о евангельской поэзии
Прочитал я, что Л.Н.Толстой написал о воскрешении Лазаря - не только что не убедило, а показалось пошлостью и скудоумием. И дело тут не в "верить - не верить", а в том, что он просто не понимает, о чем речь, не затронут великой мыслью о Богочеловечестве Христа, о том, что это вполне Бог, и вполне человек. И что глупо спрашивать, почему Иисус
( Read more... )
Видимо Вы поэзией называете лишь изложение в стихотворной форме, иначе невозможно понять утверждение «Толстой был напрочь лишен поэтического чувства (помните единственный написанный им за всю жизнь стишок». Война и Мир содержит в высшей степени поэтические страницы, так же как и проза Пушкина - не менее поэтична, чем его стихи и поэмы.
«он просто не понимает, о чем речь, не затронут великой мыслью о Богочеловечестве Христа, о том, что это вполне Бог, и вполне человек».
Странно говорить это о таком величайшем мыслители и художнике, как Толстой. Очевидно, что он прекрасно знал догматическое учение о Богочеловечестве Христа. Но вы не случайно употребили слово «затронут», что говорит скорее об эмоциональном отношении, нежели о понимании и мышлении.
В самом конце главы о воскрешения Лазаря Толстой пишет «Это надо очистить и отбросить, и останутся одни слова стихов 25-го и 26-го: Ин. XI, 25,26 “Иисус сказал ей: я семь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет. И всякий живущий и верующий в меня не умрет вовек. Веришь ли сему?» На это Марфа отвечает «так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир»
Что свидетельствует о том, что Толстой точно понимает главный смысл этой главы евангелия.
Но самое главное содержание главы (работы Толстого) о воскрешения Лазаря состоит в другом. Главная особенность восприятия и мышления Толстого - предельная ответственность мысли и внутренняя честность мышления.
Я на протяжении многих лет убедился в том, что для современного мышления и восприятия, принимающего индивидуальную ответственность и честность перед самим собой (а не только лояльность общности) догмат о Троице разработанный в III - V веках в рамках эллинистического и средневеково мышления, со своим категориальным и понятийным аппаратом, со своим опытом о человеке, не может быть принят в своей исходной форме. Современный человек находится в таком же отношении к этому догмату как, к примеру, к известным пяти доказательствам бытия Бога. Это не означает отрицания содержания этого догмата, это не означает его ложности, это означает необходимость его переосмысления. И эта необходимость проявляется в тех противоречиях и парадоксах, к которым приводит современное размышление над содержанием догмата о Троице. Понятно, что это переосмысление предполагает огромную работу, которая может отпугивать, кроме того, переосмысление, не ставящее заведомо апологетические цели (как это видно у многих русских богословов XIX века) может привести к непредсказуемым результатам. Поэтому, существуют мощнейшие силы, принуждающие оставить все как есть.
Обсуждая евангельское повествование о воскрешении Лазаря, Толстой выступает не против него, а против традиционного церковного понимания этого повествования.
В Деяниях апостолов Петр воскрешает умершую Тавифу: «Петр выслал всех из комнаты и, преклонив колени, помолился, затем, обратившись к умершей, произнес: «Тавифа, встань!» Та открыла глаза и, увидев Петра, села. Он подал ей руку и помог подняться. Затем он позвал братьев и вдов, и она предстала перед ними живою»
Почему воскрешение Лазаря должно говорить о том, что Иисус есть Бог, а воскрешение Тавифы?
Reply
------------
Т. высмеивает не только церковные толкования этого эпизода, но и изложение и понимание его евангелистом. Я об этом.
Видимо Вы поэзией называете лишь изложение в стихотворной форме, иначе невозможно понять утверждение «Толстой был напрочь лишен поэтического чувства (помните единственный написанный им за всю жизнь стишок». Война и Мир содержит в высшей степени поэтические страницы, так же как и проза Пушкина - не менее поэтична, чем его стихи и поэмы.
------
Как понять? Прежде всего, прочитать следующую фразу про "Казаков" и "Детство". Разумеется, я под поэзией понимаю не только стихи, о чем писал не раз. Пример со стишком привел потому, что единственное, что Т. написал в стихотворной форме, напрочь лишено поэзии.
