ПОТАЙНОЙ ЯЩИК ОТКРЫВАЕТСЯ, ИЛИ ПОМОЩНИКИ-ЧУДАКИ
Грабш поспешил на стройку копать яму под фундамент, и Макс кинулся ему помогать. Но лопата у них была одна на двоих. Не было ни носилок, ни тачки. Поэтому Максу ничего не оставалось, как вынимать из ямы крупные комья земли, а остальную землю выгребать по-собачьи.
- Вот видишь, - с упреком заметил разбойник жене, - надо было натащить прошлой осенью десяток лопат, а не одну-единственную. Но это дело поправимое. И я поправлю его прямо сейчас. Макс, ты копай, а я пойду на разбой. Олли, подкинь мне большой мешок для добычи!
Он бросил лопату Максу. Макс испуганно отскочил, так что лопата влетела в пещеру, пронеслась у Олли над головой и с грохотом врезалась точно в потайной ящик огромного шкафа разбойника.
- Рехнулся, чудище бородатое? - вскрикнула Олли. - Еще чуть-чуть - и ты бы овдовел! И старинный шкаф жалко.
- Не выдумывай, тебя так просто не прошибешь, - отозвался Грабш. - А потайной ящик уже сто лет как заело. На моей памяти его никто не выдвигал.
Олли подошла к шкафу осмотреть повреждения и вдруг воскликнула:
- Ромуальд! Ящик починился!
Грабш глазам своим не верил. Он подошел и наклонился над открытым ящиком. Макс тоже заинтересовался этим чудом, и они столкнулись лбами все втроем.
- Да в нем же деньги! - изумился Ромуальд. - Похоже, их положил туда еще отец или дед, а потом хотел достать, а ящик-то и заело. Или он про них забыл. Какая разница - зачем разбойнику деньги?
Олли быстро сосчитала деньги в пачке - вышло пятнадцать тысяч шестьсот пятнадцать марок.
- Можно больше не воровать, - провозгласила она, - теперь можно все покупать!
- Покупать? - заворчал Грабш. - Расхаживать по Чихенау средь бела дня? А ты понимаешь, что меня сразу схватит полиция?
- Это верно, - сказал Макс. - Лучше не рисковать. Покупать буду я.
Олли захлопала в ладоши, но Грабш мрачно плюхнулся на стул, так что тот затрещал, и пробормотал:
- А у меня как раз такое разбойное настроение. Пропадет теперь без толку. Украду-ка я плотника. Его в магазине не купишь.
- У меня есть кое-кто на примете, - сказал Макс. - Шпехт Антон, баритон. Раньше он был лучшим плотником в Чихенбургской округе. И лучшим баритоном чихенбургского мужского хора «Гармония». Роскошный голос! Когда он пел, слышно было аж до Чихау-Озерного. Но в прошлом году ему на голову свалилось бревно. И голос пропал.
- Ужасно! - сказала Олли.
- С тех пор у него странная привычка, - продолжал Макс. - Как увидит что-нибудь деревянное, сразу режет узоры. Не важно, вешалка это или кухонный стол. Строительная фирма его уволила. Теперь он слоняется по городу и ковыряет лавочки в парке, пока сторож его не прогонит.
- Если это его единственный недостаток, - сказал Грабш, - нам этот чудик годится.
- Но согласится ли он? - засомневалась Олли. - Пойти к разбойнику Грабшу, которого все боятся?
- Пойдет куда угодно, где разрешат поработать плотником, - уверил Макс, - на остальное он не обращает внимания.
Он попросил у Олли листочек и хотел записать, что купить. Но бумаги в пещере было очень мало: три книги, которые Олли принесла из дома тети Хильды, и рулон туалетной бумаги. Ромуальд принес его однажды с разбоя, из супермаркета в Чихенау, и с тех пор рулон пылился в шкафу. Потому что разбойник подтирался лопухами, и Олли давно привыкла делать то же самое.
Грабш достал бумагу, Олли размотала рулон, и Макс составил длинный список, который начинался тремя лопатами и заканчивался баритоном Антоном. Разбойник все время добавлял то одно, то другое, пока Олли решительно не сказала: «Всё!» и не оторвала список от рулона.
Макс свернул его в трубочку и сунул за ухо, а деньги положил в нагрудный карман. И они отправились: Макс должен был все купить и донести до опушки, а Ромуальд - притащить оттуда в пещеру.
