Black in USSR
На фото: Кадр из советского фильма 1936 года «Цирк».
В связи с огромным интересом к расовым вопросам, который продемонстрировала почтеннейшая публика в комментариях к моему прошлому посту решил выложить один свой текст десятилетней давности. Чтобы, так сказать, высветить сюжет со всех сторон. Чтобы он, не побоюсь этого слова, заиграл всеми гранями. Правда немного подректировал тот текст, поскольку он содержал ссылки на какие-то дискуссии десятилетней же давности. А заодно дополнил его некоторыми деталями. Так что, милости просим.
Гражданину СССР полагалось быть интернационалистом. В конституции СССР это прописано не было, но данная мысль доводилась до каждого жителя Страны Советов ещё с пелёнок. При этом трактовка интернационализма на разных этапах существования СССР была несколько разной.
В самом начале, интернационализм был пролетарским. И это всегда подчёркивалось. Что это означало? Это означало, что расовое и национальное сознание людей признавалось коммунистами химерой. А единственным проявлением общественного у каждого человека было классовое сознание. У пролетариата было одно классовое сознание. У буржуев - другое. С точки зрения творцов СССР, пролетарии всех стран должны были объединяться в борьбе с буржуями всех стран. То есть пролетарий любой страны был другом, товарищем и практически брату любому пролетарию любой другой страны. Вот это и называлось пролетарским интернационализмом.
Уже война с «белофиннам» показала явный дефект этой концепции, когда набранные из советских пролетариев воочию видели, что финские пролетарии, которые становились финскими солдатами, не только не бросались в пролетарские объятия советских пролетариев, а, напротив, уничтожали их с полной решимостью и в большом количестве. После этого советские пролетарии стали догадываться, что с концепцией пролетарского интернационализма творится что-то не совсем ладное. 1941 год только подтвердил их догадку.
После войны от концепции пролетарского интернационализма коммунистические вожди не то чтобы отказались, но мягко сделали ребрендинг, после чего слово «интернационализм» стало употребляться в основном само по себе и под ним стали сперва понимать дружбу между трудящимися всех стран вообще, а чуть позже и просто - «дружбу народов». Это означало, что советский человек, общаясь с любым человеком любой другой страны - кроме миллионеров, конечно - должен был показывать им, как он их любит и как готов отдать последнее с себя, только бы представителям других стран было хорошо.
Советский интернационализм в общем не делал разницы между иностранными представителями по расовому признаку. Однако, поскольку одна из составляющая ленинской идеологии представляла из себя постоянные плевки в мировую империалистическую систему колониализма, а оная была сформирована по чётким расовым канонам, то в СССР инорасовые народы - негроидные и монголоидные - по умолчанию предписывалось любить как-то более любто что ли, чем иностранных представителей белых народов. С какими-нибудь белыми пролетариями из Марселя советский человек был подчёркнуто радушен и тёпл, а вот если виде негра, то прямо должен был задушить его в своих радушных объятиях, показывая, как он сочувствует страданиям негров, которые сидят под пятой белых эксплуататоров.
Не обходило эту тему и советское кино. В частности, ещё в 1936 году был снят комедийный фильм «Цирк» о том, как американская актрисы, которая нагуляла себе где-то негритёнка, прибыла в СССР на гастроли. И как советским людям совершено безразлично, какого цвета у неё ребёнок. «Хоть буро-малиновый» - весело говорит в финале фильма один из геров. Советские люди - они такие.
Чуть позже был снят ещё один фильм на расовую тему - «Максимка».
Кадр из советского фильма «Максимка», 1953 год.
Этот фильм был уже более целомудрен. Про разных гулящих звёзд шоу-бизнеса в нём уже не было и речи, а действие вообще было перенесено в дореволюционную пору. И вот в ту пору моряки русского корабля где-то подобрали негритёнка, дав ему имя Максимка. К этому негритёнку очень привязался русский матрос Лучкин в исполнении Бориса Андреева. Весьма трогательный фильм. Я в детстве смотрел и полакал, переживая о небывалых страданиях негритёнка Максимки. Фильм был весьма популярным. Даже конфеты такие были - «Максимка».
Апофеозом советское интернационализма, в котором видную роль отводилась любви советских людей в неевропейским народам, стал VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, который состоялся в июле 1957 года в Москве.
Парад в честь открытия VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве, 1957 год.
Приехали делегаты из 131 страны и, конечно, очень много было негров и вообще представителей небелых народов.
