Климент 23: целое в непрямом смысле
В 21-ом посте речь шла об освобождении искомого от характеристик, свойственных телам и бестелесным сущностям. К их числу относится и целость. Однако то, как с этим атрибутом поступает Климент, отличается от обычного пути постижения через отрицание.
Нельзя даже сказать, что Оно в прямом смысле (orthōs) целое. Ибо Оно считается целым (to holon) ввиду Его величины {или: величия} (megethei), и [Оно] {или: [ещё]} есть (kai esti) Отец всего {или: вселенной} (tōn holōn) (5.81.5).
(Обращаю внимание на оставленные варианты перевода - это работает! Для того, чтобы в своих выводах оставаться максимально свободным от утвердившихся интерпретаций, нужно оставлять в поле внимания и все варианты перевода, не исключаемые текстом и контекстом).
Климент, напомним, опирается на 1-ую гипотезы платоновского «Парменида». Но, во-первых, как уже выяснилось из анализа его рассуждения Шуфриным (http://gignomai.livejournal.com/134316.html), вывод, что Единое не есть целое (поскольку быть целым значит иметь части), не необходим для логики рассуждения Климента. Во-вторых, в отличие от Платона, Климент не утверждает, что Единое не является целым в том смысле, что оно не имеет частей. У него обсуждаемое «считается целым», но не в прямом смысле, а в смысле, который задается тем, что у него есть величина.
{В этом месте я посмотрел свои посты о Клименте, сделанные до летней поездки, и увидел, что обо всем этом я уже писал - см. особенно http://gignomai.livejournal.com/122973.html, где приведена и вся ключевая цитата. Но что делать, если я такой беспамятный! Перечитываю и излагаю заново, глядишь, что-нибудь новое замечу…).
Тут Шуфрин отсылает нас к Аристотелю (Физ. 206 b3-207 a23) с его представлением о потенциальной бесконечности, величине, бесконечно стремящейся к пределу (эта возможность обусловлена ее бесконечной делимостью), но его не достигающей и в себя не включающей. Вот она является целой (т.е. той величиной, к которой стремится) потенциально, «не в прямом смысле», в силу «великости», но не является таковой в смысле прямом.
А отсюда следуют важнейшие выводы относительно того, как устроена «область Божия»…
Нельзя даже сказать, что Оно в прямом смысле (orthōs) целое. Ибо Оно считается целым (to holon) ввиду Его величины {или: величия} (megethei), и [Оно] {или: [ещё]} есть (kai esti) Отец всего {или: вселенной} (tōn holōn) (5.81.5).
(Обращаю внимание на оставленные варианты перевода - это работает! Для того, чтобы в своих выводах оставаться максимально свободным от утвердившихся интерпретаций, нужно оставлять в поле внимания и все варианты перевода, не исключаемые текстом и контекстом).
Климент, напомним, опирается на 1-ую гипотезы платоновского «Парменида». Но, во-первых, как уже выяснилось из анализа его рассуждения Шуфриным (http://gignomai.livejournal.com/134316.html), вывод, что Единое не есть целое (поскольку быть целым значит иметь части), не необходим для логики рассуждения Климента. Во-вторых, в отличие от Платона, Климент не утверждает, что Единое не является целым в том смысле, что оно не имеет частей. У него обсуждаемое «считается целым», но не в прямом смысле, а в смысле, который задается тем, что у него есть величина.
{В этом месте я посмотрел свои посты о Клименте, сделанные до летней поездки, и увидел, что обо всем этом я уже писал - см. особенно http://gignomai.livejournal.com/122973.html, где приведена и вся ключевая цитата. Но что делать, если я такой беспамятный! Перечитываю и излагаю заново, глядишь, что-нибудь новое замечу…).
Тут Шуфрин отсылает нас к Аристотелю (Физ. 206 b3-207 a23) с его представлением о потенциальной бесконечности, величине, бесконечно стремящейся к пределу (эта возможность обусловлена ее бесконечной делимостью), но его не достигающей и в себя не включающей. Вот она является целой (т.е. той величиной, к которой стремится) потенциально, «не в прямом смысле», в силу «великости», но не является таковой в смысле прямом.
А отсюда следуют важнейшие выводы относительно того, как устроена «область Божия»…