Все остальное, что Вы пишете, "субъективно и оградительно" по отношению к "величайшему писателю" и его прозекторской честности. Вы почему-то полагаете, что признание догмата о Богочеловечестве и переживание его как истинного (Т. слышал, конечно, о нем, но не помянул ни словом) есть непременно нечестность и безответственность, а покорное следование общему мнению. Абсолютно субъективное и безответственное суждение!
Наконец, про воскрешение Тавифы. Вы, как и Т., почему-то решили, что восершение Лазаря служит у евангелиста доказательством божественности Христа и спорите с этим. Обычный прием борьбы с выдуманным, оглупленным оппонентом.
Reply
-----------------------------------------------
Давайте посмотрим в чем главный смысл этой истории для церковных писателей.
По учению Православной Церкви, выраженному в песнопениях Лазаревой субботы, Христос явил свои истинные Божество и человечество в воскрешении Лазаря:
«Уверяя Слове, Воскресение Твое, призвал еси Лазаря из гроба, и воздвигл еси яко Бог, да покажеши людем Бога же и Человека вкупе воистинне суща»
[Андрей Критский, Канон на повечерии пятка седмицы ваий. Песнь 8. 660 - 740 гг],
«Два предлагая действа Твоя, показал еси существ Спасе сугубство: Бог бо еси и Человек»
[Иоанн Дамаскин, преподобный. Канон на утрене Лазаревой субботы. Песнь 3. 675, - 753 гг ],
«Бог сый истинный, Лазарево ведал еси успение, и сие учеником Твоим провозвестил еси, уверяя Владыко Божества Своего неопредельное действо»
[Иоанн Дамаскин, Канон на утрене Лазаревой субботы. Песнь 5.].
«так Он говорит для Иудеев, [имеется в виду молитва "«Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня..."] показывая, что Он пришел с неба, и что Он есть Сын Божий и Бог, и что все творит по намерению Отца, как имеющий с Ним одну волю и природу. И поскольку был человек, то и говорит по-человечески, дабы не показалось несущественным вочеловечение»
[Андрей Критский, преподобный. Беседа на Четвертодневного Лазаря. С. 5.]
Мне кажется этого достаточно,можете сами посмотреть, к примеру: http://www.pravoslavie.ru/30002.html#_ftn28
Reply
Reply
Толстой показывает противоречивость такого понимание этого места евангелий, которое толкует "воскрешение Лазаря" как свидетельства о его божественности, как такого понимания, при котором Иисус действует не как человек, а как Бог.
"Если писатель действительно думал, - что Иисус воскресил из мёртвых Лазаря и этим доказал свою божественность, то я не могу не видеть, что писатель ничего не понимает в учении Христа."
Что хотел сказать этим автор евангелия - это вопрос? Здесь сослагательное наклонение. Но такое понимание - главенствующее в церковном учении.
Еще раз повторяю, сам Толстой ссылается на 25 и 26 стихи, как главное содержание этой главы
"XI, 25. Иисус сказал ей: я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет.
26. И всякий живущий и верующий в меня, не умрет вовек. Веришь ли сему?"
"их много и разных"
--------------------------------
Приведите другие.
Reply
Дальше он, по Вашим словам, демонстрирует верное понимание (- совпадающее с Вашим). И состоит оно в том, что этому рассказу, который он из евангелия вычеркивает (насколько я помню, он таки и вычеркнул в "Евангелии от себя"), два стиха, которые он принимает. Это прекрасные стихи, но, если подходить с той же рационалистической меркой, их поэтический (или мистический, если угодно) смысл требует толкования, он отнюдь не прозрачен.
А прозрачно у Толстого, как мы хорошо знаем, непротивление злу силой, отрицание суда, государства и т.п., т.е. морализм и политика.
приведите другие
----------
не буду. Я не собирался обсуждать различные толкования. Приведенное Вами рассуждение Толстого от противного помогло мне сформулировать важную для меня мысль о необходимости поэтического восприятия евангельских повествований. Необходимости - все остальное: богословие и т.д. - потом.
Reply
Leave a comment