После того, как фестиваль закончился, немало советских юных интернационалистках принесли своим родителям в подоле «Максимок» - так в СССР стали называть «детей фестиваля», которые визуально сильно отличались от окружающих советских людей (и детей) своим цветов кожи. После этого в СССР уже ни разу не проводили моложенного расового перемешивания такого масштаба. Даже Олимпиада-80 проходила под бдительным оком огромного количества милиции и никакого массового неформального общения советской молодёжи с иностранной уже не было. Нет, понятно что-то было, но уже не в таких масштабах.
Затем идея интернационализма и большой любви к неграм и азиатам стала как-то выветриваться. То есть я вполне допускаю, что интернационализм советской молодёжи в 50-х годах мог быть таким, как я его описал и как его создавали коммунистические идеологи. Но к 70-м годам уже весь официоз достал советских любой до печёнок. В том числе и пресловутый интернационализм. А уж когда в 1979 года в Афганистан были введены советские войска под предлогом «выполнения интернационального долга», и когда в СССР стали приходить гробы погибших молодых ребят, слово «интернационализм» стало вызывать у людей чувства, близкие к ненависти. Хотя, безусловно, это всё было подспудно, публично всё по прежнему было красиво. Особенно в телепередаче «Служу Советскому Союзу».
А что же расовая составляющая советского интернационализма?
Скажем, где можно было встретить иностранцев вообще и негров с азиатами в частности в советские 70-е года? Да в основном только в Москве - это были представители дипломатических миссий, каких-то торговых представительств и т.п. Ну и конечно студенты из «стран Третьего мира». Вот это были преимущественно негры. Были они не только в Москве, но и в институтах других крупных городов, преимущественно столицах. Но в Москве, конечно, иностранные студенты были больше, чем где-либо ещё. В Москве был даже в 1961 году открыт целый институт, который фактически был предназначен для иностранных студентов. Он так и назывался - Институт дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Он, впрочем, и сейчас существует, никуда не делся. Учились в нём в большинстве студенты из стран Африки и Азии.
Фотография студентов института им.Патриса Лумумбы, 1960-е.
Как относились советские люди к неграм в 70-е? В целом индифферентно. Но, разумеется, былой любви 50-х - если она вообще когда-нибудь в самом деле была, не просматривалось. Разговоры о неграх время от времени всплывали. Общее чувство всех моих знакомых по отношению к неграм колебалось от лёгкой степени бытовой брезгливости до весьма ощутимой неприязни. И у взрослых, и у детей. А, например, один мой сослуживец (в армии) рассказывал, как на гражданке он с друзьями избивал негров, коли таковые попадались на пути. Это было ещё в 80-х годах, то есть до появления каких-либо следов скинхедов. В центре Москвы негры встречались не то чтобы часто, но время от времени. На Тверской, на Калининском или на Кутузовском проспекте в районе дипломатических домов. Не говоря уже про студенческие общаги.
Откуда неприязнь к неграм появилась в СССР? Думаю всё оттуда же - уже в конце 70-х простой народ испытывал изжогу ко всему, что рекомендовала любить и почитать официальная коммунистическая пропаганда. Если коммунисты очень любили представителей стран Азии и Африки, то простой народ испытывал к ним неприязнь. Ну или если не неприязнь, то, во всяком случае, холодное равнодушие. Помню у нас в институте с неграми никто не общался. То есть явной неприязни не было, но они существовали какой-то своей замкнутой группой и никто не стремился с ними познакомиться. Также в народе существовала устойчивая неприязнь к «девушкам», забеременевшим от негра. Это резко осуждалось всем обществом. И, кстати, лично у меня всегда вызывал раздражение советский фильм «Цирк» - именно из-за негритянской темы. Почему? Я не знаю почему. С детства концовку этого фильма не люблю. Хотя при этом, как я упомянул, «Максимка», вызывал другие чувства.
И уж конечно простой народ был очень хорошо осведомлён о «братской помощи» всем этим африканским «развивающимся странам» и никакой радости от этого не испытывал. Поэтому и мне, и моим знакомым были совершенно безразличны коммунистические завывания: «В Америке негров убивают». Ну убивают. И что дальше? Зато в Совдепе простые люди были чуть ли не вторым сортом по отношению к неграм. Положим, это не совсем так. Вторым сортом советские граждане были по отношению ко всем иностранцам, но как-то в случае с неграми это людей особенно раздражало.
