источник движения (κινητικόν), он (Аристотель) говорил, что каждый из них полагал элементом души наиболее подвижное (κινητικώτατον). … Однако о мнении Фалеса, полагавшего началом всех вещей воду, ничего подобного он не сказал. Так, например, он не сказал, что Фалес полагает душу водой и потому утверждает, что магнит притягивает железо, будучи одушевленным и в силу этого состоящим из воды. Вместо этого, он лишь сказал, что тот считал магнит одушевленным. Почему? Не потому ли, что сочинения Фалеса не сохранились, только воспоминания о нем, и Аристотель избегал на основе устного предания объявлять учение сего мужа вульгарным? Или потому, что он испытывал почтение к тому, от кого воспоминания сохранили множество достопамятных суждений? Ведь как передают, Фалес говорил, что Провидение проникает до крайних пределов и ничто от него не ускользает, даже малейшее. Поэтому он и не приписывает ему мнения, что душа из воды, но говорит лишь, что и он наделял душу движением» (с. 86,13).
Фр. 22а. Мнения философов, IV,2,1: «Фалес первым объявил душу вечнодвижущейся или самодвижущейся природой - φύσιν ἀεικίνητον ἢ αὐτοκίνητον».
Фр. 23. Стобей, I,7,11: «Фалес считает, что бог - это ум (νοῠς) космоса и что все одушевлено и к тому же полно богов (δαιμόνων)».
Цицерон. О природе богов, I,10,25: «Фалес Милетский, который первым исследовал подобные вопросы, считал воду началом всех вещей, а Бога - тем умом (mens), который все создал из воды».
Апоний. Толкование на «Песнь песней» (нач. V в.): «Фалес… в своем учении объявил воду началом всех вещей и источником, из которого все сотворено Незримым и Великим; причина же движения, по его утверждению, дух (spiritus), гнездящийся в воде. А также благодаря проницательному уму он первым открыл геометрическое искусство, через которое догадался о великом Творце всех вещей».
Помимо этого, Фалесу приписывают геометрические, астрономические, геологические и т.п. открытия и гипотезы, но они прямо не связаны с его метафизикой. Связь между геометрией и представлением о Творце выглядит как домысел Апония (фр. 23).