- Так быстрее, - сказал Грабш.
- И не вздумай все-таки устроить разбой! - прокричала вслед ему Олли.
Грабш вернулся ночью. Он пыхтел под грудой мешков с цементом. Из голенищ его торчали молотки, клещи, два мастерка и складной метр, в бороде поместился набор отверток, за ушами - по малярной кисти. Когда он снял сапоги, из штанин посыпались гвозди - целая куча больших и маленьких.
- Пошарь на спине под рубашкой, - попросил он Олли, которая спросонок щурилась на него из кучи листьев. - Мне там что-то колет.
Освободившись от гвоздей, он снова обулся, вынул малярные кисти из-за ушей, попросил Олли достать из бороды все отвертки - и убежал.
Объявился он только на следующий день к обеду. Олли слышала, как он шлепает по болоту. Она выбежала навстречу.
Грабш шел с огромной ванной на плечах, придерживая ее одной рукой и пошатываясь под ее весом. Другой рукой он тащил за собой тачку, набитую до краев.
- Отличная вещь, да? - гордо сказал он, опуская ванну на землю. - Сначала будем месить в ней раствор, а потом пригодится купать детей. Всех десятерых заодно.
Он вкатил тачку в пещеру, высыпал содержимое и развернулся, чтобы уйти.
- Погоди, - остановила его Олли, - тебе надо поесть! Ты, наверно, с ног валишься от голода. Со вчерашнего вечера…
- Ничего-ничего, - перебил ее Грабш, - я сегодня утром отлично позавтракал. В Чихендорфе, на хуторе - знаешь, там на окраине…
- Не думаю, что они сами тебя пригласили, - мрачно сказала Олли. - Опять за свое?
Грабш громко закашлял и заторопился в дорогу.
- Но я им тоже оставил! - крикнул он через плечо. - И вот еще новость: полиция Чихенау завела вертолет!
Олли так и встала как вкопанная. Вертолет! На нем полиция сможет летать над всем лесом и поглядывать вниз!
- Ромуальд! - покричала она мужу, - наверно, тогда не надо нам строить дом! Они увидят нас сверху!
- Да погоди ты, - ответил он издалека. - Одно дело - купить вертолет. Совсем другое - понять, как он работает!
На следующий день Грабш вернулся домой, падая от усталости. Он сбегал на опушку шесть раз. Оттуда до пещеры было около трех часов ходу! К тому же он притащил гигантского поросенка. Свинка улыбалась, держала во рту клевер с четырьмя листочками, на спине у нее была прорезь, а сама свинья была глиняная. Олли отлично знала таких поросят. Все они делались на фабрике свиней-копилок «Труд и Спрут» в Чихенау, где она раньше работала. А эта свинья - самая большая, какую когда-либо обжигали на фабрике - много лет стояла на витрине чихенбургского банка! Каждый раз, когда Олли проходила мимо, свинья бодро ей улыбалась. Особенно хорошо Олли знала малиновые точки на пятачке. Она сама поставила их тонкой кисточкой.
- Ромуальд! - крикнула она мужу, - ты ограбил банк?
- Да не кричи так, - проворчал Грабш. - У них на витрине свинья только пылилась. А у нас с ней поиграют дети. Например, будут ездить на ней верхом…
- Убери сейчас же, видеть ее не могу! - сказала Олли. - Швырни ее в болото!
Ромуальд огорченно вынес свинью из пещеры и поставил в лесу. Нет, он не собирался выбрасывать ее в болото, протаскав три часа на спине. Он, можно сказать, успел ее полюбить. Наверняка когда-нибудь удастся и ей найти применение.
Вместе с Ромуальдом вернулся Макс, на этот раз тачку прикатил он. Тачка трещала под горой топоров, рубанков, пил, дверных замков и ручек, дрелей, ножовок, крючков, пакетов столярного клея и банок с краской. А за тачкой показалось еще одно лицо - круглое, в каплях пота, приветливое и улыбчивое: плотник-баритон Антон тащил громадную лестницу.
- Осталось четыре тысячи шестьсот десять марок, - сообщил Макс, протягивая Грабшу пачку денег.
Но разбойник отмахнулся и сказал:
- Мне это ни к чему. Раз вы так хорошо умеете с ними обращаться, оставьте все себе!