Помню как мы с другом смотрели какой-то японский фильм, сюжет которого заключался в следующем: незаконнорожденный сын японки - негр - прибывает в Японию, типа у него сыновние чувства взыграли. А родственники мамаши его убивают. И вот чуть ли не всю полицию Токио на ноги подняли, чтобы найти убийц. И мы с другом искренне недоумевали: «И чего это такой шум-гам из-за убийства какого-то негра?». Вот так мы воспринимали жизнь. Коммунисты нам рассказывали про тяжёлое положение негров в США, а мы, глядя как эти самые негры-дипломаты изредка проезжают по дорогам Москвы в дорогих иномарках, искренне радовались, что хотя бы в США им живётся плохо. Ах, как мы были наивны, как нас обманули краснопузые с этой самой «тяжёлой негритянской жизнью» в США!
При этом, кстати, не знаю где как, а вот в районе, в котором я жил, поживал один «Максимка». Он был постарше меня и видимо родился как раз после Московского фестиваля. Я его иногда видел в автобусе или на улице. Ходил он как типовой пролетарий - в обычной советской одежде, порой даже в телогрейке, в типовой бесформенной советской кроличьей шапке. Кто его знал поближе, рассказывал, что со всеми мужиками бухает портвейн после смены. Вообще, если бы не цвет кожи, то он ничем не отличался от окружающих и всеми принимался за своего. А его чёрный цвет кожи (на самом деле не чистый чёрный, ведь мать у него всё же была белой) был лишь поводом для приятельских шуток.
Из этого единичного примера каких-то выводов сделать нельзя. Однако всё же, по крайней мере с этим «Максимкой» из нашего района мне кажется, что поскольку он был «такой же как все», хлебал, что называется, из одного котла со всеми, и отношение к нему было как к своему. А отношение к другим неграм было слега (а иногда и весьма) неприязненным не столько из-за расовой неприязни, сколько из-за идеологического отторжения. Уж больно в СССР негры ассоциировались с официальной коммунистической пропагандой. А если ещё учесть, что негры приезжали из зарубежа, имели импортные шмотки, могли ходить в «Бёрёзки» и т.п., то вполне понятно раздражение советских людей, когда им предлагали жалеть этих несчастных детей Африки, а по факту советские люди видели, что живут-то они лучше советских людей. Ну какая тут любовь? Хотя и элементы расового сознания тоже со счётов сбрасывать нельзя.
Ну а в финале несколько цитат из комментариев, которые оставили читатели под моей статьёй десятилетней давности:
solom
Согласно моим воспоминаниям, к неграм было пофигистическое отношение. А вот к женщинам, которые с ними общались и беременели - да, испытывалась устойчивая неприязнь.
todesser
Да, точно. Официалка так задолбала неграми, что лет в 15 мы хотели создать ККК :)
birjulka
В связи с неграми вспомнился такой эпизод из жизни родного МЭСИ. Год так 79, в комитете комсомола ЧП- группа иностранных студентов (негров и арабов) обратились в деканат с тем что советские девушки рассистки. Дескать они отказываются спать с ними за так. Им говорят - нет, девушки не рассистки, они просто порядочные советские комсомолки, до свадьбы не дают. А обиженные негры с арабами в ответ: нет они своим дают за так, а нам хотят только за джинсы или разные другие шмотки. Вот тогда и было закрытое комсомольское собрание, на котором просили отнестись с пониманием к братским народам, чтоб не уронить честь советских комсомолок, с одной стороны, а с другой не вызвать международный скандал. Я знаю это со слов моей подруги, которая жила в общаге и с ней лично беседовал кто-то из главных комсомольцев.
reaktivny_puz
В Минске негры обитали в "зверинце" - общежитие вроде №5 Белгосуниверситета. Не любили их тогда за то, что они жили гораздо лучше прочих студентов, у них всегда водились деньги, процесс обучения протекал ненапряжно (некоторые даже не утруждали изучением русского языка), у них всегда можно было достать импортное спиртное или шмотку, из которых самое главное - импортные колготки, которые стоили - по воспоминаниям родителей по 10-20 рублей за пару. К тому же ходили просто невероятные слухи про их мужскую силу, в связи с чем негры часто бывали биты "рогатыми" мужьями или парнями.
ex_juan_gan
Когда я был редактором "Матмеха за Неделю" (в 1972-1973), мы с большим любопытством интервьировали иностранных студентов, как, мол, вам тут (совпропаганда нам нахер не нужна была, нам надо было про жизнь). Короче, негритянская жизнь не успела появиться в газете, потому что на заседании подпольной партъячейки интервьюированному было дано указание "тссс!". Но содержание - упаси боже вечером пройтись по Питеру. ИЗОБЬЮТ.
Вот как-то так. Благодарю за внимание. Как говорили тогда: мир, дружба, жевачка!
