Философ о ересях
Лейбниц - в соответствии, как подчеркивает Куно Фишер, со своей общей установкой на примирение всех противоречий - по уши ввязался в задачу примирения церквей. Католиков с протестантами. А когда не получилось, то хотя бы лютеран с кальвинистами и прочими реформатами. Не узнал пока, стучался ли он к православным.
Очень показательна его полемика с католиком Боссюэ, для которого Reunion означал возвращение протестантов в лоно матери-церкви.
Тот тоже признавал возможность компромиссов - в области церковной дисциплины (ну, скажем, женатое священство), но не в вопросах вероучения. Пока протестанты отвергают догматы, они - еретики, и их церковь - не-церковь. Иное Лейбниц; для него вероучительные разногласия - это разногласия («ереси», по ап. Павлу), которые могут быть и которым даже надлежит быть внутри церкви. Он предложил различать формальную и материальную ересь. В пересказе КФ: «первая есть сознательное неверие, умышленное неповиновение, непризнание авторитета церкви, отрицание ее законной власти; вторая же, напротив, бессознательна; она представляет собой простое заблуждение и есть отнюдь не отрицание принципов, а только неправильный взгляд на известные факты. Таким образом, мы имеем дело с формальной ересью, если люди отказываются признавать вселенские соборы церкви и повиноваться их постановлениям, и, напротив, - с материальной, если они сомневаются в том, что тот или другой собор был всеобщим и законным, т. е. вселенским; такое сомнение и возникло относительно Констанцского и Базельского соборов в Италии и относительно Тридентского - в Германии, а отчасти также во Франции». На Тридентском соборе они и уперлись лбами.
То есть Лейбниц, фактически, перенес на церковь законы научной дискуссии, в которой разномыслие допустимо и даже желательно, поскольку движет коллективную мысль.