ГУДРУН ПАУЗЕВАНГ «БОЛЬШАЯ КНИГА О РАЗБОЙНИКЕ ГРАБШЕ»
- Вот видишь, - с упреком заметил разбойник жене, - надо было натащить прошлой осенью десяток лопат, а не одну-единственную. Но это дело поправимое. И я поправлю его прямо сейчас. Макс, ты копай, а я пойду на разбой. Олли, подкинь мне большой мешок для добычи!
Он бросил лопату Максу. Макс испуганно отскочил, так что лопата влетела в пещеру, пронеслась у Олли над головой и с грохотом врезалась точно в потайной ящик огромного шкафа разбойника.
- Рехнулся, чудище бородатое? - вскрикнула Олли. - Еще чуть-чуть - и ты бы овдовел! И старинный шкаф жалко.
- Не выдумывай, тебя так просто не прошибешь, - отозвался Грабш. - А потайной ящик уже сто лет как заело. На моей памяти его никто не выдвигал.
Олли подошла к шкафу осмотреть повреждения и вдруг воскликнула:
- Ромуальд! Ящик починился!
Грабш глазам своим не верил. Он подошел и наклонился над открытым ящиком. Макс тоже заинтересовался этим чудом, и они столкнулись лбами все втроем.
- Да в нем же деньги! - изумился Ромуальд. - Похоже, их положил туда еще отец или дед, а потом хотел достать, а ящик-то и заело. Или он про них забыл. Какая разница - зачем разбойнику деньги?
Олли быстро сосчитала деньги в пачке - вышло пятнадцать тысяч шестьсот пятнадцать марок.
- Можно больше не воровать, - провозгласила она, - теперь можно все покупать!
- Покупать? - заворчал Грабш. - Расхаживать по Чихенау средь бела дня? А ты понимаешь, что меня сразу схватит полиция?
- Это верно, - сказал Макс. - Лучше не рисковать. Покупать буду я.
Олли захлопала в ладоши, но Грабш мрачно плюхнулся на стул, так что тот затрещал, и пробормотал:
- А у меня как раз такое разбойное настроение. Пропадет теперь без толку. Украду-ка я плотника. Его в магазине не купишь.
- У меня есть кое-кто на примете, - сказал Макс. - Шпехт Антон, баритон. Раньше он был лучшим плотником в Чихенбургской округе. И лучшим баритоном чихенбургского мужского хора «Гармония». Роскошный голос! Когда он пел, слышно было аж до Чихау-Озерного. Но в прошлом году ему на голову свалилось бревно. И голос пропал.
- Ужасно! - сказала Олли.
- С тех пор у него странная привычка, - продолжал Макс. - Как увидит что-нибудь деревянное, сразу режет узоры. Не важно, вешалка это или кухонный стол. Строительная фирма его уволила. Теперь он слоняется по городу и ковыряет лавочки в парке, пока сторож его не прогонит.
- Если это его единственный недостаток, - сказал Грабш, - нам этот чудик годится.
- Но согласится ли он? - засомневалась Олли. - Пойти к разбойнику Грабшу, которого все боятся?
- Пойдет куда угодно, где разрешат поработать плотником, - уверил Макс, - на остальное он не обращает внимания.
Он попросил у Олли листочек и хотел записать, что купить. Но бумаги в пещере было очень мало: три книги, которые Олли принесла из дома тети Хильды, и рулон туалетной бумаги. Ромуальд принес его однажды с разбоя, из супермаркета в Чихенау, и с тех пор рулон пылился в шкафу. Потому что разбойник подтирался лопухами, и Олли давно привыкла делать то же самое.
Грабш достал бумагу, Олли размотала рулон, и Макс составил длинный список, который начинался тремя лопатами и заканчивался баритоном Антоном. Разбойник все время добавлял то одно, то другое, пока Олли решительно не сказала: «Всё!» и не оторвала список от рулона.
Макс свернул его в трубочку и сунул за ухо, а деньги положил в нагрудный карман. И они отправились: Макс должен был все купить и донести до опушки, а Ромуальд - притащить оттуда в пещеру.
- Так быстрее, - сказал Грабш.
- И не вздумай все-таки устроить разбой! - прокричала вслед ему Олли.
