Троекнижие - раз:

Jan 19, 2012 22:46

Мария Рыбакова. Гнедич

Ольга Балла

Русский Журнал. - 19.01.12 8:18 = http://russ.ru/Kniga-nedeli/Mariya-Rybakova.-Gnedich

Мария Рыбакова. Гнедич: Роман. - М.: Время, 2011. - 112 с.

Роман Марии Рыбаковой об одинокой и неуютной жизни первого русского переводчика «Илиады», поэта Николая Гнедича - яркий случай убедительного, внимательного, как минимум двумя столетиями русской прозы воспитанного реализма. Этот вид реализма я бы назвала даже не «психологическим», а «внутренним»: если первый озабочен мотивировками и закономерностями душевной жизни подведомственных ему персонажей - словом, её прояснением, то второй всего лишь вслушивается во внутренние события во всей их неисследимости, неспрямляемости и - в конечном счёте - непроясняемости.

Хотя да, роман очень психологичный - в том смысле, что очень понимающий. Терпеливо-подробный, полный внутренних монологов героя и внутренних же его диалогов (с другом Батюшковым, с собственной безответной любовью к актрисе Семёновой, с петербургским пространством, с Гомером и его античностью, с памятью о детстве…), чуткий к малейшим движениям его душевной жизни, полный - в точности как настоящая душевная жизнь - отступлений в прошлое, внезапных растворений в переживаемых мгновениях, разрастаний от них мыслей и ассоциаций во все непредсказуемые стороны.

Останавливает на себе внимание (не хочу даже говорить «поражает», поскольку выглядит это очень органично) одно обстоятельство: это - роман в стихах. Точнее, в верлибрах.
Коротким (как правило), ритмически организованным строкам поручено то, чем привычно заниматься свободной от явной ритмичности прозе: рассказ о жизни на больших её участках. Но получается, повторяю, очень органично. Ритмичность заботится о жизни, помогает ей существовать. Укладывая её в осязаемые формы, концентрируя её в них - не даёт ей расплескаться, помогает ей почувствовать самое себя. Короткие строки, окружённые белизной листа, собирают внимание читателя на пойманном в каждую из них кусочке жизни. Он вдруг выявляет свою крупность, самоценность. И ловишь себя на ощущении, что, может быть, именно этого - чуткого собирания жизни - традиционной прозе и не хватает?

Это - первый и, пожалуй, один из самых очевидных вариантов того, что можно сделать с традиционным литературным поведением: срастить воедино два его разрозненных прежде вида и увидеть, что они способны прекрасно друг с другом уживаться.

This entry was originally posted at http://gertman.dreamwidth.org/118079.html. Please comment there using OpenID.

ВДОЛЬ КНИЖНОЙ ПОЛКИ, 2012, "Русский Журнал", книги, современная русская литература

Previous post Next post
Up