STARUCHA W METRZE
СТАРУШКА В МЕТРО
Сейчас не модно быть нищим. Все стремятся к богатству, за деньги можно многое купить. Большевизм капиталистический пришел в моей географии на смену большевизму коммунистическому. Но, как и раньше богатство прячется за высоким забором. Хамы прошлого уступили место хамам настоящего. Правда убивать стали не в застенках, а исподтишка на улицах и дорогах. Дети красных тараканов стали черными тараканами. Только нищие остались такими же самыми, только с большим рвением ныряющие в мусорные тележки. И хотя в центрах городов прибавилось высоток и светящихся реклам, но серость советская осталась внутри как богатых, так и бедных. Водяра как и раньше льется рекой, затыкая мозги.
В Киеве на станции метро «Политехническая» с самого утра сидит на платформе бедная старушка в ветхой фиолетовой куртке. Она не просит милостыню, но ее исписанное морщинами лицо имеет такой скорбный вид, что на него невозможно долго смотреть. Старушка не верует в Бога и все время взглядом упирается в кафельную стену киевского метро.
Такой безысходности в глазах этой бедной старушки, я почему-то не видел в глазах у бедных старушек в Кракове, которые в основном веруют во Христа. Наверное, вера в Бога устраняет стену безысходности и открывает безграничную вечность…
Влодзимеж Слободник как-то написал в стихотворении «Старая нищенка»: Старая нищенка молится в костеле:/ «Дай, Боже, хлеба и дай, Боже, мяса,/ Миску картошки и одежку,/ Что спасет тело от укусов мороза,/ Кроме этого дай в печи послушный огонь,/ Что меня согреет в зимнее время.»/ Когда старушка так молится, на всех витражах/ Нет уже никого из святых, только краюшки хлеба/ На них золотятся и мясо искрится,/ И округляются печеные картофелины,/ А фиолетовый Христос спускается с креста/ И огромную кухню ей словно рай открывает.
Людям трудно выжить без любви и милосердия. Безразличие ведет всех, и богатых и бедных, к катастрофе. Имитация жизни и имитация веры сколачивают огромный гроб для всех. И за досками этого черного ящика смерти уже нет вечности, а только одна тьма, лишенная любви Творца.
А сейчас, когда я спускаюсь вниз по эскалатору на платформу станции метро «Политехническая», и вижу несчастную старушку все время глядящую в одну точку кафельной стены, мне хочется, чтобы Христос открыл перед ней хотя бы в последние дни жизни двери храма Господнего, что полон вечности света.
Эугениуш Тузов-Любаньски 7.02.2013
Сейчас не модно быть нищим. Все стремятся к богатству, за деньги можно многое купить. Большевизм капиталистический пришел в моей географии на смену большевизму коммунистическому. Но, как и раньше богатство прячется за высоким забором. Хамы прошлого уступили место хамам настоящего. Правда убивать стали не в застенках, а исподтишка на улицах и дорогах. Дети красных тараканов стали черными тараканами. Только нищие остались такими же самыми, только с большим рвением ныряющие в мусорные тележки. И хотя в центрах городов прибавилось высоток и светящихся реклам, но серость советская осталась внутри как богатых, так и бедных. Водяра как и раньше льется рекой, затыкая мозги.
В Киеве на станции метро «Политехническая» с самого утра сидит на платформе бедная старушка в ветхой фиолетовой куртке. Она не просит милостыню, но ее исписанное морщинами лицо имеет такой скорбный вид, что на него невозможно долго смотреть. Старушка не верует в Бога и все время взглядом упирается в кафельную стену киевского метро.
Такой безысходности в глазах этой бедной старушки, я почему-то не видел в глазах у бедных старушек в Кракове, которые в основном веруют во Христа. Наверное, вера в Бога устраняет стену безысходности и открывает безграничную вечность…
Влодзимеж Слободник как-то написал в стихотворении «Старая нищенка»: Старая нищенка молится в костеле:/ «Дай, Боже, хлеба и дай, Боже, мяса,/ Миску картошки и одежку,/ Что спасет тело от укусов мороза,/ Кроме этого дай в печи послушный огонь,/ Что меня согреет в зимнее время.»/ Когда старушка так молится, на всех витражах/ Нет уже никого из святых, только краюшки хлеба/ На них золотятся и мясо искрится,/ И округляются печеные картофелины,/ А фиолетовый Христос спускается с креста/ И огромную кухню ей словно рай открывает.
Людям трудно выжить без любви и милосердия. Безразличие ведет всех, и богатых и бедных, к катастрофе. Имитация жизни и имитация веры сколачивают огромный гроб для всех. И за досками этого черного ящика смерти уже нет вечности, а только одна тьма, лишенная любви Творца.
А сейчас, когда я спускаюсь вниз по эскалатору на платформу станции метро «Политехническая», и вижу несчастную старушку все время глядящую в одну точку кафельной стены, мне хочется, чтобы Христос открыл перед ней хотя бы в последние дни жизни двери храма Господнего, что полон вечности света.
Эугениуш Тузов-Любаньски 7.02.2013