как ни назови
Когда Москва пахнет летом и будто даже морем, а я бегу с одной встречи на другую, меня одолевает меланхолия ровно в том месте, где Маросейка превращается в Покровку (и в этот момент главное не вспоминать про ворота, потому что кинематографический задор усиливает контраст между другими - абстрактными, но прекрасными - временами и оранжевыми, вопиюще-одинаковыми вывесками сегодняшних суши-баров). Когда мне начинает казаться, что в Меланхолии нет ничего странного, хочется скрипок сразу же и я первой вспоминаю Roxanne Стинга, нажимаю кнопку и снисходит спокойствие, мирный, медленный, еле-слышный ритм ночных улочек Брешии и текущих по обе стороны холмов Тосканы. К сожалению, я мало могу вспомнить других скрипок и спокойствия хватает на три круга и десять минут.
Меня радуют команды с живыми глазами, что получили в свои руки Парк Горького или, например, Дворец Культуры ЗИЛ. Но мне будто не хватает души в проектах - да, прагматизм, да, архитектурное бюро, да, комфорт, да, пониженный уровень агрессии. Но заржавевший раздвижной купол обсерватории ЗИЛа, винтовые лестницы, вплотную почти стоящие башни Симонова монастыря излучают больше "магии", чем велодорожки. Наверное, душа развивается с годами. Или это мне лично ее не хватает, чтобы почувствовать неочевидные вибрации, новорожденные, энергию мест, не переживших одну или две мировые войны. И, дай Бог, никогда ничего такого не переживущих - ни войн, ни кризисов, ни ураганов, ни разрушений.
В конце дня единственное, что я чувствую отчетливо - боль в правой щиколотке и некоторую растерянность.
Меня радуют команды с живыми глазами, что получили в свои руки Парк Горького или, например, Дворец Культуры ЗИЛ. Но мне будто не хватает души в проектах - да, прагматизм, да, архитектурное бюро, да, комфорт, да, пониженный уровень агрессии. Но заржавевший раздвижной купол обсерватории ЗИЛа, винтовые лестницы, вплотную почти стоящие башни Симонова монастыря излучают больше "магии", чем велодорожки. Наверное, душа развивается с годами. Или это мне лично ее не хватает, чтобы почувствовать неочевидные вибрации, новорожденные, энергию мест, не переживших одну или две мировые войны. И, дай Бог, никогда ничего такого не переживущих - ни войн, ни кризисов, ни ураганов, ни разрушений.
В конце дня единственное, что я чувствую отчетливо - боль в правой щиколотке и некоторую растерянность.