Грабш вернулся ночью. Он пыхтел под грудой мешков с цементом. Из голенищ его торчали молотки, клещи, два мастерка и складной метр, в бороде поместился набор отверток, за ушами - по малярной кисти. Когда он снял сапоги, из штанин посыпались гвозди - целая куча больших и маленьких.
- Пошарь на спине под рубашкой, - попросил он Олли, которая спросонок щурилась на него из кучи листьев. - Мне там что-то колет.
Освободившись от гвоздей, он снова обулся, вынул малярные кисти из-за ушей, попросил Олли достать из бороды все отвертки - и убежал.
Объявился он только на следующий день к обеду. Олли слышала, как он шлепает по болоту. Она выбежала навстречу.
Грабш шел с огромной ванной на плечах, придерживая ее одной рукой и пошатываясь под ее весом. Другой рукой он тащил за собой тачку, набитую до краев.
- Отличная вещь, да? - гордо сказал он, опуская ванну на землю. - Сначала будем месить в ней раствор, а потом пригодится купать детей. Всех десятерых заодно.
Он вкатил тачку в пещеру, высыпал содержимое и развернулся, чтобы уйти.
- Погоди, - остановила его Олли, - тебе надо поесть! Ты, наверно, с ног валишься от голода. Со вчерашнего вечера…
- Ничего-ничего, - перебил ее Грабш, - я сегодня утром отлично позавтракал. В Чихендорфе, на хуторе - знаешь, там на окраине…
- Не думаю, что они сами тебя пригласили, - мрачно сказала Олли. - Опять за свое?
Грабш громко закашлял и заторопился в дорогу.
- Но я им тоже оставил! - крикнул он через плечо. - И вот еще новость: полиция Чихенау завела вертолет!
Олли так и встала как вкопанная. Вертолет! На нем полиция сможет летать над всем лесом и поглядывать вниз!
- Ромуальд! - покричала она мужу, - наверно, тогда не надо нам строить дом! Они увидят нас сверху!
- Да погоди ты, - ответил он издалека. - Одно дело - купить вертолет. Совсем другое - понять, как он работает!
На следующий день Грабш вернулся домой, падая от усталости. Он сбегал на опушку шесть раз. Оттуда до пещеры было около трех часов ходу! К тому же он притащил гигантского поросенка. Свинка улыбалась, держала во рту клевер с четырьмя листочками, на спине у нее была прорезь, а сама свинья была глиняная. Олли отлично знала таких поросят. Все они делались на фабрике свиней-копилок «Труд и Спрут» в Чихенау, где она раньше работала. А эта свинья - самая большая, какую когда-либо обжигали на фабрике - много лет стояла на витрине чихенбургского банка! Каждый раз, когда Олли проходила мимо, свинья бодро ей улыбалась. Особенно хорошо Олли знала малиновые точки на пятачке. Она сама поставила их тонкой кисточкой.
- Ромуальд! - крикнула она мужу, - ты ограбил банк?
- Да не кричи так, - проворчал Грабш. - У них на витрине свинья только пылилась. А у нас с ней поиграют дети. Например, будут ездить на ней верхом…
- Убери сейчас же, видеть ее не могу! - сказала Олли. - Швырни ее в болото!
Ромуальд огорченно вынес свинью из пещеры и поставил в лесу. Нет, он не собирался выбрасывать ее в болото, протаскав три часа на спине. Он, можно сказать, успел ее полюбить. Наверняка когда-нибудь удастся и ей найти применение.
Вместе с Ромуальдом вернулся Макс, на этот раз тачку прикатил он. Тачка трещала под горой топоров, рубанков, пил, дверных замков и ручек, дрелей, ножовок, крючков, пакетов столярного клея и банок с краской. А за тачкой показалось еще одно лицо - круглое, в каплях пота, приветливое и улыбчивое: плотник-баритон Антон тащил громадную лестницу.
- Осталось четыре тысячи шестьсот десять марок, - сообщил Макс, протягивая Грабшу пачку денег.
Но разбойник отмахнулся и сказал:
- Мне это ни к чему. Раз вы так хорошо умеете с ними обращаться, оставьте все себе!
ГУДРУН ПАУЗЕВАНГ «БОЛЬШАЯ КНИГА О РАЗБОЙНИКЕ ГРАБШЕ»