Мы и дети
Из старого разговора с О.Генисаретским - я его целиком публиковал у себя в жж, но выношу оттуда одну мысль, чтобы не затерялась:
Неудачи многих педагогических опытов домашних связаны с отсутствием интереса у современного взрослого человека к душевной жизни другого. Мы как бы слепы к душевной жизни своей и другого. Мы не находим вкуса в том, чтобы чувствовать то, что чувствует другой, нет культуры эмпатии. И когда эта ситуация проецируется на детей, то, хотя бессознательно родительскую, телесно-животную скорее, чем одухотворенное родительство, заботу мы, конечно же, проявляем, мы в значительной мере остаемся слепыми, потому что то, что происходит в диалектике души, не чувствуем, не ценим, не работаем в пространстве душевной жизни своей, других, близких...
А если это так, то совершенно естественно, что никакой воспитательной работы просто быть не может. Поскольку оно, воспитание, и имеет дело как раз с этой душой как с реальностью совершенно особого рода. Нечто подобное я слышал, когда мы были на семинаре психологическом. Одна из участниц вслед за Франклом анализировала ситуацию: почему в очень интеллектуальных, культурно обеспеченных семьях дети могут терять интерес к учебе и вообще не учиться. Казалось бы, престиж образования и культуры велик. Родители пашут, землю роют на этой ниве, а дети не учатся. Она пришла к проблеме понимания самими родителями смысла своей жизни: они не могут сами себе ответить, для чего они все это делают. И дети реагируют на отсутствие или наличие этой духовной основы...
Вот почему для меня так важны вопросы психологической культуры.
Неудачи многих педагогических опытов домашних связаны с отсутствием интереса у современного взрослого человека к душевной жизни другого. Мы как бы слепы к душевной жизни своей и другого. Мы не находим вкуса в том, чтобы чувствовать то, что чувствует другой, нет культуры эмпатии. И когда эта ситуация проецируется на детей, то, хотя бессознательно родительскую, телесно-животную скорее, чем одухотворенное родительство, заботу мы, конечно же, проявляем, мы в значительной мере остаемся слепыми, потому что то, что происходит в диалектике души, не чувствуем, не ценим, не работаем в пространстве душевной жизни своей, других, близких...
А если это так, то совершенно естественно, что никакой воспитательной работы просто быть не может. Поскольку оно, воспитание, и имеет дело как раз с этой душой как с реальностью совершенно особого рода. Нечто подобное я слышал, когда мы были на семинаре психологическом. Одна из участниц вслед за Франклом анализировала ситуацию: почему в очень интеллектуальных, культурно обеспеченных семьях дети могут терять интерес к учебе и вообще не учиться. Казалось бы, престиж образования и культуры велик. Родители пашут, землю роют на этой ниве, а дети не учатся. Она пришла к проблеме понимания самими родителями смысла своей жизни: они не могут сами себе ответить, для чего они все это делают. И дети реагируют на отсутствие или наличие этой духовной основы...
Вот почему для меня так важны вопросы психологической культуры.